(Он как раз снимал фильм в Айбизе.) Комбинезон был ему маловат. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы он надел что-нибудь не столь вызывающее. Пендл смотрел на него с отвращением. Джейн — с изумлением.

Я была в таком состоянии, что забыла, как зовут Ариадну, когда попыталась ее представить. Ей бы следовало подкрепиться чем-нибудь покрепче, но она настойчиво просила простой воды. Неужели я не знаю, сколько в алкоголе калорий?

— Давай-давай, оживись немного, — посоветовал Родни.

— Я похудела в бедрах на три дюйма с тех пор, как перестала выпивать.

— О Бездна, Ты преобразилась[14], — продекламировал Родни.

Джейн засмеялась. Родни почувствовал в ней союзника.

— Это что за занудство ты поставила? — обратился он ко мне.

— Персел, — покраснела я.

— Это не дело, — заявил он, подмигнув Джейн. — Ради Бога, убери это и поставь что-нибудь не столь утонченное. Кто еще будет? — спросил он, считая места за столом.

— Тигр Миллфред, — сообщила Джейн.

— Из сборной? — уточнил Родни. — Мы вместе в школе учились. И в церкви сидели рядом целых три года.

— И каким он тогда был? — спросила Джейн.

— Мы никогда не разговаривали.

Мы с Джейн засмеялись. Лицо Пендла не дрогнуло.

Родни глотнул виски и скривился.

— Ты налила туда тоника, дорогая, вместо содовой. Ну и хороша же ты. Это все из-за вас, — добавил он, улыбнувшись Пендлу. — Она каждое утро просматривает «Нейшоналс», чтобы узнать, не упомянут ли кто-нибудь из ваших клиентов. Она теперь читает только судебные новости. И уверяет, что это интереснее, чем «Кроссворд».

— Помолчи, Родни, — сказала я.

— Мы уже два года работаем вместе, — продолжал Родни, — так что если вам нужна объективка на нее — я вас снабжу всеми сведениями, за плату, конечно. Может быть, в обмен вы дадите мне совет по поводу развода.

— Я почти не занимаюсь разводами, — холодно ответил Пендл. — На вашем месте я бы посоветовался со стряпчим.

Он был жестким до грубости. Пендл явно считал, что на Родни не стоит тратить слов. Он встал и начал изучать книги — увы, среди них было слишком много дешевых романов.

Родни пожал плечами и подмигнул Джейн, которая ответила ему тем же.

— Пру никогда не говорила, что вы такая хорошенькая, — сказал он, усаживаясь рядом с ней и любуясь ее бюстом. — Вы никогда не работали фотомоделью? Мне кажется, у вас были бы прекрасные перспективы.

— У меня не было дурного прошлого, — ответила Джейн.

— Рекомендую начинать день со стакана горячего лимонного сока, — настаивала Ариадна.

— Я и так начинаю день со стакана, — отозвался Родни.

Я сбежала от них на кухню. Неожиданно там оказалась куча дел. Нужно было сделать соус Бернэйз, достать масло, открыть бутылку с вином, положить на блюдо картошку и mange-tout[15]. Две рюмки мне не помогли, я стала только совсем неуклюжей. Я чувствовала, что все больше краснею. О, зачем я была так честолюбива? Мясо пережарится, если Тигр Миллфред сейчас не придет.

Когда я вернулась, Джейн с Родни нос к носу восторженно разглядывали друг друга. Пендл совсем посерел с тоски. Ариадна говорила: «Я пробовала диету из фруктов и мяса, но из-за нее плохо пахнет изо рта».

Я не смогла их вынести, снова сбежала на кухню и как раз вытряхивала за окошком салат, когда вошла Джейн.

— Не бросай их, — взмолилась я.

— Он восхитителен, — заявила Джейн.

— Пендл? — просияла я.

— Нет, Родни.

— А как тебе понравился Пендл?

— Он не из тех, с кем уютно себя чувствуешь, правда?

— Как ты думаешь, я ему нравлюсь?

— Трудно сказать. Он не сводит с тебя глаз, но он скорее похож на кота, наблюдающего за мышкой.

— Тебе не кажется, что он неотразим?

— Не мой тип. Мне больше по душе толстые мужчины. У твоего Пендла тощий и голодный вид. Он слишком много думает. Такие мужчины опасны, — закончила она, довольная своим красноречием. — А почему ты не почистила горох?

— Это mange tout, — обиделась я. — Ну хорошо, он не в твоем стиле, а как насчет меня?

— Мне больше нравились твои другие приятели — Чарли или старина Том.

— Чарли и Том — слюнтяи, — сказала я и так сильно встряхнула салат, что он вылетел в окно. — А теперь полюбуйся, что ты наделала.

