И это в то время, когда, по моему глубокому убеждению, отдельные военачальники по интеллекту и подходам к делу вообще не поднимались выше уровня командира взвода. А на батарею и вовсе «не тянули».
Все же труд командира бригады был по достоинству оценен. Как одного из лучших, перспективных руководителей полковника Григорьева рекомендуют для обучения в Военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил. В 1954 году полковник Михаил Григорьевич Григорьев отбыл на учебу. Всему личному составу бригады жаль было расставаться с полюбившимся за четыре года комбригом.
И СНОВА УЧЕБА
Два года учебы в академии пролетели быстро. За это время Михаил Григорьевич вырос значительно в плане теоретическом, он становился крупным военачальником. У него были все основания для того, чтобы окончить академию с золотой медалью. Но, как всегда, пришла разнарядка. Многие годы количество выпускников высших военных учебных заведений, претендентов на золотую медаль, жестко регламентировалось вышестоящими организациями. Это выражалось в том, что приходила разнарядка — в этом году количество золотых медалистов не более трех человек. И если, к примеру, еще пять человек имели хоть семь пядей во лбу, перешагнуть через такие «рекомендации» было невозможно. Как вспоминают близкие, Михаил Григорьевич был огорчен таким подходом. В тот год золотые медали достались двум генералам.
Тем не менее аттестация на М. Г. Григорьева великолепнейшая:
«Общее развитие и военная подготовка хорошие. Обладает широким тактическим кругозором и мышлением. Тактическую обстановку оценивает глубоко, вдумчиво, делает обоснованные выводы и принимает правильные решения. Свои мысли излагает ясно, логично и коротко. Имеет достаточные навыки в штабной службе. Графика хорошая. На местности работает уверенно, быстро ориентируется в обстановке. Курс теории военного строительства по всем вопросам усвоил с оценкой «отлично». Программу курса оперативного искусства усвоил также с оценкой «отлично». Обладает широким оперативным кругозором и мышлением. Твердо знает боевые свойства родов войск и умеет применять их в операциях.
Организовывать, планировать и вести армейские и фронтовые операции может.
Имеет боевой и командирский опыт, учить и воспитывать подчиненных может. Настойчив и умело отстаивает свои решения.
В учебе организован. Самостоятелен, активен. Дисциплинирован, выдержан. Требователен. Политически развит и активен в общественной работе.
Делу партии и социалистической Родине предан.
Полковник Григорьев один из ведущих слушателей курса, способный и культурный командир, глубоко любящий военное дело.
Здоров.
Академию окончил с оценкой «хорошо».
ВЫВОД: Может быть назначен командиром артиллерийской дивизии или начальником штаба артиллерии армии.
Начальник 2-го основного курса генерал-лейтенант Чанышев.
8 октября 1956 года».
Вывод аттестационной комиссии под руководством маршала бронетанковых войск П. А. Ротмистрова:
«С аттестацией согласен. Достоин назначения на должность командира дивизии или начальника штаба артиллерии армии. В последующем старшим преподавателем Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова».
Но сразу же после выпуска из академии состоялась встреча М. Г. Григорьева с М. И. Неделиным. Это хотелось бы подчеркнуть особо, так как довелось встретиться с утверждением о том, что М. И. Неделин вспомнил о Григорьеве только в 1957 году, когда встал вопрос о кандидатуре командира нового соединения межконтинентальных ракет. Позже в автобиографии Михаил Григорьевич напишет: «После окончания академии назначен на должность первого заместителя начальника Ростовского высшего инженерного училища с перспективой назначения на должность командира первого в стране соединения межконтинентальных баллистических ракет».
Постановление ЦК КПСС и СМ СССР о строительстве объекта «Ангара» вышло 1 ноября 1957 года. Из этого становится ясным, что беседа состоялась сразу же после окончания академии, а скорее всего, накануне окончания. Митрофан Иванович Неделин свои испытанные кадры не терял и отдавать их ни в какие другие виды Вооруженных Сил не собирался.
