Наоэ вздрогнул:

- М-медитирует?

Юзуру кивнул, и Наоэ пронзило нехорошее предчувствие. Медиация позволяет углубиться в самые дальние уголки себя, к той, истинной личности.

Разжав вспотевший кулак, Наоэ повернул ручку и неслышно вошел в комнату. В центре традиционного японского помещения на десять татами сидел Такая в позе лотоса. Ему уже не было дела ни до постороннего присутствия, ни до звуков: он погрузился в глубокий транс. По ровному напряжению, окутавшему его, можно было предположить, насколько Такая ушел в себя.

Все же медитация никак не походила на спокойную: с начала ее минуло уже два часа, но глубочайшие слои подсознания упорно выталкивали Такаю. Вот она, стена самовнушения, которой окружил себя Кагетора. Стена настолько твердая, что не позволяла Такае сделать к личности Кагеторы ни единого шага. Но на этот раз он не собирался сдаваться без боя и продолжал жестокое сражение с самим собой. Если он не сокрушит стену, то не приблизится к Кагеторе, не сможет постичь его силы. Инстинктивно Такая это понимал, потому и собрал все возможности духа на штурм.

Наоэ словно парализовало.

“…Кагетора-сама…”

На лице Такаи еле заметно читалась мука - ничего, кроме боли. Он боролся сам с собой. Нерушимая стена, которую воздвиг Кагетора, сильнейший из Якш, - ее не так просто разрушить. Однако иного выбора у Такаи не было.

В душу немедленно пополз страх, и Наоэ затрясло. Такая вот-вот вспомнит, вот-вот снова превратится в Кагетору, вот-вот вернет воспоминания трагического прошлого.

Стена почти поддалась.

Тебя одного я никогда не прощу…

Кровь отхлынула от лица Наоэ.

Никогда не прощу, до конца веч…!

- Кагетора-сама! - выкрикнул Наоэ, отгоняя прошлое.

Юзуру дернулся от неожиданности.

Наоэ бросился к Такае, ухватил его за плечи и начал отчаянно трясти:

- Кагетора-сама! Пожалуйста, прекратите! Пожалуйста, не надо, Кагетора-сама!

- Наоэ-сан! Что с вами?! Наоэ-сан!

- Кагетора-сама! Кагетора-сама!

Наконец Такая поднял веки и встретился с Наоэ, который неистово кричал и тряс его, глазами. Он посмотрел слегка затуманенным взглядом и невнятно выговорил:

- …Наоэ…

- Кагетора-сама…

У Наоэ словно гора с плеч свалилась, а Такая распахнул глаза во всю ширь:

- Наоэ…ты?

- Кагетора-сама…

- Почему, Наоэ?! Скажи, а! Почему Кагетора запечатал память?! Что это за стена?! - Такая сорвался на крик и вцепился в пиджак Наоэ. - Я не могу прорваться…Никак не могу разбить ее! Я не могу пробиться дальше! Почему, почему у меня не выходит?! Почему память запечатана так крепко?!

- Кагетора-сама…

- Что ты сделал Кагеторе?!

- !

Слова Такаи пронзили Наоэ душу и отняли дар речи. Прямой взгляд его требовал ответа.

В этот момент Наоэ снова осознал, как глубоко погряз в грехах. Такае - Кагеторе, который мог бы жить счастливо без памяти, снова пришлось поднять те полные боли воспоминания. И на этот раз, еще хуже, чем раньше…

И на чьей же совести она - боль Кагеторы. Нет, просто кто виновен в ней?!

- Нао…!

И Наоэ, не говоря ни слова, притянул Такаю к себе.

Притянул и крепко обнял - без ответа. А что еще оставалось делать?

*

- Косака, подонок…Почему… - простонал Чиаки.

Косака безразлично взглянул на него:

- Ну, Ясуда-доно, Какизаки-доно, никак не ожидал встретить вас здесь.

- Что это все означает, Косака Дандзе?

- Право, почему это должно нечто означать? Я случился рядом с местом грызни лисиц и Яш и просто не смог пройти мимо.

Чиаки и Аяко пригвоздили Косаку убийственными взглядами.

- И мне вовсе не по нутру позволить этой изящной заклинательнице быть вашим соперником. Слушайте меня хорошенько, Перерожденные Уэсуги. Я, и никто другой, сотру вас в порошок. Именно мне предстоит оборвать ваши жизни…!

- !

