В аттестации на председателя НТК генерал-майора С. А. Сергеева: «В дальнейшем в работе научно-технического комитета и научно-исследовательского центра РВСН основные усилия необходимо направить на техническое превосходство систем вооружения над вероятным противником, отслеживание фундаментальных и прикладных наук в стране и техническое сопровождение разрабатываемых систем в интересах РВСН».
В аттестациях ни слова о строевой выправке, борьбе за высокую дисциплинированность и т. п. Это аттестации, написанные человеком, который, отбросив всякую мелочность, мыслил только интересами государства.
М. Г. Григорьев пользовался исключительным авторитетом среди выдающихся конструкторов ракетно-космической техники: С. П. Королева, М. К. Янгеля, В. Н. Челомея, Л. Д. Надирадзе, В. Ф. Уткина, В. П. Макеева, М. Ф. Решетнева и многих других, ценивших его компетентность, порядочность, способность добиваться успешного решения сложных вопросов, постоянно возникавших при создании перспективных систем ракетного вооружения.
Труд, связанный с испытаниями новых ракетных и ракетно-космических систем, М. Г. Григорьев любил и глубоко понимал. Долгие годы его зрелая плодотворная работа как председателя Госкомиссии в оборонной промышленности принималась за образец. Как первый заместитель Главнокомандующего он отвечал в Ракетных войсках за ракетную технику и всегда был в центре всех событий и баталий, разворачивавшихся по тому или иному ракетному комплексу. Надо отдать ему должное, при этом он всегда стремился к тому, чтобы комплекс в полной мере отвечал тактико-техническим требованиям, заданным войсками. Разницы между конструкциями, например, В. Н. Челомея или М. К. Янгеля для него не существовало. Главное, чтобы эти комплексы способствовали укреплению Ракетных войск, повышению их боевой мощи.
Поражает его чутье нового, вера в талант наших конструкторов. В свое время мало кто верил в возможность минометного старта многотонной ракеты. Тот, кто видел минометный старт более чем стотонной ракеты, никогда не забудет его. Кажется, что нарушены законы земного тяготения, законы физики. И поневоле изумляешься — это же какой инженерный расчет тяги двигателей, какая система управления нужны для того, чтобы ракета при старте вела себя именно таким образом?
Григорьев поверил в минометный старт сразу и безоговорочно. В одной из бесед Михаил Григорьевич рассказывал жене М. К. Янгеля: «У меня как-то любопытный спор вышел. С одним известным конструктором летели мы по делам службы. Зашла у нас речь о стартах. Он и говорит: «Я — самый крупный специалист в этой области. И то, что сейчас предлагает Янгель, категорически отвергаю. Нереально. Кому, как не мне, знать все тонкости поведения движущегося тела, заполненного жидкостью, с учетом специфики возникающих при старте колебаний?» Я конструктору и предложил: «Вот чистый лист бумаги. Пишите, что Янгель не прав. И свою подпись поставьте, да поразборчивее». Он так и сделал. Даже место нашей дискуссии указал: «Борт самолета Ил-18». И как он некоторое время спустя неловко себя чувствовал, когда я ему предъявил эту записку. Вариант минометного старта, предложенный Михаилом Кузьмичом, к этому времени отлично себя зарекомендовал и прочно вошел в нашу практику».
В декабре 1972 года М. Г. Григорьев был назначен председателем Государственной комиссии по испытаниям ракетно-космического комплекса с орбитальной пилотируемой станцией «Салют», она же «Алмаз».
Об «Алмазе» в последние годы написано очень много. В еженедельнике «Итоги» от 9 февраля 1999 года мне попалась на глаза статья Д. Свойского и В. Гринина «Вышли мы все из „Востока“». В ней авторы подробно освещают эпопею событий, связанных с работой пилотируемых станций «Салют». Неприятно поразили некоторые подзаголовки в статье: «Спутники-убийцы», «Космическая крепость», «Ракеты „космос — космос“». Несколько отрывков из статьи: «В июне 1974 года новый «Алмаз» стал на вахту под именем «Салют-3». Он выглядел грозно и внушительно. В его полу зияла линза специального телескопа почти метрового диаметра. Он способен был рассмотреть самые мелкие детали на авиабазах и ракетных комплексах противника…
Этот «Алмаз» был единственным космическим аппаратом, оснащенным самым настоящим оружием для ближнего и дальнего боя в невесомости. На корпусе на специальной турели вращалась 23-миллиметровая пушка, разработанная КБ Александра Нудельмана для стрельбы в вакууме. На ней был установлен особый инфракрасный радар, который разворачивал дуло вслед за источником теплового излучения — вражеским кораблем…
Но пушек показалось мало. На «Алмазе» установили две ракеты класса „космос — космос“».
