Хотя погода никого не радовала, решили все-таки прогуляться по берегу моря и пособирать устриц после отлива. Даниэль пообещал:

— Я вам приготовлю кое-что необыкновенное! Родители все предусмотрели, здесь есть специальные ножи для чистки устриц, и если мы все втроем поработаем, то быстро управимся.

Но на берегу моря желание собирать устриц быстро улетучилось. Погода становилась столь отвратительной, что даже разговаривать друг с другом стало трудно. Они часто останавливались из-за невозможности двигаться вперед. Чтобы руки не мерзли, все трое держали их в карманах… Именно в то мгновение, когда ветер затих на несколько секунд, они услышали со стороны пляжных строений надсадные прерывающиеся вопли.

По просьбе Зинаиды Васильевны, которая боялась, будучи иностранкой, являться в полицейское отделение без паспорта, заскочили домой за документами и тут же побежали в полицию на соседнюю улицу. Шанталь размахивала найденным на пляже белым шарфом.

После осмотра места преступления и отправки трупа в морг все вернулись в единственный полицейский участок Пфаллинс-Порта. Двое полицейских долго выслушивали, а потом вводили в компьютер сбивчивый рассказ Даниэля и Шанталь о происшествии. Шанталь особенно напирала на необычный вид белоглазого человека. К тому же наблюдательная девушка запомнила номер серебристого автомобиля. Она отдала шарф полицейским, это была первая улика. Зинаида Васильевна уже заметила, что все голландцы говорят по-немецки, а немцы, за редким исключением, по-голландски не говорят. Тут же находился совершенно обескураженный ван Густен. Он рассказал, что его работающий в Брюсселе родственник, Вим Ламбрехтс, приехал неожиданно, без звонка, в ужасном настроении и должен был, как он объяснил кузену, встретиться с друзьями. Сегодня утром за ним зашел человек небольшого роста, одетый почти так же, как Вим, тоже в шляпе и в белом шарфе. Они ушли вместе, а теперь вот… При этих словах ван Густен горестно развел руками. Двое полицейских, отпустив ван Густена, обратили, наконец, свои взоры на Зинаиду Васильевну. Она тоже решила отдать вещдоки. Сначала открыла сумочку, потом вспомнила, что на пляже была без сумки и сунула руку в карман. Вытащила порванную пачку найденных бумажных носовых платков, и… Ее мгновенно охватила паника. Она лихорадочно шарила во всех карманах. Дискеты не было! Ее жест и сумасшедшее выражение в глазах не остались незамеченными.

— Что вы ищете, мадам? — спросил один полицейский.

— Ничего, — в замешательстве сказала Зинаида Васильевна, протягивая ему носовые платки. — Вот, нашла их около домика.

— Больше вы ничего не нашли?

— Нет, — сказала Зинаида Васильевна в полной уверенности, что эту очевидную ложь может не заметить только слепой.

Полицейский внимательно смотрел на нее несколько секунд.

— Ваши документы, пожалуйста.

— Битте, — сказала Зинаида Васильевна и достала из сумочки советский загранпаспорт, оставшийся в наследство от несуществующего больше государства.

Полицейский недолго изучал ее паспорт.

— Госпожа Воскресоф, — торжественно произнес он, — ваша виза просрочена! Вы находитесь на территории королевства Нидерландов незаконно!

Зинаида Васильевна все это сделанное по-немецки сообщение поняла. Даниэль стал быстро объяснять про зубы. Зинаида Васильевна уже не понимала слова, но суть прекрасно уловила. «Сейчас, наверное, арестуют меня», — подумала она. Даниэль совал полицейскому справку от дантиста, а тот ни за что не хотел принимать ее во внимание. Все время возникало слово «ауслендерамт». Неожиданно второй полицейский, до сих пор не произнесший ни одного слова, спросил по-русски:

— Вы имет абратно билет?

— Конечно! — с готовностью подтвердила Зинаида Васильевна, протягивая ему аэрофлотовский билет на самолет.

В разговор вмешалась Шанталь и начала темпераментно что-то доказывать. Даниэль сказал тихонько, покрутив пальцем у виска:

— Они такие дураки, спрашивают, может быть, эти криминалы твои знакомые, потому что они тоже говорят по-русски!

