– Представить себе не могу, чтобы такой мужчина с кем-то конфликтовал. Уверена, что он очарует любую дикую пташку, которая попадется ему в руки.

Анна бросила на нее острый взгляд:

– Ты уже встречалась с ним? Розамунда покачала головой:

– Это мое впечатление.

– О! Будь осторожна. Тут, при дворе, внешность всегда обманчива. Никто не показывает свою истинную натуру, – единственный способ выжить!

– Вот как? Мне и с вами надо быть осторожнее, мисс Перси?!

– Конечно! – весело отозвалась Анна. – Видишь ли, моя семья очень старая, родовитая и богатая, но все они непоколебимые католики. Я здесь только из милости, потому что моя тетка – в подругах у королевы. Но для своих друзей я всегда достоверный источник забавных сплетен. Розамунда рассмеялась:

– Тогда скажите мне, мисс Достоверность, кто та леди с господином Густавсеном?

Анна снова выглянула из окна.

– Это Летиция, графиня Эссекс, кузина королевы. Ее муж воюет с ирландцами, но это не удерживает ее от того, чтобы веселиться при дворе. Идем, я покажу нашу комнату. Перед сегодняшним приемом у меня будет больше сплетен, которыми можно поделиться.

«Вечер, – подумала Розамунда, – предполагает быть любопытным».

Если она напишет об этом Ричарду, может, он пришлет ей ответ? Если получит письмо. То есть если она все еще хочет слышать о нем, в чем она уже не была уверена.

Анна повела ее назад, в один из тихих узких коридоров, где было очень темно, потому что окна отсутствовали, а свечи еще не зажигали. Розамунда подумала, что интриги двора уже заразили ее.

– Это зал Тайного совета, – шепнула Анна, показав на полуоткрытую дверь.

– Разве вам не интересно, что тут происходит? Что говорят? – шепотом же спросила Розамунда.

– Интересно. Но ее величество никогда не спрашивает нашего мнения о государственных делах. Хотя она и расспрашивает нас о придворных новостях, что почти то же самое.

Она снова потащила Розамунду за руку в комнату, которая не могла быть ничем другим, кроме как жильем фрейлин: длинное узкое прямоугольное пространство с тремя кроватями у стен. Кровати были не такими большими и роскошными, как в спальне королевы, из темного дерева без инкрустации, застланы стегаными зелеными шерстяными и бархатными одеялами и завешены тяжелыми зелеными гардинами, расшитыми золотом. У каждой кровати было устроено что-то вроде шкафа для одежды и умывальник, а остальное пространство комнаты заполняли туалетные столики и зеркала.

У кровати в дальнем углу комнаты стояла Джейн и распаковывала сундуки Розамунды. Она суетилась и охала вокруг мятой одежды.

– О! Чудесно! – воскликнула Анна. – Твоя постель рядом с моей. Пошепчемся ночью! Теперь будет можно, после того как уехала Элеонора Мортимер.

– А что с нею случилось?

– Обычное дело. Забеременела, и ей пришлось с позором покинуть двор. Еще повезло, что не закончила в Тауэре, как бедная Катерина Грей! – Анна уселась на край своей постели. – Замужество без разрешения королевы принесет такие неприятности! О, Розамунда, тебе сегодня надо надеть эту юбочку. Очень миленькая!

– Она тебя хочет, Энтон, – посмеивался Иоганн Ульфсен с явной завистью в голосе.

Энтон смотрел, как Летиция Девере, графиня Эссекс, уходит по дорожке сада. Она неспешно оглянулась и поплыла дальше.

Молодая графиня в самом деле завлекала Энтона сверкающими глазами, поддразнивающей улыбкой и жалобами на долгое одиночество, потому что ее муж – где-то в Ирландии. Ему бы хотелось отвлечься от тяжкого задания, которое он выполнял при дворе Елизаветы Английской. Но Энтон и Летиция Девере хорошо понимали, для чего они тут. К тому же огромные голубые глаза захватили его воображение. Кто она, эта волшебная зимняя королева или фея? Почему убежала, растворилась в тумане и снеге раньше, чем он смог заговорить с нею? Как же ему теперь ее найти?!

