Его мать, с ножом в одной руке и шампуром для сувлаки [26] в другой, остановилась у него за спиной:

— Видишь, к чему приводят ваши дурацкие компьютерные игры? От них одни неприятности.

Гнев залил лицо Адама.

— Неправда, яя [27], мы просто играли. — Он сердито ткнул пальцем в сторону Хьюго, который все еще прятался в объятиях Рози: — А он проиграл, потому что не умеет играть.

— Он ведь маленький, — выпалила Рози. — Ему не терпится научиться, чтобы играть с вами. Почему вы не объяснили ему, как играть?

— Его накажут?

Гектор покачал головой, предостерегая Рокко. Мальчик проигнорировал его знак:

— Он сломал пульт. Его надо наказать.

— Он не нарочно.

На щеках Рокко выступил гневный румянец.

— Так нечестно.

Гектор заметил, что в комнату тихонько проскользнула Сэнди. Она пришла призвать к порядку сына, и тот убежал в комнату кузена. Адам быстро глянул на взрослых — отец и сын встретились глазами, Гектор едва заметно кивнул — и поспешил следом за братом. Соня заплакала, ее мать кинулась успокаивать девочку. Айша и мать Гектора пытались увести девочек в комнату Мелиссы. Сэнди продолжала ругать сына. Гектор повернулся и пошел прочь. Ему хотелось встряхнуть Рози, глаза бы на нее не смотрели. Как же достали его эти дети. Пусть женщины с ними разбираются.

Гэри все так же стоял неподалеку от жаровни. В руке он держал новую бутылку пива, лицо его было сердито.

— Что случилось?

В ответ на вопрос Анук Гектор лишь пожал плечами. Она обратилась к Гэри:

— А ты что в дом не пошел?

Гектор понял, что Гэри выдохся: у него дрянная работа, он сам себе не хозяин, его измучили заботы о семье. Анук понятия не имела, как ему тяжело.

— Пусть Рози сама разбирается. Это она его балует, пусть и разбирается… — Его голос смягчился, в нем сквозила печаль. — Ты права, Нукс, нельзя мне иметь детей. Плохой я отец.

— Глупости говоришь. Ты очень хороший отец. Твой сын тебя любит. — Манолис взял с жаровни обуглившуюся колбаску и протянул ее Гэри. Гектор стоял рядом с отцом, их тела соприкасались. Он был гораздо выше Манолиса. А ведь было время, когда он считал отца великаном.

— Давай помогу, папа, — вызвался он по-гречески.

— Уже почти готово. Иди скажи маме.

На кухне женщины доставали тарелки и бокалы, мешали салаты. Лицо у Рози было заплаканное, у сына, присосавшегося к ее груди, тоже.

— Отец сказал, мясо готово. Можно приниматься за еду.

В гостиной мальчики, растянувшись кто на диване, кто на полу, смотрели DVD-фильм. «Человек-паук». Гектор не знал, как удалось усмирить их гнев, но предположил, что, вероятно, Айша постаралась.

— Выключайте, — велел он. — Пора есть.

Мальчики повиновались. Неожиданно сознание Гектора зафиксировало смену музыкального ритма, чувственные переборы бас-гитары. Это была мелодия из его прошлого, песня, которую последний раз он слышал много лет назад — еще до рождения детей, еще до того, как у него появилась седина в волосах и на груди. Пела Нене Черри [28]. Кто-то поставил другой компакт-диск. Наверно, Анук. Правильный выбор, подумал он.

Это было настоящее пиршество. Телячьи отбивные на гриле, сочный бифштекс из вырезки. Тушеные баклажаны с томатом и кусочками размягченного сыра «фета». Дал из черных бобов и приготовленный в духовке плов со шпинатом. Салат из свежей капусты, моркови и лука; греческий салат с маленькими круглыми помидорчиками и тонкими ломтиками «феты». Картофельный салат с кориандром, сочные королевские креветки. Гектор и не подозревал, какую бурную деятельность развили женщины на кухне. Его мать принесла пастичо [29], Айша приготовила мясо барашка в соусе карри, приправленном кардамоном, вместе они приготовили двух жареных цыплят и сбрызнутый лимонным соком жареный картофель. В числе других блюд были цацики [30]и луковаый чатни [31], ароматная розовая тарамосолата [32]и жаренный на гриле красный перец с очищенной шкуркой, залитый оливковым маслом в смеси с выдержанным виноградным уксусом [33]. Гости выстроились в очередь за тарелками и столовыми приборами, дети сидели за журнальным столиком. Разговоры стихли, все увлеченно ели и пили, время от времени расхваливая кулинарные способности его жены и матери.