Период службы в Ростовском училище был очень коротким, но плодотворным. За это время Григорьев глубоко вник в систему подготовки офицеров-ракетчиков, ознакомился с новыми типами ракет, поступающих на вооружение. Кроме того, сам, с учетом опыта командования бригадой, смог внести ряд рекомендаций по улучшению учебного процесса. Под его непосредственным руководством в училище был в сжатые сроки построен учебный корпус. При этом Михаилу Григорьевичу пришлось вспомнить опыт подобного строительства в городе Камышине.
Вспоминает Александр Алексеевич Авсеевич: «Далекий теперь уже 1957-й. Ростовское высшее артиллерийское инженерное училище. Июль месяц. Идет защита дипломных проектов выпускниками. Кто уже защитился, а кто ждет своей очереди, коротая время в курилке первого учебного корпуса. Подходит полковник Михаил Григорьевич Григорьев, в то время первый заместитель начальника училища. Присутствующие дружно встают, приветствуя полковника. Перед этим он длительное время отсутствовал. Поздоровавшись с нами, обращается: «Ну что, ребята, кто поедет служить ко мне?» Естественный вопрос: «Куда?» — «Средняя полоса европейской части, двадцать один час от Москвы, река, в реке форель и хариус, через реку мост, на мосту девушки с цветами». Все оказалось правдой, только девушки с цветами — шуткой.
Всего из выпуска Ростовского училища 1957 года в в/ч 13991 было назначено около 20 молодых офицеров.
После мандатной комиссии собрал нас полковник М. Г. Григорьев и сообщил, что он убывает на место постоянной дислокации объекта, а мы направляемся на один из полигонов, примерно на год, для изучения и освоения новой техники».
С выпускниками Ростовского ВКИУ Григорьев встретился уже в Плесецке, на объекте «Ангара».
У ИСТОКОВ МЕЖКОНТИНЕНТАЛЬНЫХ СТРАТЕГИЧЕСКИХ
В январе 1957 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление о строительстве двух объектов под условными наименованиями «Ангара» и «Волга». Предполагалось, что на этих объектах впоследствии будут развернуты соединения, вооруженные ракетным комплексом с межконтинентальной баллистической ракетой Р-7. Места для строительства этих объектов были выбраны за полгода до начала испытаний новой советской ракеты. Это объяснимо. Старт для испытаний и запусков Р-7 в районе полигона Байконур к этому времени строился уже почти два года, поэтому те, кто принимал решение, были хорошо осведомлены об объемах работ, которые предстояло выполнить.
Необходимо было в полной секретности, в предельно сжатые сроки, в тяжелейших климатических и гидрогеологических условиях построить ракетные комплексы, включающие уникальные пусковые установки, вспомогательные здания и сооружения технологического, культурно-бытового и жилищного назначения, многокилометровые линии электроснабжения, управления, связи. Каждый комплекс должен был обеспечивать приемку, хранение и подготовку ракет к пуску в минимальные сроки.
Так как на разработку первой межконтинентальной многоступенчатой баллистической ракеты Р-7 отводилось очень короткое время (постановление о ее разработке принято 20 мая 1954 года, а летно-конструкторские испытания должны были пройти с марта 1957 по июль 1958 года), то уже в 1956 году были начаты рекогносцировочные работы по выбору места дислокации первых воинских частей, вооруженных ракетным комплексом Р-7.
К месту расположения стартовых комплексов этой ракеты предъявлялись следующие требования: стартовые комплексы должны быть размещены как можно дальше от южных границ, вдоль которых разворачивалось строительство американских военно-воздушных баз (Турция, Иран и т. д.); стартовые комплексы должны располагаться как можно ближе к территории США — первые термоядерные головные части были очень тяжелыми (свыше 5 тонн), и ракета могла забросить ГЧ на дальность не более 8800 километров; стартовые комплексы, трассы полетов ракет и районы падения отработавших первых ступеней должны располагаться в малонаселенной местности; использование пунктов радиоуправления требовало наличия прямой радиовидимости с бортовыми антеннами. Это означало, что позиционный район должен находиться на равнинной местности.
