– Послушай, ну пожалуйста…
– Нам не о чем больше говорить. Я уйду, только когда ты перелезешь через забор.
– Черт возьми, я не просил тебя докладывать мне, что думает Лиза. Я буду делать то, что нахожу нужным.
– Если ты еще хоть раз увидишься с ней, это будет свинство с твоей стороны.
– Она не нуждается в твоей опеке! Ты-то тут при чем, Господи помилуй?
– Майлз, что там такое?
Между тисами мелькнул силуэт, приблизился к Майлзу и снова растворился в темноте живой изгороди. Дождь припустил с новой силой. Денби раскинул руки, прижался ладонями к шершавой поверхности забора.
– Лиза!
– С кем это ты разговариваешь?
– С Денби.
– А-а. Значит, я не ослышалась.
– Я велел ему уходить. Возвращайся-ка домой, Лиза.
– Подожди, Майлз.
Потоки дождя наполняли сад протяжными вздохами.
– Майлз, мне хотелось бы кое-что сказать Денби. Не оставишь ли ты нас на минутку?
– Лиза, не городи ерунды. Он пьян.
– Пожалуйста, Майлз!
– Этот дурак, того и гляди, что-нибудь вытворит.
– Нет-нет, – сказала Лиза.
– Ну тогда идите в дом. Что за бессмыслица мокнуть тут и разговаривать в потемках?
– Ничего. Мы недолго. Уйди, Майлз, пожалуйста.
– Ты вся промокнешь. Мне очень не хочется оставлять тебя.
– Всего на минутку, Майлз, ступай.
– Ну хорошо. Я отойду к веранде. Позовешь меня, если я понадоблюсь. Держи-ка зонт и фонарик.
– Не нужен мне ни зонт, ни фонарик. Только уйди на одну минутку.
Майлз медленно пошел прочь, опустив зонт, вдоль тисовой изгороди. Слышно было, как удаляются его шаги.
Денби отлип от стены, подался вперед и то ли свалился в грязь, то ли упал перед Лизой на колени прямо в мокрую золу, перемешанную с землей.
– Лиза…
– Встаньте, пожалуйста. Зачем вы сюда пришли?
– Я хотел увидеть вас. Я смотрел в окно. О Господи!
– Вы очень пьяны?
– Нет.
– Тогда поднимитесь.
– Лиза, я хочу сказать вам, что это серьезно. Это такая мука, это настоящее.
– Мне очень жаль…
– Лиза, Майлз говорит, вы кого-то любите, говорит, вы помолвлены.
– О Боже!
– Это правда?
– Да, правда, – помолчав, сказала она.
Денби медленно поднялся на ноги. Это было нелегко. Очень болело ушибленное колено.
– Я все равно буду надеяться, – глухо произнес он.
– Не нужно. Я только хотела поблагодарить вас за письма. Я вам очень благодарна. И, видит Бог, я не хочу вас обидеть. Но пожалуйста, постарайтесь не думать обо мне. Мне нечем вам ответить, все это ни к чему. Пожалуйста, поверьте. Я не хочу, чтобы вы тратили время на что-то бесплодное. Это совершенно ни к чему.
– Не нужно больше ничего говорить! – вскричал Денби. – Не надо! Простите меня!
– Пойдемте через дом. Нет никакой необходимости…
Но Денби был уже на заборе. Как он выбрался из остальных садов, он не мог потом вспомнить. Может быть, перелетел через них. Кто-то кричал ему вслед. Но это была не Лиза. С последнего забора он прыгнул в проход между гаражами, оступился и упал. Стукнулся о дверь гаража и тяжело покатился по земле. Отполз, поднялся на ноги и вышел на освещенный мокрый тротуар.
Ошалелый, с тяжелой головой, едва держась на ногах, Денби постоял немного под дождем в темноте между двумя фонарными столбами, посмотрел назад, на Кемсфорд-Гарденс.
Потом медленно побрел к Олд-Бромптон-роуд. Остановился еще раз. Снова оглянулся. Всмотрелся попристальней. Какая-то темная фигура, вынырнувшая следом за ним из проулка, тихо скользила в противоположном направлении, в сторону Уорик-роуд. Денби напряженно вглядывался в нее сквозь потоки дождя. Было что-то знакомое в этой стройной фигуре, в скользящей походке.
Денби быстро пошел назад. Человек ускорил шаги. Денби побежал. Тот – тоже. Денби побежал быстрее, нагнал его у самой Уорик-роуд, под фонарем, и крепко схватил за ворот.
– Найджел!
Найджел вырывался, извиваясь и изворачиваясь, но Денби крепко держал его.
– Найджел, ах ты свинья, ты шпионишь! Ты был там, в саду?
– Вы меня задушите, отпустите!
– Ты был там, в саду?
– Да-да, только отпустите меня…
– Ты все слышал!
– Вы меня убьете!
– Шпион проклятый!
– Не надо, не надо, не надо…
Денби тряс и тряс обмякшее, не сопротивлявшееся больше тело и наконец отпихнул его от себя. Найджел пошатнулся и, поскользнувшись на мокром тротуаре, упал, сильно ударившись головой о фонарный столб. Он лежал неподвижно. Денби пошел было прочь, но потом остановился, подождал, пока Найджел очнулся и начал подниматься на ноги. Тогда Денби повернулся и, выйдя на середину шоссе, нетвердо побрел навстречу ветру и дождю.
Глава XXIII
Найджел стоял на коленях у постели брата. Уилл крепко спал. По стеклу чердачного окна бесшумно стекал дождь. Жидкий свет от уличных фонарей падал на латунную спинку старой кровати и большую круглую голову Уилла, утопавшую в подушке, на раскрасневшееся и чуть припухшее во сне лицо с подрагивающими усами.
Одеяло сбилось, из-под него высовывалась толстая ножища в пятнистой красно-белой пижамной штанине, правая рука свешивалась с кровати. Найджел, вооруженный веревкой с незатянутыми петлями на концах и гладко обструганной полуметровой палкой, тщательно исследовал положение руки и ноги Уилла.
Он решил начать с ноги. Тихонько положив на пол палку, он поднес веревочную петлю к заскорузлой благоухающей братниной ступне, которая словно нагло ему ухмылялась. Петля была заботливо выложена изнутри перфорированной резиной. Найджел начал с величайшей осторожностью надевать петлю на торчащую нахальную ногу, стараясь не коснуться ступни. Резина слегка задела пятку, и Найджел быстро взглянул на Уилла. Тот лишь едва заметно улыбнулся и продолжал спать, только стал слегка посапывать. Потом Уилл пошевелился, двинул ногой, и как раз в этот момент Найджел, держа одной рукой петлю за верхний край, другой сильно придавил матрас и легко надел петлю на лодыжку Уилла. Затем осторожно натянул петлю поверх штанины и снова взглянул в лицо Уиллу, но тот продолжал улыбаться и храпел как ни в чем не бывало, слегка вздрагивая во сне.
Бесшумно встав с колен, Найджел поднял с пола другой конец веревки с такой же петлей, осмотрел спинку в изножье кровати, продел веревку между прутьями, обмотал ее для верности еще раз вокруг двух последних прутьев и вокруг ножки кровати. Потом, высоко держа свернутую веревку, он крадучись подошел к изголовью, так же пропустил свободный конец с петлей через прутья спинки и зацепил ближайшую ножку кровати. С запястьем Уилла больших осложнений не возникло, поскольку рука свешивалась с кровати. Не выпуская из левой руки среднюю часть веревки, правой Найджел накинул петлю на запястье Уилла и затянул ее немного, так, чтобы она легонько обхватила обшлаг рукава.
Орудие пытки было почти готово. Найджел перекинул среднюю часть веревки через плечо, снова подошел к изножью кровати и осторожно затянул петлю чуть повыше лодыжки брата. Он расправил веревку в головах и в изножье, сместив ее книзу, к самому матрацу, и отошел подальше от кровати. Подобрав с пола палку, он начал аккуратно, неспешно наматывать на нее оставшуюся веревку.
Уилл проснулся, резко дернулся и вскрикнул. Найджел еще отступил от кровати, натянул веревку и стал быстрее вращать палку. Петли затянулись, резиновые кандалы сжали руку и ногу Уилла, он оказался накрепко приторочен к кровати. И громко закричал.
– Тсс, Уилл, ты разбудишь тетушку.
– Опять ты за свое, черт тебя побери.
– На этот раз я куда лучше все устроил, – сказал Найджел. – Отсюда ты уже не выберешься.
– Сволочь!
– Резина – самая подходящая штука для этого дела. И как я раньше не додумался?
– Ослабь Христа ради веревку, ты сломаешь мне руку.
– Ну уж. Подожди, пожалуйста, минутку, я только пододвину стул.
Найджел, зажав в одной руке палку с веревкой, другой дотянулся до стула, стоящего у стены. Он наклонился и засунул палку под сиденье, прочно закрепив ее между деревянными планками. Потом уселся на стул сам.
