— Что неудобно?

— Я иду на занятия йогой. Это моя единственная отдушина.

— Рози, мне не трудно. — Она потрепала мальчика по волосам: — До субботы, Хьюго.

— А Ричи придет?

Конни глянула на своего друга. Тот кивнул.

Ричи дернул Хьюго за ухо:

— До встречи, приятель.

Шагая через парк, они вместе допили оставшееся пиво.

— Фу, ну и денек, да?

— Ты о чем?

Она с удивлением посмотрела на своего друга. И рассмеялась.

Уроки она делала почти до полуночи. Тетя уже спала, в доме было тихо. Она поежилась. Закрылась в ванной, стала набирать воду. Разделась донага и глянула на себя в зеркало. Ноги слишком толстые. Жаль, что у нее не такая фигура, как у Айши. Она похлопала себя по животу и застонала. Волосы на лобке слишком густые, кустистые. Нужно побриться. И сделать эпиляцию. Какая же она уродина. Конни завернула краны и осторожно ступила в ванну. Вода была обжигающе горячей. Она содрогнулась, получая болезненное удовольствие от температурного контраста: ее ноги горели, а туловище мерзло. Медленно она опустилась в ванну.

Слышалось ровное металлическое жужжание вытяжки. Она вытянулась в ванне, глядя на качающиеся в воде груди. Закрыла глаза. Она на пляже. Гектор, молодой Гектор, в море. Он подбежал к ней. Лег рядом с ней, и она обтерла его полотенцем. Он поцеловал ее. Ей нравилось, как он целуется. Крепко, щетиной карябая ее кожу. Но он никогда не причинял ей боли. Его поцелуи были долгими и уверенными, не то, что поцелуи мальчишек. Она представила, как он обнимает ее, ощупывает ее груди, целует ее в шею, касается влагалища. Именно так, лаская пальцами, говоря ей, какая она красивая, он доводил ее до оргазма в автомобиле. Она открыла глаза. Привстала в воде, дотянулась до бутылочки с шампунем. Бутылочка была толстая, цилиндрической формы. Она обхватила ее ладонью. В возбужденном состоянии он был такой же толстый. Она опять легла, задрала ноги на края ванны. Смежила веки. Она снова на пляже, лежит на песке. Гектор ласкает ее. Ей горячо, горячее, чем вода в ванне. Она медленно стала вводить бутылочку во влагалище. Бутылочка не входила, и боль была дикая. Стиснув зубы, она повторила попытку, но было такое ощущение, будто ее плоть разрывается. Ее глаза наполнились слезами. Ей было бы так же больно, если б он вставил в нее свой член? Она попыталась протолкнуть бутылочку глубже, но боль была невыносимой. Все внутренности горели, полыхали огнем. Она открыла глаза, сморгнула слезы. Включила горячую воду и ополоснула бутылочку. Он отказывался вступать с ней в половую близость. Однажды она попыталась сделать ему минет, но он не позволил. Она ненавидела его за это, как же она ненавидела его за все это.

Когда она пришла на работу в субботу, в вестибюле было полно народу. Трейси, отвечавшая на телефонный звонок, криво улыбнулась ей. Услышав, что звонит телефон, она бегом кинулась в приемную и схватила трубку. Глянула в компьютер. Время приема было расписано до конца дня.

Женщина на другом конце провода требовала, чтобы ее приняли сегодня же.

— Мой пес уже целую неделю ничего не ест.

Так какого черта не привела его раньше? Конни просмотрела запись. На следующие полчаса запланированы две вакцинации — в общем-то, простые процедуры.

— Простите, я должна спросить у врача. Подождите минутку.

Она сняла кардиган, достала из шкафа халат, быстро переоделась. Постучала в кабинет ветеринара и вошла. Айша беседовала с клиенткой, пожилой женщиной. Та мило улыбалась ей. Конни подошла к столу, погладила черно-белую кошку, дожидаясь паузы в разговоре.

— В чем дело?

Теперь уже Конни привыкла к резкости Айши, когда та занималась с клиентом, а первые несколько месяцев ей все время казалось, что она что-то делает не так.

— Женщина одна звонит. Ее пес неделю ничего не ест.

— И она решила, что его нужно показать мне именно в субботу?

Они обменялись негодующими улыбками.

— Это наш постоянный клиент?

Конни пожала плечами:

— За последние пять лет дважды приводила своего питомца на прием.

