– Какое еще Ивашкино? – Я сделал недоуменное лицо.

– Ну, Вашингтон, значит! – опять рассмеялся он. Смех у него неприятный – и подобострастный, и одновременно недобрый, искусственный.

– Я-то из России сам, из Питера! Так это мы так Вашингтон между собой называем – Ивашкино! Ха-ха! Типа как по созвучию, понимаете? Там «ваш» и здесь «ваш»! Ивашка, и все тут! Ха-ха-ха! А вы в России никогда не были?

– Нет, – ответил я коротко.

– Это правильно. А вы немец, наверное, да? Раз из Берлина, да?

– Послушайте, – сказал я. – У меня был трудный день…

– О’кей, о’кей! Никаких проблем! – Он тут же приподнял руки над рулевым колесом, словно собираясь сдаваться. – Я все понимаю! Просто хочется клиента развлечь, чтобы ему не скучно было в дороге… Обслужить, так сказать, по высшему разряду! А так я понимаю! Ага! Все, замолкаю!

Но он не замолчал. В ту же секунду раздался звонок мобильного телефона. Мой шофер достал из кармана трубку.

– Але, на проводе!.. Ну здоров, брателла! Чего барабанишь? – по-русски произнес он, продолжая вести машину. – А-а, ну понятно. А я тут фрица одного в Оксоне подцепил, прикинь.

Он покосился на меня в зеркало и понизил голос.

– Рожа сытая, костюмчик, все такое, ну…

Короткий утробный смешок и еще один взгляд в мою сторону.

– Ладно, земеля. Не ссы. «Шарманка» крутится, никуда он не денется. Ага… В общем, я с Оксона сейчас двигаюсь в центр по Индианке. Понял, да? Скажи нашим, пусть подстрахуют на всякий случай. В восемь на Рекриейшене пересечемся, как договаривались, там потарахтим… Ну, давай.

Мне все это очень не понравилось. «Шарманка» какая-то, приблатненный говорок… Тьфу, подумал, угораздило же нарваться на соотечественника!

Я посмотрел в окно – мы только что выехали на Южную Кэпитол-Стрит, в сумерках виднелись кирпичные таунхаусы района Белвью.

– Остановите здесь, – сказал я. – Мне нужно выйти.

– Что-то случилось? – спросил он, не снижая скорости.

– Пока ничего. Остановите машину, пожалуйста.

Таксист буркнул что-то под нос, но продолжал ехать как ни в чем не бывало. На табло счетчика произвольно колобродили цифры.

– Уважаемый, вы слышите меня? – Я повысил голос.

– Да не глухой! – с видимым раздражением отозвался таксист. – Сами ж сказали – вези на Пятнадцатую! Я отлично все расслышал!

– А сейчас мне надо в Белвью.

– Так у нас не положено!

– Я сейчас позвоню руководству вашей фирмы и разберусь, что у вас положено, а что нет.

– Ага! Разбирайтесь на здоровье! – гаркнул он в ответ, уже не скрывая враждебного отношения. – Я бы на какие-то пять миль вообще не подписывался, коль на то пошло! Так тоже не делается!

– Тогда я позвоню в полицию, – сказал я. – Прямо сейчас, из машины.

Таксист бросил на меня полный ненависти взгляд, выругался по-русски. Потом резко бросил машину в правый ряд и затормозил на обочине.

– Сколько я вам должен? – спросил я.

Он ухмыльнулся, дернул свой рычажок.

– Сто двадцать долларов, мистер!

Я посмотрел: на счетчике выскочили цифры: «120-15». Похоже, он даже великодушно скинул мне пятнадцать центов.

– Этого не может быть, – сказал я. – Мы проехали совсем немного.

– Здесь счетчик считает, а клиент отдыхает! У нас на фирме если из одного дистрикта в другой переехал, сразу семьдесят баксов сверху! Вы где садились? В Оксоне! Это юго-восточный дистрикт! А сейчас мы в северо-западном! Вот, тут все написано! – Он ткнул в какую-то табличку на панели, испещренную мелким шрифтом. – Так что давай плати, у меня времени нет!

– Ваш счетчик неисправен, я уже говорил…

– Все исправно! Если не нравится – пиши жалобу! А баксы гони сюда!

Он заблокировал с ключа двери в салоне.

– Тут у нас строго, и не захочешь платить, так вытряхнем!

Таксист кивнул на только что припарковавшуюся перед нами такую же черно-оранжевую машину. Оттуда донеслось громыхание мощной акустической системы.

– Так что, звонить в полицию?

