Когда Токива заявил о своем желании купить картинку, мальчик засмущался и принялся отнекиваться. Токива попросил у него телефон и настоял на повторной встрече. Он уже попал под очарование парнишки, по имени Ицки Хасимото.

Стоило им сойтись поближе, и Ицки уже не казался Токиве размазней, хотя и особенной решительностью мальчик не отличался. Он легко приноравливался к любой обстановке, а его рисунки были схожи с его личностью: везде выглядели к месту. Имя "Ицки" означает "дерево", и подобно деревьям - что статным великанам в парке, что декоративным деревцам в холле отеля - он прекрасно умел сливаться с окружающей средой.

Это было очень правильно и естественно - иметь его при себе. Когда изматывала работа, и злил весь мир, Токива сторонился людей. За исключением Ицки. Когда досадные пустяки выводили из себя, он смотрел на Ицки, и становилось легче. Раздражение таяло, будто снежинка на ладони, оставляя каплю воды - приятную умиротворенность. Присутствие Ицки позволяло спокойно собраться с мыслями. С ним Токива чувствовал эмоциональную защиту, которой никогда не ощущал в семье.

Интерес... Токиве не потребовалось много времени, чтобы понять природу этого интереса.

Он не удивился. Никогда особо не засматривался на девушек, а в колледже у него был бойфренд примерно его возраста. Токива решил ковать железо, пока горячо, но вскоре обнаружил, что Ицки, похоже, невинен, как ягненок, и к этой стороне жизни абсолютно безразличен. Он знал, что его сексуальные предпочтения обществом не одобряются, к тому же впервые пробовал ухаживать за тем, кто не был геем.

Как поступить? Помалкивать и надеяться на лучшее? Или признаться? Он выбрал второе. Признание Ицки ошарашило, но ни гнева, ни отвращения не вызвало. Токива осторожно прощупывал почву: оказывал знаки внимания, чаще дотрагивался. Ицки как будто не возражал, и Токива решил перевести отношения на следующий уровень.

А потом все резко закончилось. Токива из кожи вон лез, пытаясь отыскать следы. Выведал о финансовых проблемах, больной матери, внезапном исчезновении... На этом поиски зашли в тупик.

В следующую их встречу Ицки уже выступал в роли помощника Ямабэ. И заодно любовника, как с готовностью доложили в мастерской. Сказанное было настолько не похоже на Ицки, которого он знал, что Токива усомнился, не жестокая ли это шутка.

Однако парень действительно изменился. Смеющиеся прежде глаза смотрели с беспристрастием робота - пустая бездушная оболочка. Токива пытался заговорить с ним, но Ицки неизменно ускользал. Когда скульптор понял, что человек, которого он любил, потерян безвозвратно, на него нахлынула глухая безнадежность.

Токива был уверен, что Ицки предпочел ему Ямабэ, и не мог спокойно видеть этих двоих вместе. Ему нравились работы сэнсея, он уважал именитого мастера как учителя, но никогда не пытался к нему подольститься. А Ямабэ почему-то его выделял.

Токива возненавидел старика, увидев, во что он превратил Ицки. Потом чужая кукла с родным до боли лицом сказала, что забросила рисование. Ицки не реагировал на тошнотворные сплетни, ни на шаг не отходил от Ямабэ. Токива трясся от злости, глядя, как сэнсей выставляет его напоказ - словно побрякушку в ювелирной лавке.

Вскоре ярость, адресованная Ямабэ, перекинулась на Ицки. Токива решил выбросить его из своей жизни, но не смог поступить так же с подаренным некогда рисунком тотема. Купив дом, Токива поставил картину в студии и не уставал ей любоваться. Насыщенные цвета, единожды поймав его, не отпускали.

Тогда Токива и представить не мог, что когда-нибудь они будут вместе.

Теперь он осторожно подсовывал подушку под голову спящего. Ицки продолжал носить короткие волосы, и когда Токива чувствовал их шелковистость, мозг пронизывала вереница тяжелых воспоминаний. Скульптор погладил Ицки по лицу, наклонился поцеловать в бровь. Начав касаться гладкой кожи, не находил силы остановиться. Целовал в нос, в губы... Ицки не думал просыпаться. На нем была пижама Токивы, спадающая с узких плеч: молодой человек поленился откапывать в сумке свою.

