Так и на этот раз. Когда мы с командармом вошли в хранилище головных частей, а затем в «святая святых» — комнату за массивной сейфовой дверью, в которой хранились узлы, дающие радиоактивный фон в комнате выше допустимой дозы, я в доступной форме пояснил ситуацию. Мне показалось, что я объяснял, видимо, недостаточно доходчиво, поскольку генерал-полковник не испугался радиации и вышел из комнаты только тогда, когда тщательно проверил все многочисленные пломбы на упаковках, сверил стеллажные ярлыки и пересчитал все узлы.

Уже в сборочном зале, когда командарм на несколько минут остановился возле раскрытой учебной головной части, на которой проводил занятия расчет, я вновь пояснил детали операции, проводимой в настоящее время тем или иным номером расчета, особенно подробно растолковывая — почему именно данный специалист так обращается с этой деталью или узлом и что будет, если он сделает иначе, т. е. не выполнит обусловленные меры безопасности. Потом мы зашли в учебный класс. Там я увлекся и чуть ли не учительским тоном стал объяснять устройство и назначение отдельных узлов головной части, в частности, это были инициирующие устройства, проще — взрыватели.

В общей сложности генерал-полковник Григорьев, мой командарм, провел в расположении позиции подразделения без малого два часа. Когда я понял, что посещение командующим моего подразделения практически закончилось и вроде бы все прошло гладко, он вдруг пригласил меня снова зайти в учебный класс головных частей. Там он сказал мне: «Садись. И послушай теперь, что расскажу тебе я».

В течение тридцати минут мне, считавшемуся подготовленным специалистом не только в масштабе части, дивизии, но и в рамках учебного центра по переподготовке кадров, была прочитана лекция по устройству головной части ракеты и ее узлов, их назначении и эксплуатации, включая элементы теории ядерной физики.

«Лекция» состояла приблизительно из таких фраз: «А этот взрыватель мы поставили после того, как одна из головных частей при испытаниях попала в болото и не взорвалась». «То, что ты убираешь часовых при появлении головной части на площадке — правильно. Мы расстреляли девять головных частей из автоматов. Ни одна не взорвалась. Хотели было в документации указать, что головная часть не боится прострела из стрелкового оружия, как десятая рванула».

Я все эти полчаса сидел и слушал, сгорая от стыда. Для меня это был урок на всю жизнь».

Когда я читал эту историю, мне вдруг вспомнилась другая ситуация. Нидерландский гроссмейстер международного класса, пятый чемпион мира по шахматам М. Эйве как-то ехал в поезде. К нему пристал попутчик и назойливо уговаривал его сыграть в шахматы, не подозревая, что перед ним чемпион мира. Чтобы отвязаться от попутчика, Эйве согласился и в течение получаса выиграл подряд три партии. Потом отказался играть дальше, сославшись на усталость. Попутчик долго пытался осмыслить происшедшее и наконец вымолвил: «Но ведь этого не может быть в принципе. Я просто не мог так проиграть». — «Это почему же?» — поинтересовался гроссмейстер. Ответ был неожиданным: «Я — чемпион завода. Меня все называют "Эйве нашего завода"».

Кропотливая работа командующего армией, его заместителей генералов В. Н. Тарасюка, И. Е. Богданова, Б. Л. Осю-кова, Б. Г. Ханина, а также командиров дивизий генералов К. М. Воробьева, А. Т. Краснощека, Н. С. Никифорова, С. А. Бондаренко, Н. В. Лапшина, большинства командиров частей принесла заслуженные успехи. В 1967 году возглавляемая генералом М. Г. Григорьевым Винницкая ракетная армия по результатам проверки комиссии министра обороны получила хорошую оценку и была отмечена в приказе как лучшая в Вооруженных Силах СССР. В Винницкой ракетной армии Михаил Григорьевич стал военачальником оперативно-стратегического масштаба, способным руководить одной из крупнейших группировок Ракетных войск. Он вырос в высокоэрудированного военного и государственного деятеля, глубоко и всесторонне оценивающего военно-политическую обстановку, принимающего оптимальные крупномасштабные решения и твердо претворяющего их в жизнь. Занимая ответственную должность, Григорьев умело преодолевал возникавшие трудности, создавал в работе отношения раскованности и творчества, глубоко и досконально изучал любой вопрос, стремился решать его с оптимальной пользой.