И далее все в таком же пугающем стиле — мол, американцы заговорили о «звездных войнах» в 1983 году, а в СССР, оказывается, готовились к ним на 10 лет раньше. Читаешь и приходишь мысленно к голливудскому стереотипу — бедные американцы думают, как спасти человечество от ядерной угрозы, а в космосе носится грозный советский «Алмаз» и Павел Попович в шапке-ушанке (он был командиром первой экспедиции на станции «Салют-3») держит палец у кнопки и пристально вглядывается в космические дали — не появился ли в поле поражения какой-либо американский спутник, чтобы опробовать пушку Нудельмана и сковырнуть с орбиты «вражескую железяку».
Сегодня кому-нибудь, может, так и представляется суть вещей. На мой взгляд — все было значительно проще. Начало 70-х годов ознаменовано достижением нашей страной стратегического равновесия с США. На боевом дежурстве с обеих сторон находилось почти по полторы тысячи межконтинентальных баллистических ракет, и пока что о благоразумии не было и речи. Первые разведывательные спутники системы «Мидас», «Сэмос» и «Дискаверер-13» американцы запустили в 1960–1961 годах. На основе спутника «Сэмос» в начале 60-х был создан спутник для проведения радиотехнической разведки под названием «Феррет». На нем установили чувствительную радиоэлектронную и записывающую аппаратуру для перехвата сигналов советских радиолокационных станций. Начиная с 1971 года США регулярно запускали в космос разведывательные спутники «Биг Берд», которые получили название «шпион в небе». К началу 70-х годов космос бороздили уже десятки разведывательных спутников США.
Еще Дж. Кеннеди провозгласил тезис о господстве в космосе. Его преемник на посту президента США Л. Джонсон позже так изложил космическое кредо США: «Англичане господствовали на море и управляли миром. Мы господствовали в воздухе и были руководителями свободного мира с тех пор, как установили это господство. Теперь это положение займет тот, кто будет господствовать в космосе». Судя по той политике, которую проводят США сегодня — этого тезиса они придерживались всегда и придерживаются до сих пор.
В то время для нас вполне закономерным было наше стремление знать точно, что и где находится на территории США. Думаю, что у американского политического руководства и генералитета аналогичное по отношению к СССР желание было не менее горячим. И то что по некоторым направлениям в космических разработках мы опережали американцев, вовсе не свидетельствует о нашем милитаризме или кровожадности. Просто мы их опережали! Уже в то время фотоаппаратура, установленная на «Алмазе», имела разрешающую способность 1 метр.
Так вот, «Алмаз» — это прежде всего спутник многоцелевого назначения. Он был создан для ведения всепогодной детальной космической фоторазведки и, конечно, прежде всего в интересах Вооруженных Сил СССР.
По тому времени наш вероятный противник ничего подобного не имел. Когда в 1976 году прекратились полеты пилотируемых станций «Салют», в монтажно-испытательном корпусе Байконура уже стоял готовый к запуску «Алмаз», способный работать в беспилотном, автоматическом режиме. Это вообще было чудо космической техники, и здесь надо отдать должное таланту В. Н. Челомея и его конструкторов из ОКБ-52. Но к тому времени трения и разногласия, возникшие между Д. Ф. Устиновым и В. Н. Челомеем, стали причиной того, что ОКБ-52 вообще запретили заниматься космической тематикой. Утверждают, что именно тогда Д. Ф. Устинов произнес слова: «Челомею нет места в космосе». Испытатели Байконура на свой страх и риск сохранили тот «Алмаз». Он простоял в монтажно-испытательном корпусе почти 10 лет. А в 1987 году практически без всяких доработок успешно выдержал все предстартовые испытания и был запущен на орбиту под названием «Космос-1870». Американцы признавали тогда, что СССР опережает их и что спутник такого типа появится у них только через 5 лет. На сколько же лет мы опережали США в начале 70-х?