— Какая разница, еды и так много, — утешила меня Джейн.

— А куда, черт побери, подевался твой Тигр? — взъелась я.

Тут в дверь позвонили.

В гостиной Родни поднял трубку домофона.

— Это величайший Тигр джунглей, — возвестил он.

— Мне нужно в туалет, — сказала Джейн, исчезая в ванной: отправилась наводить марафет.

Когда я подошла к двери, раздался страшный грохот. Тигр налетел на двадцать пять молочных бутылок, которые я в азарте генеральной уборки выставила за дверь. Он появился в дверях пошатываясь, с салатным листом на макушке. Он был очень хорош собой, но в то же время — пьян в стельку. Силясь собрать глаза в кучку, он изучал свою записную книжку.

— Меня, похоже, приглашали на обед.

— Привет, дорогой, — Джейн поцеловала его, убрала салат, проводила в гостиную и представила гостям.

— Веселая была вечеринка? — осведомился Родни, оценивающе разглядывая его.

— Кажется, да, — ответил Тигр, — коробка от сигарет у меня вся в телефонах.

— Я всегда мечтала играть в сборной по регби, — сказала Джейн.

— А я всегда мечтал каждый день ездить на работу, читая «Файнешионал Таймс» в Ролс-Ройсе с шофером, — сообщил Родни.

— А я — весить семь стоунов, — поведала Ариадна.

Провокатор Родни налил Тигру полный бокал виски. Пендл поглядывал на часы.

— Обед будет через пару секунд, — сказала я и понеслась на кухню, чтобы лихорадочно начать накрывать на стол. Мои средневековые рукава попали в начавший сворачиваться соус Бернэйз. О, почему я не надела джинсы? Я ожесточенно растирала картошку, когда заявился Родни.

— Мне нравится, как у тебя зад трясется, когда ты это делаешь.

В ответ я только заскрежетала зубами.

— Повариха явно нервничает, — не унимался он. — Для того, чтобы приготовить обед, нужно не меньше ума, чем для руководства армией.

— Но я же не интендант, — фыркнула я.

— Мне нравится твоя соседка, — сказал Родни. Он заглянул в кастрюльку с соусом Бернэйз. — Я не знал, что будет омлет.

— У семи нянек дитя без глазу[16], — заявила Джейн. — Думаю, что пора есть, дорогая Пру. Пендл и Тигр чувствуют себя как мокрая промокашка в камине.

— Пойди и усади всех за стол, — попросила я, — и постарайся, чтобы Пендлу не досталась битая тарелка с кроликами или вилка с тремя зубцами.

— Посторонись, — скомандовала Джейн, выталкивая Родни из кухни, — а то по нам пройдется тяжелая артиллерия.

— А кто скажет молитву? — спросила Джейн, когда мы уселись.

— И волю отказаться от хлеба насущного даждь нам днесь, — произнес Родни. — Я потолстел на три стоуна за три месяца. А ведь когда-то я был гибок, как пантера.

— А я предпочитаю толстых, — со значением произнесла Джейн.

— Попробуйте паштета, — предложила я Ариадне.

— Нет, это было бы ужасно. Впрочем, выглядит он очень аппетитно.

Теперь за столом царила ужасная суета: «Не хотите ли масла, тостов, паштета, помидоров, салата, перца? Осторожнее, он сейчас упадет. Боже мой, у вас же нет вилки, она, наверное, осталась в помидорах».

Столик был маловат, и все задевали друг друга локтями. Ариадна мусолила кусочек помидора, с которого предварительно стряхнула все масло, и голодными глазами провожала каждый кусок, который отправляли себе в рот другие.

— Никто даже не понимает, как можно потолстеть от сыра, — сообщила она Пендлу. — Нет, благодарю вас, я не пью вина.

Тигр и Родни, выяснив, что учились в одной школе, через меня перебрасывались анекдотами. Джейн ловила каждое их слово и совершенно не обращала внимания на Пендла, сидевшего напротив меня. Я не осмеливалась заговорить с ним о работе, так как понимала, что Джейн с Родни тут же накинутся на меня. Вдруг наши глаза встретились, и он слегка улыбнулся мне, так что впервые за вечер мне расхотелось удавиться. Будь со мной, милый, умоляла я глазами, мне все это также не нравится, как и тебе. Но через мгновение он уже снова повернулся к Ариадне, рассказывавшей о какой-то новой книге про диеты. «Масло, конечно, в небольших количествах не повредит», — говорила она. Может, она ему нравилась? Локоть Тигра все время соскальзывал со стола, и мы замирали, когда он тянулся за следующей порцией.