Несмотря на незавидное свое положение, Зинаида Васильевна даже засмеялась от неожиданности. Она ко всему была готова, только не к такому нелепому предположению. Спор между Даниэлем, Шанталь и полицейскими продолжался. Наконец стало потише. Первый полицейский, строго глядя на Зинаиду Васильевну, произнес последние слова очень суровым тоном. Даниэль возмущенно завращал глазами. Второй полицейский протянул ему и Шанталь визитные карточки. Из его слов Зинаида Васильевна поняла, что они должны будут звонить в случае надобности. Даниэль сказал Зинаиде Васильевне:

— В общем, Зин, ты не переживай. Они говорят, что тебе надо уезжать из Голландии в двадцать четыре часа. Они решили занести тебя в компьютер за нарушение визового режима. И теперь тебе запрещено приезжать в Голландию. Но ничего, — успокоил Даниэль, — мы завтра поедем в Дортмунд, посидим там в очереди, продлим твою визу и вернемся обратно.

Зинаида Васильевна расстроилась больше за ребят, чем за себя.

— Ну вот, как неприятно, испортила вам весь отдых! В конце концов, постоянные зубные коронки можно и дома поставить.

— Да ладно, — сказал Даниэль. — Съездим в Дортмунд и все уладится.

Полицейские опять заговорили. Пришлось срочно покинуть отделение, потому что голландским ментам совершенно очевидно надоели разговоры на русском языке. Они что-то сказали, из чего Зинаида Васильевна разобрала слово «раус».

— Тихо! Тихо, господа! — сказала Шанталь, улыбаясь. Она подняла к груди обе руки успокаивающим жестом.

Уже на улице она обругала полицейских:

— Кретиноватые флики! По-моему, они меня возненавидели, никак не хотели верить, что у белоглаза физиономия, как у робота!

Зинаида Васильевна еще больше помрачнела после посещения полиции:

— Что поделаешь, везде полиция тупая. Шанталь продолжала возмущаться:

— Они требовали неэмоционального реалистического описания обоих субъектов. Все время уговаривали меня не выдумывать про белые глаза, серо-зеленый фейс, про лучи из глаз и про то, что нас приподнимали. Идиоты! Лучше бы попросили меня сделать фоторобот! Но они сказали, что я слишком хорошо все описала, и этого достаточно. И еще иронизировали, что для фоторобота на робота у них нет специальной аппаратуры. Сказали, вызовут нас обязательно еще. Я попросила разрешения съездить на один день в Германию, чтобы помочь вам пролонгировать визу. Они разрешили, но недовольны.

Зинаида Васильевна заступилась за голландскую полицию:

— Да они ведут себя нормально, как им положено. По-моему, даже чересчур гуманно. Они же могут нас тоже подозревать.

Шанталь и Даниэль улыбнулись невероятности подобной идеи.

— А почему нет? — продолжала Зинаида Васильевна. — У них убийство, замешаны иностранцы. Им трудно поверить, что это не обыкновенные преступники, а особенные; им рассказывают про каких-то роботов! Ведь часто бывает, что полицейские ксенофобы и расисты! Вы бы знали, что в Москве делается! Я своими глазами видела, как они грабят уличных торговцев всех национальностей — и кавказцев, и славян, и прочих. Мне кажется, здешние менты еще ничего.

— Да, — вспомнил Даниэль, — они сказали, что завтра приедут эксперты из Амстердама. Нас обязательно вызовут по повестке, как свидетелей. Но мы же не будем сидеть и ждать! Сейчас самое главное — это твоя виза, поэтому вперед в Дортмунд, в ауслендерамт, а потом обратно!

Шанталь добавила:

— Еще сказали, что если не уедете из Голландии в двадцать четыре часа, они депортируют вас в наручниках.

— Ну уж нет! — не согласилась Зинаида Васильевна. — Я ни в коем случае не доставлю им такого удовольствия!

Дома стали собирать вещи. Пока ребята копошились наверху, Зинаида Васильевна с грустью думала о том, что нужно будет срочно одалживать деньги у Даниэля, проверила, на месте ли билет на самолет, и главное, решила еще раз пощупать свою краснокожую паспортину.

Она чуть ли не в холодном поту обнаружила его отсутствие, хотя только что в полиции показывала! Оказывается, он, гад, провалился за порванную подкладку совсем новой сумки, купленной перед отъездом на вещевом рынке. «Во, какое говно делают! — со злобой подумала Зинаида Васильевна. — Новенькую купила только что, сто двадцать пять рублей заплатила!»