Гектор лениво пробовал каждое блюдо, но вкуса не чувствовал. Амфетамин все еще «гудел» в его организме, и все, что он ни клал в рот, на вкус казалось сухим и пресным. Но он был горд за свою жену: она постаралась на славу. Он услышал, как хлопнула дверца машины, и нетерпеливо вскинул голову, по шагам пытаясь определить количество прибывших гостей. Потом вскочил на ноги и поспешил открыть дверь, ведущую на веранду. Таша чмокнула его в щеку. Между Конни и ее тетей было мало сходства. Таша была маленькая, коренастая, с темными прямыми волосами. На Конни был балахонистый синий свитер, скрывавший почти всю ее фигуру. Гектор шагнул к ней, собираясь поцеловать ее в знак приветствия, но она отпрянула, налетев на шедшего за ней стеснительного подростка. Поначалу Гектор не узнал мальчика, но потом сообразил, что это сын Трейси, санитарки из ветеринарной клиники Айши. Прыщавый, он был само воплощение робости и застенчивости, его глаза прятались под козырьком надвинутой низко на лоб сине-красной бейсболки. Гектор машинально пожал мальчику руку, а сам не сводил глаз с Конни. Она тоже смотрела на него. В ее взгляде читался вызов, отчего его бросило в жар.

Он повел прибывших на кухню.

— Здесь горы еды, — сказал он. — Так, давайте положу вам чего-нибудь.

— Они сами себе положат, а ты организуй напитки. — Айша по очереди поцеловала всех троих.

Подросток густо покраснел, прыщи на его лице стали пунцовыми.

— Где твоя мама, Ричи?

— Трейс не смогла приехать, — ответила за мальчика Таша. — У нее гостит сестра из Аделаиды.

— Так я же сказала Трейси, чтоб приезжала вместе с ней. Еды и напитков здесь больше чем достаточно. Родители Гектора уж постарались.

Ричи пробормотал что-то почти беззвучно, и наступило неловкое молчание. Прокашлявшись, он начал опять. Короткими предложениями. Смущенно. Скороговоркой.

— Она только на одну ночь. Потом к друзьям, в Лейкс-Энтранс. Только на одну ночь. Им с мамой надо поговорить.

Айшу позабавили его почти бессвязные объяснения, но она, не показывая, что ей смешно, ласково улыбнулась мальчику, и тот неожиданно просиял, глядя на нее.

— Ну, я рада, что вы здесь. — Айша повернулась к Гектору: — Так что у нас с напитками?

Ричи выбрал фруктовый сок, Конни смущенно попросила пиво. Гектор глянул на тетю девушки, но Таша, казалось, не обратила внимания на слова племянницы. Он вновь посмотрел на Конни. В ее натянутой улыбке сквозило разочарование. Гектор понял, что допустил ошибку, пытаясь заручиться соизволением ее тети.

Взглядом он следил за Конни. Наблюдал, как она накладывает еду на тарелку, как едва заметно сокращаются мышцы ее горла, когда она потягивает пиво. Она ела изящно, медленно, но с видимым наслаждением, получая удовольствие от вкусной еды. Небрежным движением вытерла рот, даже не заботясь о том, что на нее, возможно, кто-то смотрит. Ричи ел со смаком, через несколько минут его губы и подбородок блестели от жира. Внезапно в Гекторе проснулась ревность. Конни и Ричи перебрались в глубину сада и теперь сидели на бордюре из серо-голубого камня, выложенного по краю огорода. Они ели и пили в молчании, под большим фиговым деревом. Ревность угасла так же быстро, как и вспыхнула. Сын санитарки ему ничем не угрожал. Тот все еще находился в тисках смятения, свойственного отрочеству; это проявлялось во всем, что он делал. Мальчик был светленький, как и его мать, с веснушчатой кожей. Настанет день, и он превратится в замечательно красивого мужчину. У него тонкие выразительные черты, широкие скулы и обаятельные добрые глаза. Но бедняга пока еще не догадывался о своих перспективах. Гектор сунул в рот сигарету. Ари тоже курил. И тоже лишь ковырялся в еде. Да и Линна ела без аппетита. Гектор улыбнулся ей, она виновато поморщилась.