– Звони не звони, а платить придется! Вот оно, на счетчике все указано!

На самом деле я, конечно, не собирался звонить ни в какую полицию. Нелегалу надо держаться подальше от правоохранительных органов страны пребывания. Проучить наглеца? Да заодно и его дружка? Но кто его знает, как все обернется… Значит, этот вариант тоже отпадал. Других вариантов не было.

– Хорошо, – сказал я, доставая из бумажника деньги. – Возьмите и откройте дверь.

Таксист взял протянутые купюры, покрутил в руке, внимательно рассмотрел.

– А как насчет чаевых? – произнес он с ухмылкой.

– Обойдешься, – сказал я.

– Нехорошо, шеф…

Тогда я взял телефон в руку и решительно нажал первые попавшиеся кнопки. Блокиратор двери сразу выскочил вверх. Я открыл дверь и вышел наружу.

– Вали отсюда, фриц! – проорал таксист мне вслед. – Мало вас душили в сорок пятом! Вон, будку какую отъел на нашем горбу! И не попадайся мне больше, понял, да?

Из второго такси показался громадный тип в кепочке (вот там была будка, это точно!). Он положил руки-окорока на крышу машины и с видимым удовольствием наблюдал за нами.

Мне стоило немалого труда сдержаться. Но я все-таки сдержался. Опытный разведчик калькулирует иначе, чем обычные люди. Цена вопроса – сто двадцать долларов и уязвленное самолюбие. Это ничто по сравнению с успехом операции и боеспособностью российских стратегических сил…

Я молча повернулся и пошел в обратную сторону, к пересечению с Чисапик-роуд. Через несколько минут я подошел к стоянке у супермаркета «Ми энд Май» и сел в нормальное желтое такси с нормальным водителем-индусом, который благополучно доставил меня к отелю.

24 августа 2011 г.

Вашингтон

– Ну, как тебе ресторан? – Мой собеседник лучится радостью и гостеприимством. Это наша вторая встреча. Он действительно рад восстановлению связи. Это бывает редко. У него искренние глаза и доброе лицо. Чем-то он действительно напоминает дрозда. Недаром его псевдоним – Птичка.

– Правда, бесподобная еда?

Я только подкатываю глаза и мычу, как будто не хватает слов выразить свой восторг. Хотя, по существу, это тот же «Макдональдс», только со скатертями, а «Биг-Мак» стоит не четыре доллара, а пятьдесят. Но считается, что мы едим не просто серийный фастфуд с конвейера, а высококачественное порционное блюдо, вдумчиво и мастерски приготовленное известным поваром специально для нас. Скорей всего, так оно и есть. Но и булочка, и котлета имеют тот же самый вкус. И картошка фри тоже. Не говоря уже о кетчупе.

Однако я никогда не озвучу свои мысли, чтобы не оказаться неблагодарной свиньей. Потому что Птичка вполне мог меня никуда не приглашать или привести в обычный «Макдоналдс» и накормить четырехдолларовым бутербродом. Да он вообще мог со мной не встречаться, ибо в отличие от «Франсуазы» над ним висит не высылка из страны, а двадцать лет тюрьмы. Это в лучшем случае.

– За удачу! – Сотрапезник невысоко, чтобы не привлекать внимания, приподнимает стакан томатного сока и залпом выпивает.

На самом деле это коктейль «Кровавая Мэри», и водка должна плавать над томатным соком, но он смешал ингредиенты. Что ж, небольшие ошибки можно Птичке прощать – он американец и сын американца, приглашать на обед, говорить тосты и пить «Кровавую Мэри» он научился у моих земляков, с которыми общался с малых лет, – его отец тоже был нашим агентом. И, кстати, благополучно дожил до старости и умер своей смертью.

– Я нашел одну шлюху, у которой сестра работает в Пентагоне, секретарем у какого-то генерала. Можно найти к ней подход.

– Спасибо, друг!

Называть его по прозвищу как-то неудобно, а имени я не спрашивал.

– Если бы ты точнее обозначил свой интерес, я мог бы быть более полезным, – деликатно говорит он.

Я молчу. Не могу же я признаться, что сам не знаю, в чем мой интерес.

– Немного позже я это сделаю, – обещаю я.

Надеюсь, что так и будет. Постепенно картина проясняется. Вчера я зашел в Интернет-кафе и получил информацию о том, что явных неисправностей во взорвавшихся ракетах не обнаружено. Не выявлено также признаков диверсий, саботажа или иных следов злонамеренного вмешательства до их старта.