Другим, и не слишком приятным сюрпризом было то, что они вместе вернулись к бассейну.

— Вы можете с таким же успехом познакомиться сейчас, как и потом, — спокойно сказал Дуглас. — Джеральдина, это Джоанна Дайкс, которая намерена поддерживать огонь в домашнем очаге в ближайшие несколько недель. Джоанна, это Джеральдина Болдуин, без которой «О'Малли Твидс» несомненно развалился бы на кусочки.

Джоанна почувствовала, что ей следует подняться, и так и сделала. Ши уже распутал свои длинные ноги и кивком приветствовал вновь прибывшую.

— Привет, Джерри, как дела? — Он покраснел, но Джоанна отметила это лишь мимоходом. Сама она слишком мучительно осознавала прикованный к ней взгляд. У Джеральдины Болдуин были удивительные глаза, фиолетово-голубые, лучистые, как цветок, и насмешливые. На оценку ей хватило несколько мгновений.

— Как поживаете, мисс Дайкс? — Рука с длинными пальцами, запястье которой обхватывал широкий золотой браслет, коснулась руки Джоанны. — Очень жаль, но я ничем не смогла вам помочь. Машины туда не было. — Она насмешливо взглянула на нахмурившегося в недоумении Дугласа. — Все в порядке, Дуг, я не сошла с ума. Мы уже встречались. Мисс Дайкс была в конторе — во вторник, верно? — да, за день ДО того, как твоя мать слегла.

Это было сказано так любезно, что заподозрить двойной смысл казалось нелепым. А может и нет, сказала себе Джоанна. Слова, хотя и небрежно произнесенные, могли оказаться обличающим и пугающим намеком.

Очевидно, кто-то именно так подумал.

— Ну, не надо говорить так, словно Джоанна виновата в этом, — с мягкой насмешкой произнес Дуглас.

Джоанна обнаружила, что он смотрит прямо в ее пылающее лицо. Вокруг бассейна не было зеркал, но по жару в щеках Джоанна точно знала, как она должна выглядеть — красное лицо, круглые глаза, полная отвисшая губа. Лицо человека, застигнутого на месте преступления. Потому что до сих пор она ничего не сказала Дугласу О'Малли о посещении «Дома О'Малли». Она надеялась избежать этого, пока не почувствует под ногами более твердую почву.

— Значит, вы познакомились с моей матерью?

— Да, — отрывисто выговорила она. — Когда я пришла, мисс Болдуин не было, поэтому она приняла меня. — Теперь, конечно, последуют вопросы. Она вела себя уклончиво, а Дуглас О'Малли был так агрессивно прям, что она могла представить его реакцию. Реакция последовала, заставив ее заморгать от изумления.

— О, вот как? Это, наверное, было, когда вы думали о проекте нового твида?

Затаив дыхание, она кивнула.

— Ну и как? — спросил он.

Глаза ее округлились.

— Моя мать, — пояснил он. — Как она управлялась в отсутствие больших шишек? — С шутливым видом он склонил голову набок.

— Вы знаете, что я вовсе не это имела в виду, — начала было Джоанна, слабея от облегчения.

— Ну и ладно, — со смехом согласился он. — До завтра. Ши заедет за вами около четырех. Джеральдина, милая, — добавил он, — если ты хочешь успеть на девять тридцать, нам надо спешить. — Его рука по-приятельски ухватила локоть Джеральдины.

— До свидания, мистер О'Малли, и спасибо, — с благодарностью сказала Джоанна. — До свидания, мисс Болдуин.

Фиалковые глаза еще раз сосредоточились на ней.

— О, зовите меня просто Джеральдина, — любезно предложила их обладательница. — И помните, если я хоть чем-то могу помочь, я знаю Нокбег почти так же хорошо, как «Дом О'Малли». — Она улыбнулась, и они с Дугласом торопливо ушли по лужайке.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, — заметила на следующий день Пэт, регистратор гостиницы, вручая Джоанне счет. — Берегитесь горных волков!

— Один с минуты на минуту должен прибыть, — весело пообещала Джоанна. Было ровно четыре часа, и она ждала Ши. — Высматривайте желтую машину.

— Такую-то я увижу. — Пэт нетерпеливо выглянула в окно. — Ничего подходящего. Хотя вот огромная зеленая как раз тормозит. Годится?

