Пятница стала красным днем в моем календаре: я первый раз за всю неделю смогла поесть. У меня был роскошный обед, состоявший из куриного бульона, кусочка подогретого имбирного хлеба и чашки чая. К вечеру Туз закончил свою работу и отправился звонить в газету, чтобы продиктовать свою статью.

Через несколько минут ко мне ввалился Джек, державший в руках два полных стакана виски.

— Это для нас, — сказал он, присаживаясь на кровать и снимая пиджак. — Я подумал, что ты, может быть, нуждаешься в дружеской поддержке. Уж я точно нуждаюсь.

— А что случилось?

— Да так, Мэгги… Видишь ли, у нее не хватает энергии даже на то, чтобы поругаться со мной. Она только шлепает вокруг, как клуша.

— А как дела на работе? — спросила я, отпивая виски. Его вкус показался мне отвратительным.

— Тоже тяжело. Заказов много, но никто не платит. Моя жена и моя секретарша страдают от предменструальной нервозности. Моя голова уже раскалывается от яростного хлопанья дверьми. Я уже подумываю заказать себе комнату в ближайшем сумасшедшем доме, там должно быть спокойнее.

Я хихикнула.

Джек придвинулся ко мне поближе.

— Ладно, это все чушь. Самое главное, как ты тут? Туз ни разу не позволил мне приблизиться к тебе за эти дни.

— Да, он очень заботливо за мной ухаживал.

— Волк и ягненок, — прокомментировал Джек.

— Умираю, как хочу курить, — пожаловалась я. — За прошлую неделю я не выкурила ни одной сигареты.

Джек вытащил из кармана пачку «Ротманс».

— Ты думаешь, я такой смелый? Да Туз мне голову оторвет, если увидит.

— Он еще и через час не вернется, судя по его пламенной речи, которая доносится снизу.

Сигарета показалась мне на вкус еще ужаснее, чем виски. К тому же я сразу раскашлялась от дыма.

Джек начал восхищаться хризантемами Родни.

— Кто их прислал?

— Мой босс.

— Они, должно быть, стоят несколько шиллингов. Он увивается за тобой?

— Нет, он гораздо больше интересуется моей подругой, которая живет со мной.

— А кто прислал это огромное каучуковое дерево?

Я засмеялась и еще больше закашлялась от дыма.

— Адмирал. Он приходил извиниться и повидаться с Розой. Завалился сюда в полдень, когда я еще пребывала в полусне. Вообрази себе, просыпаюсь и вижу перед собой его ярко-красную физиономию, проглядывающую сквозь пышную листву тропического растения. Я даже подумала, что у меня галлюцинации. Туз выгнал его отсюда.

— Туз уж слишком о тебе заботится и ведет себя так, как будто ты безраздельно принадлежишь ему. Не уверен, что мне это нравится.

Я еще раз в порядке эксперимента вдохнула сигаретный дым и начала по-настоящему задыхаться от кашля. — О Боже, слова этот чертов кашель.

Джек принялся стучать меня по спине. Потом его рука скользнула ниже, обвила меня за талию, и он притянул меня к себе.

Это был один из тех моментов в жизни женщины, когда решается, будешь ты или нет продолжать взаимоотношения с этим мужчиной. Пендл исчез из моей жизни. Брак Джека разлетелся вдребезги, а он сам между тем оставался крайне привлекательным мужчиной. Мы долго, очень долго смотрели друг другу в глаза. Я заметила морщинки распущенной жизни, уже расползавшиеся вокруг его веселых синих глаз. Нет, этот мужчина не моего типа, решила я. Его легко привлечь, но очень трудно удержать. И ему не хватало той холодной отрешенности, той утонченности, которые так привлекали меня в Пендле.

— Ты очень желанна, — сказал Джек. — И я охотно пойду на прелюбодеяние. — Он наклонился ко мне и поцеловал. В этот момент в комнату вошел Туз. Одним быстрым цепким взглядом он охватил всю картину: наши с Джеком объятия, стаканы с виски и дымящуюся в пепельнице сигарету. Он стукнул кулаком по двери и буквально заревел на нас. Я пришла в ужас. Джек от меня шарахнулся. Туз схватил сигарету и запустил ее в корзину для бумаг, выхватил из моей руки стакан с виски, пролив при этом большую часть на мирно спавшего котенка, который с обиженным мяуканьем скрылся под кроватью.