Айша вздохнула:

— Скажи, пусть приходит.

Вновь зазвонил телефон. Пусть Трейс ответит в регистратуре, решила Конни. Она взяла трубку:

— Можете приехать прямо сейчас?

— У меня в обед встреча.

Она еще и пяти минут не пробыла на работе, а уже готова кричать от злости.

— Очень жаль. В субботу у нас запись под завязку. Вам нужно привезти свою Обезьянку прямо сейчас.

Последовала длинная пауза. Трейси, уже с сумочкой через плечо, просунула голову в дверь. Конни махнула ей на прощание. Трейс послала ей воздушный поцелуй и убежала.

— Хорошо. Я приеду.

Недовольна. Ну и черт с тобой.

Конни записала клиентку. Едва она успела занести данные в компьютер, вновь зазвонил телефон.

Времени на перерыв не было. Но даже когда дел было невпроворот, когда приемная была переполнена, а телефон не умолкал, ей нравилось трудиться в клинике. Айша свою работу выполняла быстро, энергично и добросовестно.

Обезьянка, собака, которая целую неделю не ела, оказалась толстым Лабрадором с грустными глазами. Собаки этой породы обычно послушны, но Айша, к удивлению Конни, попросила ее принести намордник и подержать пса, пока она сама будет проводить осмотр. Лабрадор был огромный, и потому они осматривали его на полу. Конни пришлось наваливаться на него всем телом, так как пес все время пытался встать на ноги. На команды хозяйки он не реагировал.

Айша ощупала брюшную полость собаки:

— Чем вы его кормите?

— Ой, да как обычно.

Конни подавила смешок. Ничто не могло бы разозлить Айшу сильнее, чем такой вот глупый, бездумный ответ.

— И что это за «как обычно»?

— Консервы. Сухой корм. Объедки.

— Кости?

— Обезьянка любит косточки.

Обезьянка? Что за дурацкая кличка для собаки?

Айша вздохнула и выпрямилась. Конни сняла намордник с собаки. Пес зарычал и бухнулся на пол у ног хозяйки. Он был огромный, слишком толстый для Лабрадора. Излишний вес не сулил ничего хорошего для его лап.

— Я пойду? А то телефон разрывается.

Айша не ответила. Она задумчиво смотрела на собаку, принимая какое-то решение. Потом повернулась к Конни и кивнула.

Вышла вслед за ней в приемную:

— Что у нас с записью на сегодня?

— Под завязку. А что?

— У него что-то застряло в пищеводе, я чувствую. Можно сделать рентген, но я уверена, что это кость. Нужно сделать клизму.

Конни молчала. Эта процедура займет несколько часов. До окончания приема они никак не управятся.

— Все подготовить?

Айша посмотрела на Конни. Она улыбалась.

— Черт с ней. Времени нет, а пса нужно держать под наблюдением всю ночь. Я отправлю его в клинику «Скорой помощи».

Айша вернулась в кабинет, а Конни стала готовить документы на перевод в другую клинику.

В холодильнике Трейси оставила несколько кусочков шоколадного торта, который она испекла накануне вечером. Рядом с тортом лежала записка, начерканная ее торопливым крупным почерком:. «Вчера вечером Ричи умял больше половины. Это — то, что в него не влезло. Приятного аппетита». В минутных перерывах между приемами пациентов Айша и Конни быстро запихивали в рот торт. Сладкое жирное тесто вполне утолило голод Конни. Телефоны наконец стихли, в вестибюле ждала своей очереди последняя посетительница — пожилая итальянка с мальтийским терьером, который постоянно тявкал. Конни принялась снимать кассу, готовясь к закрытию клиники. Колокольчик на входной двери яростно звякнул, и в вестибюль влетела молодая женщина. На руках она держала собаку в окровавленном полотенце. Животное — австралийская овчарка — тяжело дышало. Конни захлопнула кассу и кинулась к женщине:

— Что случилось?

— Он пытался перепрыгнуть через забор. Я не знаю, что он с собой сделал.

От женщины пахло сигаретами и чуть-чуть едким потом. В ее глазах стояли слезы. Конни отвернула край полотенца. Левая нога собаки сбоку была распорота до кости. Конни не осмелилась дотронуться до раны, не зная, как пес отреагирует на ее прикосновение. Она предложила женщине присесть, а сама вошла в кабинет: