Эта мысль Миле очень понравилась. В течение нескольких дней она сопровождала Варьку по всем магазинам. До среды, пока та не поехала в бассейн. Оставалось только удивляться постоянству, с которым мачеха третий год отдает плаванию именно этот день недели. Мила уже знала, чем иногда заканчиваются ее сеансы оздоровительного плавания. Наверняка у дверей спорткомплекса мачеху будет ждать мужчина. На этот раз это обязательно должен быть Глебушка.

Когда Мила подъехала к бассейну на своих новых «Жигулях», в глаза сразу бросился черный «Мерседес». Очень красивая машина и ухоженная, сразу видно. На улице грязь, слякоть, а она так и сверкает чистотой. Ее владелец в здание не входил, прогуливался возле своей машины, курил, явно нервничая. Лет тридцати пяти, на глазок прикинула Мила. И сразу поняла, что это человек солидный, владелец какой-нибудь процветающей фирмы или банкир. И одежда на нем дорогая, и обувь соответствующая, и стрижка удачная. В обычных парикмахерских так не стригут, тем более что лицо у мужика необычное — такому человеку трудно сочинить подходящий имидж. Но кому-то это здорово удалось. За большие деньги, разумеется.

Мила так увлеклась владельцем «Мерседеса», что чуть не забыла о мачехе. Спохватилась, испугавшись, что могла ее пропустить. И напрасно, потому что, выйдя из бассейна, мачеха направилась прямиком к черному «Мерседесу». Мужчина мгновенно отшвырнул свою сигарету и кинулся к ней навстречу. Они обнялись здесь же, на глазах у многих людей, сразу обративших внимание на приметную пару. Мила даже рот от удивления открыла: «А как же Глебушка?!» Но никакого Глебушки поблизости не было, и Варька явно спешила именно к этому человеку.

Мила сразу поняла, что этих двоих связывает любовь. Большая любовь. Варька же просто тает, прижимаясь к этому мужику на глазах у толпы народа! Бедный папа Сальников! Мила опустила стекло своих «Жигулей» и щелкнула фотоаппаратом. На заднем плане очень кстати оказался какой-то мальчик со спортивной сумкой. Пусть народ думает, что счастливая мамаша фотографирует свое чадо, готовящееся стать в будущем олимпийским чемпионом. Мила улыбнулась для вида, махнула в ту сторону, где прогуливался мальчишка, и еще раз щелкнула Варьку и ее кавалера. Их пламенное объятие и пылкий поцелуй. Мало? Что ж, будет вам и еще.

Они никак не могли оторваться друг от друга. Миле даже завидно стало. Ай да акула! Какого себе подцепила! У обоих были такие глупые и счастливые лица, какие бывают только у людей, всю жизнь мечтавших друг о друге и вдруг получивших в подарок от Господа Бога один-единственный день, чтобы побыть вместе, а потом никогда больше не встретиться. Они даже в машины свои не могли сесть, все топтались рядом, бессмысленно улыбаясь и шепча друг другу какие-то глупые слова. Мила поклясться могла, что глупые! Она еще несколько раз щелкнула фотоаппаратом. Довольно. Лучше этого может быть только откровенная порнография. Но что такое телесная измена по сравнению с той любовью, которая написана у них на лицах! Она же душой своего старого мужа давно предала, смерти ему пожелала, а это будет пострашнее! Впрочем, дойдет и до тела, в этом Мила была уверена.

Тогда что же получается? Выходит, Глебушка не Варькин любовник? Значит, просто предатель. Хочет получить денег. За информацию о падчерице, которая вдруг оказалась жива. Но теперь это будет трудновато. Жива-то жива, да скрылась в неизвестном направлении.

На сегодня Миле было уже достаточно. Она вернулась домой, положила фотографии в конверт. Почерк менять не стала, по старинке вырезала из газеты подходящие слова и на обратной стороне одной из фотографий наклеила надпись: «Вам знаком этот человек? Они с вашей женой очень хотят от вас избавиться. Доброжелатель». Заклеив конверт. Мила решила, что папа Сальников должен непременно получить его лично в руки. Почту может брать из ящика сама акула.

Письмо папе Сальникову вручил тем же вечером нанятый Милой за десять баксов мальчишка. Он шатался возле дома в ожидании приятеля и, как выяснила Мила, знал дядю, приезжающего на большой черной машине. Мила видела издалека, как отец с удивлением взял из рук знакомого пацана конверт, что-то спросил и тут же, возле подъезда, его распечатал. Выражение папиного лица Милу полностью удовлетворило.

Ну что ж, свое дело она сделала, теперь остается только ждать. А чего ждать? Она вдруг почувствовала себя совершенно опустошенной. Что-то не так. Не клеится. Проклятый юродивый! Мила просто места себе не находила. Представила вдруг, как Глебушка после пропажи денег бежит к Миле домой, открывает дверь своим ключом, а ни Милы, ни ее вещей там уже нет. Он ищет хозяев в надежде, что они хоть что-то знают, а те набрасываются на него с вопросами и требуют плату за квартиру. За тот месяц, что Мила им не оплатила. А у Глебушки и без того проблемы: любимая женщина украла двадцать тысяч долларов. Как объяснить хозяину фирмы, почему он такой лопух?

Мила почувствовала, что ее жизнь зашла в тупик. Что дальше? Все наказаны, все получили по заслугам. Но почему ж так тошно? Никакого ликования в душе, сплошная серая муть. И непонятно, как и чем жить дальше.

И в следующую среду она снова была у дверей спорткомплекса, в котором находился бассейн. Милу все эти дни мучила страшная злость на мачеху, на ее счастье. Ведь все из-за нее, из-за этой акулы! Хотелось убедиться в том, что в жизни Варьки тоже все разрушено. Мила теперь ощущала потребность выжигать огнем чужое счастье. В этом мире просто не должно было остаться счастливых людей!

А они все-таки были. Эти двое снова встретились на прежнем месте. «Как же так? -подумала Мила. — Почему папа Сальников бездействует? Неужели он не поверил?» Она разозлилась. Ах, ему мало! Наверное, откровенная порнография нужна, а не эти милые поцелуйчики на улице, на глазах у людей! Не за родственников же он их принял, Варьку и ее мужика?! Но ничего! Разберемся.

На этот раз Мила поехала за их машинами куда-то на окраину. К дому, где они, видимо, сняли квартиру для свиданий. Мила даже поднялась вместе с ними в лифте на шестой этаж. И хотя была в парике и загримирована, как обычно, но все равно мелко-мелко дрожала, потому что боялась, что мачеха ее окликнет. Ведь она теперь знает, что падчерица жива. Но Варька повисла на своем кавалере и совершенно оглохла и ослепла от счастья. Миле даже захотелось ее придушить. Удержалась с трудом, вышла вслед за ними на шестом этаже, заглянула в коридор с четырьмя дверьми, посмотрела, в какую квартиру они входят. Потом вдруг горестно всплеснула руками:

— Ой, а ключи-то, ключи! Ключи-то свои я в машине забыла!

И кинулась пешком по лестнице вниз. Пусть думают, что баба — растеряха. Потом она больше часа сидела в машине. Прикидывала, что, видимо, лимит у Варьки ограничен. Чтобы не вызвать подозрений долгим отсутствием, она могла максимум сослаться на то, что после бассейна решила проехаться по магазинам. Времени на то, чтобы миловаться в снятой квартире, у них было совсем немного.

Так и вышло: до вечера Миле ждать не пришлось. Мачеха вышла первой, ее кавалер в доме задержался.

«Ну, про тебя я все уже знаю, — подумала Мила о своей мачехе. — А вот ты, милый, мне теперь очень интересен». И она решила ехать за «Мерседесом». Благо, что движение в это время дня было особенно оживленным, и Мила надеялась, что не потеряет интересующий ее объект. В пробках все равны — и дорогие машины, и дешевые. Варькина «Вольво» уже отъехала от дома, и тут, совершенно неожиданно для себя, Мила увидела, как от крайнего подъезда вслед за мачехой пристроился красный «Гольф».

«Черт! Показалось!» — подумала Мила. Она же ничего не заметила, когда подъезжала к этому дому! Никакой слежки. А потом вдруг догадалась: это же профессионал! Неужели папа Сальников все-таки начал действовать? Но почему тогда этот «Гольф» едет именно за Варькой? Ну конечно! Если это сотрудник частного детективного агентства, то у него инструкции от клиента следить за его женой. Вот он и следит. «А мы пойдем другим путем», — улыбнулась Мила. Из подъезда наконец-то вышел Варькин любовник и направился к своей роскошной машине.