Два года тому назад на одной из военно-научных конференций рядом со мной сидел высокий седовласый человек. Мы познакомились. Это был советник Министерства иностранных дел Василий Николаевич Таратута. В конце 60-х он работал первым секретарем Винницкого обкома партии. Выяснив, что наша группа из Ракетных войск стратегического назначения, он очень оживился: «Ну как же, я сам несколько лет был членом военного совета Винницкой ракетной армии». Мы разговорились, и, когда я упомянул фамилию Григорьева, собеседник оживился: «С Михаилом Григорьевичем я был знаком очень долгое время. Государственного масштаба был человек».

Вспоминает генерал-полковник А. Д. Мелёхин, сменивший М. Г. Григорьева на посту командующего армией: «В апреле 1968 года я был назначен на должность командующего объединением. К новому месту службы на Украину я прилетел 8 мая 1968 года. Встретили меня генерал-полковник М. Г. Григорьев, назначенный первым заместителем Главнокомандующего Ракетными войсками, и член военного совета армии генерал-лейтенант И. Е. Богданов. В первую очередь я был представлен руководству области. После возложения венков в честь Дня Победы собрали офицерский состав и представили меня. Затем мы с генералом М. Г. Григорьевым доложили главкому, и я вступил в должность командующего объединением.

Я отдавал себе отчет в том, что начинать командовать лучшим объединением всегда ответственнее, чем отстающим, тем более до меня были такие опытные командующие, как генералы А. Г. Шевцов, М. Г. Григорьев, ставшие затем моими начальниками. В этих условиях нужно было отдавать все силы, знания и способности, чтобы оправдать оказанное мне доверие. Этого принципа я и придерживался до конца своей службы.

Впечатление об объединении осталось хорошее, о чем я и доложил Главнокомандующему — Маршалу Советского Союза Н. И. Крылову».

В апреле 1968 года генерал-полковник М. Г. Григорьев как один из самых авторитетных и опытных руководителей назначается первым заместителем Главнокомандующего Ракетными войсками стратегического назначения Маршала Советского Союза Н. И. Крылова. В круг его новых обязанностей входили важнейшие вопросы деятельности войск и прежде всего поддержание их высокой боевой готовности, развитие новых образцов ракетно-космической техники. Как показало время, М. Г. Григорьев успешно справился и с этими ответственными задачами, хотя вхождение в должность первого заместителя главкома было для него достаточно сложным.

Генерал-полковник Г. Н. Малиновский вспоминает: «В этот же период получил назначение на должность первого заместителя главкома Михаил Григорьевич Григорьев. Мы с ним были давно знакомы и уважали друг друга. На первых порах ему после командования армией казалось, что новая работа не столь уж напряженная. Мы откровенно обменивались своими мнениями.

В личных беседах со мной он не скрывал определенных особенностей этой должности, неудовлетворенности многими ограничениями, свойственными положению заместителя, и, соответственно, результатами своей деятельности. Однако в своей практической работе стремился быть предельно активным и взыскательным к нам — заместителям Главнокомандующего, начальникам управлений и служб. Это был переходный период, нужно было время, чтобы им «переболеть».

В этом Михаилу Григорьевичу часто помогало внимание Главнокомандующего Маршала Советского Союза Н. И. Крылова, который подчеркнуто считался с его мнением в решении многих проблем, стоящих перед РВСН».

Прошло немного времени, и Михаил Григорьевич нашел свое место в аппарате Главнокомандующего и активно включился в работу. Оказалось, что круг обязанностей довольно обширный и требует постоянного напряжения духовных и физических сил.