— Нет. Нужна желтая, — ответила Джоанна и, вальсируя, переместилась к киоску с открытками. С самого момента пробуждения она чувствовала себя в до смешного приподнятом настроении.

— Расскажите мне о волках, — приказала Пэт.

— Пожалуйста! — Разговор был глуп, но ей и хотелось глупостей. — Прежде всего волк номер один, король и главный злодей. Страшно подумать, на что он, должно быть, был способе до того, как заполучил артрит. Затем следует мой волк, почти такой же молодчина, но на самом деле он просто овца в волчьей шкуре, и, наконец, средний, который совсем не похож на волка, и поэтому мы назовем его волком в овечьей шкуре. — Она удивилась, когда ответом на ее слова было полное молчание, ведь Пэт сама спрашивала. — Так что ВЫ посоветуете маленькой Красной Шапочке? — спросила она, поворачиваясь.

Сидевшая за барьером Пэт неподвижно смотрела на нее. Ближе и тоже пристально глядя на нее спокойными темно-серыми глазами, стояла кряжистая мужская фигура. Сначала она не поверила своим глазам. Это было невозможно. Она моргнула и взглянула снова. На этот раз сомнений не оставалось. Перед ней действительно стоял Дуглас О'Малли, суровый, как горная скала.

— Насколько я понимаю, вы готовы, — сказал он тоном, лишенным всякого выражения.

Совершенный абсурд, но ее второй реакцией было чувство, что темно-серая куртка харрисовского твида и черный с высоким воротом свитер создавали вполне волчий эффект.

— Я думала… Ши, — ляпнула она.

— Играет в футбол. — Он подхватил чемодан и стоял, придерживая дверь открытой. С отчаянием взглянув на Пэт, Джоанна поспешно вышла. «Огромная машина», длиннющий оливково-зеленый фургон, стояла у тротуара. Он открыл дверь, и она забралась внутрь. Если бы вместо этого земля могла разверзнуться и поглотить ее, она была бы благодарна.

Конечно, ее не оправдывало то, что впервые за несколько недель она почувствовала себя способной к легкому безумству. Пока длинное широкое чудище протискивалось по городским улицам, она сидела с пылающими щеками, сгорая от унижения. Только когда улицы сменились загородными дорогами с теми же, что и вчера, горами на горизонте, Дуглас нарушил молчание.

Он сдержанно сказал:

— Я полагаю, нам необходимо еще раз поговорить об этой работе.

Это прозвучало похоронным звоном.

— Я понимаю, что вы должны были подумать, мистер О'Малли, — виновато сказала Джоанна. — Извините. Не знаю, что на меня нашло.

— Ваш возраст. — Ее поразила мягкость тона. — В двадцать лет человек должен быть способен смеяться. — Проницательность сопровождавшего эти слова взгляда была столь же поразительна. Как будто он знал об этих неделях отчаяния. — Не то чтобы я не понимал шуток, даже если я и выгляжу овцой. — Она в отчаянии открыла было рот, но он не дал ей и слово вставить. — Но вас ждет совсем не шуточная работа, — продолжал сдержанный голос. — И у всех нас проблем и без того хватает, чтобы еще и вас потом собирать по кусочкам.

— Разве похоже, что я могу развалиться? — с вызовом спросила уязвленная Джоанна.

— Откровенно говоря, да, — ответил он, снижая скорость, чтобы пропустить следовавшую за ними машину.

Честное, хотя и обезоруживающее замечание, и пугающее определение тому, во что вначале любовь к Майлсу, а затем потеря его превратили ее за последние четыре месяца. До этого она всегда больше походила на своего благоразумного отца, чем на легкомысленную мать.

— Я уже извинилась, мистер О'Малли, — рассудительно заметила она. — Я не могу изменить свою внешность, но обещаю, у вас больше не будет повода пожаловаться на мое поведение.

Она сказала это искренне, но что-то в его взгляде заставило ее почувствовать, что она говорит не то. Крупные черты почти выражали сожаление.

— Боже, детка, — раздраженно сказал он. Странным образом она ощутила, что раздражение направлено на него самого. — Я не жалуюсь. Я встречаю достаточно молокососов, чтобы не пытаться затыкать им рты. Ненавижу, когда пекинезов носят на руках.