— По-моему, милое местечко. Улица приятная, много детишек, за углом — начальная школа.

— А чуть дальше по дороге — средняя. Это когда дети подрастут.

Рози улыбнулась Билалу. Интересно, понимает ли он, что за ее улыбкой кроется недоверие? Долго ли вы проживете здесь, если купите этот дом? Долго ли сможете жить здесь?

— Идеальный вариант.

По дороге назад она вполуха слушала своих друзей. В их голосах она ощущала волнение, нервную озабоченность. А сама думала о том, как бы ей убедить Гэри в том, что им следует вдвоем заняться поисками собственного жилья, хотя бы посмотреть вместе несколько домов.

Со Спринг-стрит они свернули на Сент-Джордж-роуд, и перед ними на горизонте внезапно обозначились очертания Мельбурна. Вот где она хотела бы жить. Это — ее мир на протяжении уже многих лет, здесь она мечтает приобрести дом. Но если уж в Томастауне невзрачная коробка стоит триста штук, в Мельбурне дом уж никак не купить. Северные районы. Кафе. Ее любимые магазины. Бассейн. Трамвайная линия, тянущаяся по Смит-стрит и Брансуик-стрит. Роскошные набережные Ярры и Мерри-Крик. Какая несправедливость! Они — часть этого города. Почему же они не могут жить здесь?

— Когда аукцион?

— Через месяц.

В выходные сразу же после слушания. Это будет насыщенная неделя. Билал целыми днями будет пропадать на работе, Шамира — заниматься всем остальным. Рози плохо представляла, что требуется для покупки дома, но, вероятно, придется ходить в банки, встречаться с юристами и агентами по продаже недвижимости и еще бог знает что.

Шамира, прочитав ее мысли, обернулась, взяла ее за руку:

— Я приду.

Рози охватило чувство безграничной благодарности.

Поначалу она подумала, что дома никого нет, что Ричи повел Хьюго в парк. Но, стоя на кухне, она услышала шум, доносившийся со двора. Ногой она тихонько отворила дверь с проволочной сеткой и вышла во внутренний двор. В разбитое окно покосившегося сарая она увидела дымящего сигаретой Гэри.

Все трое разом подняли головы, когда она вошла в сарай. У нее было такое чувство, что она встряла в какую-то мужскую игру, явилась в клуб для избранных. Лицо Гэри ничего не выражало. Ричи, сидевший на грязном полу с грудой каких-то журналов на коленях, смотрел на нее с открытым ртом. Вид у него был шокированный, виноватый. В лице Хьюго отражались только обожание и радость. Он кинулся к ней. Она подхватила его на руки, при этом едва не завалившись назад. Чтобы не упасть, ей пришлось прислониться к дверному косяку. Хьюго вырастал, становился тяжелее и уже не умещался у нее на руках. Его тело отторгалось от нее, а она к тому еще не была готова. Ей хотелось, чтобы он вновь стал младенцем, крошечным существом, идеально вписывающимся в нее. Она поцеловала сына один раз, второй, третий, потом бережно поставила его на ноги.

— Мама, — воскликнул малыш. — А мы сиси смотрим.

Ричи быстро захлопнул раскрытый журнал, когда она вошла в сарай, но она мгновенно заметила, что за кипа лежала у него на коленях: коллекция «Плейбоев» Гэри, целая коробка, что он купил на блошином рынке во Франкстоне [91], когда они еще только начали встречаться. С тех пор эта коробка всюду путешествовала с ними. Это были преимущественно издания конца семидесятых — восьмидесятых годов; период расцвета журнала к тому времени уже давно миновал. По современным меркам содержание этих номеров было довольно невинным. И все равно — чем вообще думает Гэри? Как можно показывать порно ребенку и подростку? Неужели он не понимает, как это гадко? Что это извращение?

Гэри сделал последнюю затяжку и затушил окурок на грязном полу.

— Представляешь, Рич до этого ни разу не смотрел «Плейбой»! — Гэри дерзко, с вызовом подмигнул ей. — Хотя зачем ему журналы, когда есть Интернет?

Сконфуженный подросток резко поднялся, рассыпав к ногам журналы. Вкладыши из них вывалились, и грудь Мисс Январь-1985 плюхнулась рядом с задницей Мисс Апрель-1983. Окончательно смешавшись, Ричи опустился на колени и принялся собирать журналы в беспорядочную кучу. Рози захлестнула волна жалости и любви к мальчику: бедняжка даже глаз не смел поднять. Она точно знала, что задумал Гэри. Он специально стал показывать мальчикам порножурналы именно в это время, зная, что она должна вернуться домой с минуты на минуту. Он мстил ей за то, что она поехала смотреть дом. Лучше всего никак не реагировать. Она поняла это сразу же, едва вошла в сарай. Она не должна терять самообладание. Этот мерзавец специально добивается ссоры.

