Лицо Вохты было сейчас печально. Короткие полусогнутые пальцы покоились на коленях. Он вздохнул и произнес искренне и тихо:

— Дурачок он, дурачок… Все горлом хочет взять, лбом вперед. Скольких таких жизнь перемолола… Несправедлив он ко мне был сейчас, несправедлив. Да бог ему судья…

Ворочаясь широким туловищем, Вохта перелез на водительское место и подобрал ключ зажигания. Мотор глухо и ровно загудел.

Тарутин открыл дверь навстречу теплому искристому снегу, вылез из машины и пошел вниз, к городу. Вскоре он услышал за собой шаги. Он не обернулся, он знал, кто его догоняет. Мусатов задрал воротник пальто и снял свою черную шляпу, подставляя голову воздуху, наполненному запахом свежих огурцов.

Метрах в тридцати от них, высоко подняв плечи и зябко сунув руки в карманы куцых рабочих штанов, вышагивал Сергачев, шофер первого класса с незаконченным высшим образованием.

Ленинград, 1977 г.