BСТУПЛЕНИЕ Открывайся, Америка! Эврика! Короную Емельку, открываю, сопя, в Америке – Америку, в себе — себя. Рву кожуру с планеты, сметаю пыль и тлен, спускаюсь в глубь предмета, как в метрополитен. Там груши – треугольные, ищу в них души голые. Я плод трапециевидный беру, не чтоб глотать — чтоб стёкла-сердцевинки сияли, как алтарь! Исследуйте, орудуйте, не дуйте в ус, пусть врут, что изумрудный, — он красный, ваш арбуз! Дарвины, Рошали ошибались начисто. Скромность украшает? К чёрту украшательство! Вгрызаюсь, как легавая, врубаюсь, как колун… Художник хулиганит? Балуй, Колумб! По наитию дую к берегу… Ищешь Индию — найдёшь Америку! 1961 BТОРОЕ BСТУПЛЕНИЕ Обожаю твой пожар этажей, устремлённых к окрестностям рая! Я – борзая, узнавшая гон наконец, я – борзая! Я тебя догоню и породу твою распознаю. По базарному дну ты, как битница, дуешь, босая! Под брандспойтом шоссе мои уши кружились, как мельницы, по безбожной, бейсбольной, по бензоопасной Америке! Кока-кола. Колокола. Вот нелёгкая занесла! Ты, чертовски дразня, сквозь чертоги вела и задворки, и на женщин глаза отлетали, как будто затворы! Мне на шею с витрин твои вещи дешёвками вешались. Но я душу искал, я турил их, забывши про вежливость. Я спускался в Бродвей, как идут под водой с аквалангом. Синей лампой в подвале плясала твоя негритянка! Я был рядом почти, но ты зябко ушла от погони. Ты прочти и прости, если что в суматохе не понял… Я на крыше, как гном, над нью-йоркской стою планировкой. На мизинце моём твоё солнце – как божья коровка. 1961 МОТОГОНКИ ПО BЕРТИКАЛЬНОЙ СТЕНЕ Н. Андросовой
Заворачивая, манежа, свищет женщина по манежу! Краги — красные, как клешни. Губы крашеные – грешны. Мчит торпедой горизонтальною, хризантему заткнув за талию! Ангел атомный, амазонка! Щёки вдавлены, как воронка. Мотоцикл над головой электрическою пилой. Надоело жить вертикально. Ах, дикарочка, дочь Икара… Обыватели и весталки вертикальны, как ваньки-встаньки. В этой, взвившейся над зонтами, меж оваций, афиш, обид, сущность женщины горизонтальная мне мерещится и летит! Ах, как кружит её орбита! Ах, как слёзы к белкам прибиты! И тиранит её Чингисхан — замдиректора Сингичанц… Сингичанц: «Ну, а с ней не мука? Тоже трюк – по стене, как муха… А вчера камеру проколола… Интриги… Пойду, напишу по инстанции… И царапается, как конокрадка». Я к ней вламываюсь в антракте. «Научи, – говорю, – горизонту…» А она молчит, амазонка. А она головой качает. А её ещё трек качает. А глаза полны такой — горизонтальною тоской!.. 1961 ОСЕНЬ B СИГУЛДЕ Свисаю с вагонной площадки, прощайте, прощай моё лето, пора мне, на даче стучат топорами, мой дом забивают дощатый, прощайте, леса мои сбросили кроны, пусты они и грустны, как ящик с аккордеона, а музыку – унесли, мы – люди, мы тоже порожни, уходим мы, так уж положено, из стен, матерей и из женщин, и этот порядок извечен, прощай, моя мама, у окон ты станешь прозрачно, как кокон, наверно, умаялась за день, присядем, друзья и враги, бывайте, good bye, из меня сейчас со свистом вы выбегаете, и я ухожу из вас, о родина, попрощаемся, буду звезда, ветла, не плачу, не попрошайка, спасибо, жизнь, что была, на стрельбищах в 10 баллов я пробовал выбить 100, спасибо, что ошибался, но трижды спасибо, что в прозрачные мои лопатки вошла гениальность, как в резиновую перчатку красный мужской кулак, «Андрей Вознесенский» – будет, побыть бы не словом, не бульдиком, ещё на щеке твоей душной — «Андрюшкой», спасибо, что в рощах осенних ты встретилась, что-то спросила и пса волокла за ошейник, а он упирался, спасибо, я ожил, спасибо за осень, что ты мне меня объяснила, хозяйка будила нас в восемь, а в праздники сипло басила пластинка блатного пошиба, спасибо, но вот ты уходишь, уходишь, как поезд отходит, уходишь… из пор моих полых уходишь, мы врозь друг из друга уходим, чем нам этот дом неугоден? ты рядом и где-то далёко, почти что у Владивостока, я знаю, что мы повторимся в друзья и подругах, в травинках, нас этот заменит и тот — «природа боится пустот», спасибо за сдутые кроны, на смену придут миллионы, за ваши законы – спасибо, но женщина мчится по склонам, как огненный лист за вагоном… 1961 |