Они долго тискали друг друга на диване, прежде чем перейти в спальню. Токива залез под одеяло и обнял Ицки. Тот вроде спал, но не замедлил к нему прижаться. Глядя на расслабленное лицо, Токива вспомнил их поездку за городом.

- Куда бы ты сейчас хотел? - спросил Токива.

- Почтить память Ямабэ, - нетвердо выговорил Ицки.

Он так спешно покидал поместье, что понятия не имел, где похоронен сэнсей, а спросить Касаоку стыдился.

Токива внутренне напрягся, однако виду не подал. Подъезжая к кладбищу, скульптор решил задать давно мучавший его вопрос. Ему хотелось знать, почему Ицки остался с Ямабэ даже после того, как мать умерла, а сестра вышла замуж. Один из помощников сказал, что сэнсей тогда намеревался отпустить Ицки, а тот отказался. Токива видел: Ицки неравнодушен к Ямабэ - и, основываясь на его поведении во время службы, считал эти чувства романтической любовью. У них явно была какая-то интимная связь.

Ицки ответил не сразу. Они подошли к могиле рука об руку, и лишь тогда он заговорил, прерывисто и глухо, будто сам с собой:

- Мне было одиноко.

Три слова легли на сердце Токивы свинцовой тяжестью.

- Ямабэ тоже, - тихо продолжал Ицки. - У него никого не было. Только женщины, которые не дали ему детей. Я не хотел, чтобы он провел свои последние годы в одиночестве.

Он запнулся и с отстраненным видом добавил:

- Я представлял себя на его месте, но кто знает, что он чувствовал на самом деле. Наверное, я поступил так для себя. А он мне позволил.

Ицки искренне горевал. Ученики и помощники даже во время службы не прекращали сплетничать.

Токива сжал его ладонь.

Как хорошо, что Ицки поддерживал связь с Касаокой! А то бы Токива в жизни его не нашел. Крепко обнимая спящего, Токива изучал картину на стене - ту самую выигравшую конкурс акварель, которая, по сути, их свела. Прорисованные с великим тщанием пальцы сжимают синюю птицу. Когда Токива намекнул, что хочет этот рисунок, Ицки - как и девять лет назад - встал на дыбы.

- Плохо получилось! Надо переделать.

В конце концов, Токива все равно получил желаемое.

Увидев картину по телевизору, он сразу определил художника. Чувство, словно чья-то ладонь сдавила сердце - как когда-то, при виде оригинального рисунка. Токива все еще восхищался смелым подбором цветов и хотел держать картину под рукой.

- Мм... - Ицки шевельнулся, устроил голову у него на плече. Мутный, расфокусированный взгляд. Токива потрепал его по волосам:

- Спи.

Ицки вздохнул и закрыл глаза. Токива улыбался, глядя, как он уходит в мир сновидений.

- Тебе все еще одиноко?

Ицки не ответил. Свернулся поудобнее и замер. Он чувствовал себя в безопасности рядом с Токивой, и это навевало необъяснимое спокойствие.

Токива причинил ему немало горя. Что ж, тем сильнее будет беречь его впредь. Они не в силах изменить прошлое, но никто не мешает им устроить себе лучшее будущее.

Токива надеялся, что улыбка никогда не уйдет с губ человека, спящего у него на руках. И не упадут больше камнями страшные слова - "Мне одиноко..."

Спасибо, что читаете мой скромный труд.

В преддверии ремонта у меня упаковано все, кроме стола и компьютера, и теперь здесь довольно неуютно.

Я чуть с ума не сошла, сочиняя сюжет для этой книги. Только я радовалась, что все, наконец, готово, как замечала еще что-нибудь, нуждающееся в доработке. Ну, вы понимаете, о чем я.

Название придумалось рано, и, так как в процессе ничего лучшего на ум не пришло, я решила остановиться именно на таком варианте. Как можно судить по названию, персонажи живут в собственном, обособленном мирке - потому они столько времени проводят наедине. Я понятия не имею, как книга получилась такой длинной. Кажется, я просто потеряла счет страницам, пока писала!