– Ты слепнешь, когда натыкаешься на хорошенькую мордашку, – отплатил он Иоганну, но то же он мог бы сказать и о себе самом. – У графини на уме своя игра, и я в ней – просто пешка. – Он кивнул в сторону лорда Лестера, который стоял в другом конце сада, окруженный стайкой своих сторонников.

Леди Эссекс могла иметь серьезные виды на лорда Лестера, но он нацелился на куда больший приз. Интересно будет посмотреть, кто из них добьется своей цели. Но он может и уехать в свое английское поместье, принадлежащее ему по праву рождения. Или вернется в Стокгольм, ко двору эксцентричного короля Эрика и его честолюбивого мятежного брата. Но в любом случае он должен справиться со своим заданием здесь, или придется столкнуться с нежелательными последствиями.

Да, леди Эссекс привлекала, но с этим увлечением он бы справился. Если она уйдет, он и думать о ней забудет. Другое дело – та зимняя фея…

– Пешка не пешка, но ты должен взять, что она предлагает, – зудел Иоганн. – Без забав, которые сами идут нам в руки, тут со скуки одуреешь.

– Да, – подхватил Нильс Вернерсен, обводя взглядом обитателей заиндевевшего сада. – Королева никогда не примет короля Эрика. Она только играет с нами для забавы.

– А что лучше, – рассмеялся Энтон, – чтобы тобой играла королева или графиня, если уж наша судьба на это Рождество развлекать леди?!

– Я знаю судьбу и похуже, – пробурчал Иоганн, – к примеру, воевать с русскими.

– Лучше вести словесную войну с королевой, чем на морозных равнинах биться с царем Иваном и его варварскими ордами, – проворчал Нильс.

– Да, уж лучше мы пострадаем за Швецию здесь, среди одиноких и скучающих леди, – отозвался Энтон. – Они помогут весело провести Рождество.

– Но вы еще не сказали, предпочитаете ли служить прихотям графини или королевы?!

– Или еще какого-нибудь из вашего бесчисленного парада обожательниц?! – ухмыльнулся Нильс. Он смотрел на Мэри Хауард, которая стрельнула глазами в Энтона и быстро отвернулась, покраснев.

– Они все без ума от ваших грандиозных выкрутасов на льду, – с досадой вздохнул Нильс.

– А сейчас, когда Темза почти совсем замерзла, у вас появится еще больше таких возможностей, – добавил Иоганн.

Энтон засмеялся, он наслаждался редкими минутами на льду, когда тебя оставляют все мысли и остаются только движение и изумительное ощущение свободы.

Он покачал головой и, перебросив коньки через плечо, зашагал ко дворцу.

– Не забудьте о приеме, – крикнул он друзьям, – ее величество не жалует опоздавших!

– Так вы решили послужить забавой королеве?! – хмыкнул Нильс, вместе с Иоганном поторопившись за Энтоном.

Энтон рассмеялся:

– Боюсь, в таких делах у меня не хватает силы духа лорда Лестера. Я не смогу развлекать ее долго. Нет во мне и жертвенности Мелвилла или Майтланда: служить сразу двум королевам, шотландской и английской, довольно утомительно. Но если забавами в Грейтхолле мы можем продвинуть наши дела, то должны это сделать.

Он усмехнулся, похоже, что они его не поняли. Было бы неплохо, если бы он смог всегда держать всех в неведении относительно своих истинных намерений и мотивов.

Он развернулся и легко взлетел по каменной лестнице к галерее. В этот час огромный зал был почти пустым. Все расползлись по своим углам, подбирать наряд к предстоящему приему и обдумывать свой следующий ход в бесконечной игре придворной жизни. Ему надо было сделать то же. Он услышал, что его кузина прибыла на Уайтхолл, чтобы продумать ответный ход в споре за владение поместьем Брайони. Энтон еще не встречался со своим противником. А поместье было лакомым куском: никто не хотел упустить его без борьбы, и не имело значение, как распорядился их дед. И Энтон мог быть сильным противником! Для него поместье Брайони означало не просто дом, не только надел земли. Он был готов драться за него, даже если оружием турнирной схватки было очарование, флирт и… хитрость. Он повернул к выделенным для шведской депутации апартаментам, упрятанным среди хитросплетений коридоров Уайтхолла. И тут его внимание привлек всплеск смеха, тихий, приглушенный, но искрящийся, как золотая ленточка, вплетенная в серый день или мрачные мысли.