— Ты что, хочешь здесь подохнуть? — орал Туз, уставясь на меня пылающими от гнева глазами.

— Нет, — нервно ответила я и снова начала кашлять.

— Посмотри на себя, — продолжал орать он. — По-моему, ты жаждешь умереть в молодости.

— Так и случится, если ты не перестанешь донимать ее своими нравоучениями, — вмешался Джек, — «Санди Таймс» понравилась твоя заметка?

— Тебе тоже следует заткнуться, — огрызнулся на него Туз. — Все произошло из-за твоего безответственного поведения.

К счастью, в этот момент им пришлось прекратить перебранку, потому что в корзине для бумаг весело вспыхнул огонь.

— Быстро, — сказал Туз Джеку, — возьми свое пальто и набрось его на огонь.

— Почему это мое, а не твое, — запротестовал Джек. — Я свое только что из чистки взял.

Я начала смеяться. Туз схватил стоявший на туалетном столике рядом с кроватью кувшин с водой и опорожнил его прямо на костерок. Тот вспыхнул последними искрами и погас.

Туз с видимым усилием воли взял себя в руки.

— Я только что разговаривал с Пендлом, — сказал он. — Он взялся за одно дело в Девоншире. Предварительное слушание будет на следующей неделе, так что он не сможет приехать на уик-энд. Я сказал ему, что ты еще не в таком хорошем состоянии, чтобы ехать куда бы то ни было. Так что остаешься еще на неделю.

Я почувствовала себя так, будто получила отсрочку в исполнении приговора. Я отнесла этот факт на счет того, что не хочу видеть Пендла.

В дверь постучали, она распахнулась, и вошла Мэгги. Она выглядела очень красивой, но определенно слишком толстой. Конечно, от обжорства. На ней было надето открытое черное бархатное платье с лифом из перекрещивающихся полосок. Но ее бюст был таким большим и так сильно натягивал лиф, что полоски лежали почти параллельно друг другу. В этом наряде она, очевидно, собиралась идти на какую-то вечеринку и заглянула к нам, чтобы показать себя.

— О чем вы тут разговариваете? — спросила она.

— О Пендле, — спокойно ответил Туз. — Он не приедет на этот уик-энд.

— Какой ужас, — безразлично сказала Мэгги. Я почувствовала, что она уже знает эту новость. — Пру, какое разочарование для тебя. Ты уже готов? — спросила она, поворачиваясь к Джеку.

— К чему? — удивился Джек.

— К вечеринке у Фелисити.

— Господи, я даже не знал, что она сегодня устраивает вечеринку.

— Я дважды говорила тебе об этом сегодня утром, но ты ни на что не прореагировал из-за похмелья. Туз, а ты пойдешь?

— Нет, — коротко ответил Туз, взял в руки пустой кувшин и направился к двери.

— Неужели ты думаешь, что тебе все еще необходимо сидеть у постели больной? И Фелисити страшно расстроится, если ты не придешь. Я думаю, она завлекла к себе половину Уэстморленда хвастливым заявлением, что ты придешь на вечеринку.

— Ничего, ей придется проглотить это. Я ведь так и не сказал ей окончательного «да», — Туз крепко сжал губы.

— Ладно, — сказал Джек, надевая пиджак и приканчивая виски, — каждый имеет право пойти и надраться за чужой счет. А пользоваться этим правом или нет — личное дело каждого.

В это время прозвенел звонок у входной двери.

— Кого это еще черти принесли? — удивилась Мэгги.

— Наверное, Уэтмена, — предположил Джек. Внизу возникла какая-то суматоха. Потом мы услышали топот ног вверх по лестнице, и детский голосок произнес:

— Папа, ты где?

— Гос-по-ди… — протянул Джек. — Это же Люкаста. Я совершенно забыл, что она должна сегодня приехать.

— О Боже, я тоже забыла, — сказала Мэгги, старательно разыгрывая испуг.

«Ну уж нет, — подумала я про себя. — Никто и никогда не забывает таких пугающих вещей, как поход к зубному врачу».

Дверь распахнулась как от удара, и на пороге появилась восхитительная девочка, одетая в джинсы и шубку из белого меха. Некоторое время она стояла неподвижно, глядя на нас — уже в таком возрасте умело обставляя свое появление. Она была совершенно такой же, какой Роза должна была быть сорок лет назад.