Рози опустилась на корточки и вместе с Ричи стала складывать журналы.

— Мой папа листал «Плейбой», — просто сказала она. — Статьи читал.

Подросток не понял старой шутки; должно быть, слышал ее в первый раз. На Рози он по-прежнему не смотрел, его щеки пылали.

— Пойду приготовлю поесть. Пообедаешь с нами?

Ричи что-то едва слышно пробормотал в ответ, но она разобрала несколько слов: его к обеду ждет мама.

Рози выпрямилась и глянула на Хьюго:

— Хочешь сисю, дорогой?

С этими словами она повернулась и вышла из сарая, уводя за собой сына. Она была уверена, что Гэри смотрит ей вслед.

Гэри добился своего. Разумеется, они поругались. Ему нужно было поспорить, покричать, побраниться, унизить ее, поскандалить. Найти повод, чтобы отправиться в паб, проторчать там до закрытия, может быть, пошататься по ночным клубам и на карачках под утро приползти домой в невменяемом состоянии. Вот чего он хотел, всегда.

Поначалу она не поддавалась на провокации. Очевидно, ты раздражена из-за того, что я показал Ричи журналы? Нет, ничуть. Тогда он стал жаловаться, что она недосолила пеперонату [92], глумливо ухмылялся, когда Хьюго после обеда сосал ее грудь. Ходил взад-вперед по коридору, чертыхался и сквернословил, потому что не мог найти номер «Гуд уик-энд» [93]с фотографией Грейс Келли на обложке. Ты выбросила, его, да? Нет, Гэри, я ничего не выбрасывала. Ты всегда выбрасываешь мои вещи. Я его не выбрасывала. Тогда где он? Не знаю, Гэри. А какого рожна ты знаешь, что ты вообще знаешь, дура набитая?

Она попыталась прикорнуть, но он на всю громкость включил музыку — альбом «Marquee Moon» группы «Телевижн», — лишенную и приятной легкости, и мелодичности, так что она вообще не смогла заснуть. Сразу после обеда он начал напиваться, к четырем часам выдул всю упаковку из шести бутылок пива, а потом, видя, что она не решается дать ему двадцать долларов на новую упаковку, стал орать на нее: «Я зарабатываю эти деньги, это мои деньги, дерьмо поганое. Дай мне мои чертовы деньги». Пока он ходил в паб, она быстро позвонила Айше, но услышала автоответчик. Она попыталась дозвониться до Шамиры, но трубку так никто и не снял. Тогда она решила сходить к Симоне, жившей всего в нескольких кварталах от них. Хьюго там поиграл бы с Джошуа. Едва они собрались выйти, из паба вернулся Гэри:

— Куда это вы?

— Да вот хочу с Хьюго сходить к Симоне.

— Хьюго не нравится Джошуа.

— Нравится.

— Нет, не нравится. Джошуа его щиплет. Верно, Хьюго?

— Джошуа ведь не щиплет тебя, да, дорогой?

— Щиплет.

— А ты скажи Джошуа, что никто не смеет прикасаться к тебе без твоего разрешения.

— Черт возьми, Рози, ты что вообще гонишь?

— Пойдем, детка. Надевай курточку.

— Да, Хьюго, иди. И если Джошуа обидит тебя, скажи, что твоя мама подаст на него в суд. Скажи ему, что твоя мама всегда так делает.

Это ее сломало.

Вывело из себя.

И она бросилась на него.

Позже, когда все было кончено и он выскочил из дома, направляясь в паб, а она, обессиленная, дрожащая, раздавленная, лежала на кровати, ее поразило то, что они напрочь забыли о существовании Хьюго. Они ругались так же ожесточенно, как в ту пору, когда они еще не были родителями. Ее ужаснула реакция Хьюго на скандал. Он не заплакал, не выразил страха, не закатил истерику, требуя к себе внимания, а просто удалился в гостиную, включил телевизор, сел перед самым экраном, поставил звук на всю громкость. Только когда они ругались, он не стремился быть центром вселенной, их вселенной. Во время их ссор он никогда не напоминал о себе. Как это отразится на нем? Будет он уклоняться от конфликтов? Пойдет по ее стопам? Или вырастет таким, как Гэри? Склочником, скандалистом, которому лишь бы поругаться? Но об этом она задумалась позже, когда, дрожа, лежала на кровати, а Хьюго, лежа рядом, сосал ее грудь, и это успокаивало их обоих. Обо всем этом она задумалась позже. А сначала был скандал.