Закрутившись у ног Чиаки и Аяко, сильнейший порыв ветра с воем обрушился на них, будто сотни ножей вонзились в тело.

- …!

Руки, вскинутые для защиты, пронзила острая боль - их покрыли бесчисленные порезы.

Это сработало лезвие вихря.

- …Сволочь! Никакого понятия!

- Нагахидэ! Берегись!

Оглянувшись, Чиаки заметил пылающих коко, берущих их в окружение. Есиасу продолжал упоенно читать мантру.

- Она что, чудовище? Вот мерзавка!

- Идут!

Пространство вокруг зловеще взвыло, и коки бросились в третий раз. Косака, озаренный вспышками, выкрикнул:

- А теперь я!

Аяко поспешно изобразила мудру и соорудила гошинху над Чиаки. Воздушные ножи скользнули вдоль плетения барьера. Чиаки цокнул языком.

- Так их не победить.

Чиаки сосредоточился: огромная бетонная глыба за Косакой (весила она, вероятно, побольше тонны) вздрогнула и с громким треском развалилась на части. Куски ее полетели в Косаку.

- !

Что-то невнятно выкрикнув, Косака развернулся и загородился стеной. Лезвие ветра, призванное им, устремилось навстречу осколкам бетона, разбивая их один за другим. Затем Косака собрал в ладони силу:

- Умрите, Яша-шуу!

- Тебе того же!

Чиаки проделал то же, и они с Косакой атаковали одновременно. Их силы столкнулись с ужасающим треском и взорвались.

- Ууй!

- Нагахидэ!

Аяко заслонила уязвленного Чиаки, однако лисы подбирались сзади. Чиаки сомкнул ладони в ритуальном жесте:

- БАЙ!

Лисиц разбросало, но тут подоспел Косака со своим лезвием вихря. Аяко пригнулась и запустила в Косаку силой.

- Он кири каку ун соака, он кири каку ун соака…

Ночь бурлила от мечущихся лис - Есиасу оказался сильнее, чем они ожидали.

- БАЙ!

Чиаки изгонял непрерывно, но все уже превратилось в соревнование на выносливость. Тебуку отнимало слишком много сил. Если они не убьют хозяина коко, им не поздоровится.

- Думаешь, я позволю тебе сделать это?!

Даже когда Чиаки удавалось накинуть на Есиасу гебаку, коко продолжали яростно набрасываться, и собрать силу не получалось. Внимание же Аяко полностью занимал Косака.

- Зачем ты… перешел на сторону …Могами?!

Отвечая на удар, Косака парировал:

- На сторону Могами? Хе… я просто хочу …одолеть вас.

- Перебежчик!

Пространство между ними разорвало взрывом. Силы были равны…хотя нет, кажется, у Косаки было преимущество. Он сражался самозабвенно, и с губ его не сходила слабая улыбка.

Но…

Концентрация Косаки вдруг спала, будто что-то отвлекло его на секунду. Аяко не упустила крохотной возможности одержать верх:

- Вот тебе!

- !

Косака принял прямой толчок силы и отлетел. Он, конечно, наспех прикрылся стеной, но все равно его оглушило. И когда Аяко приготовилась нанести завершающий удар, Косака изо всех сил швырнул плазму. Ярко вспыхнуло.

- Аааа!

Аяко вздрогнула, заслонив лицо, а Косака тем временем немного оправился.

- Хм, дошло до вас, наконец.

- ? Что?

- Подкрепление прибыло. Можете потом истреблять лис, сколько душе угодно.

- А…?

- Кагеторе передайте, что самое важное - тот, кто призывает коко. Хотите одолеть врагов, убейте сперва его.

- Чт…! Косака!

Внезапно земля задрожала от топота огромного количества людей. Лисы пронзительно взвыли. Оглянувшись, Есиасу и Чиаки увидели бегущих к ним вооруженных воинов, которые размахивали мечами, разрубая лис. “Что…?!” - в возгласе Есиасу слышались одновременно изумление и ужас.

Мужчина лет тридцати, стоящий во главе отряда, воскликнул:

- Онре Могами! На сей раз вы не спасетесь!

- !…Датэ!

Это был Катакура Кодзюро Кагецуна, вассал клана Датэ.

“Негодяи…как не вовремя…”

Есиасу зло прищелкнул языком и принялся поднимать потерпевших поражение лис:

- Он кири каку ун соака, он кири каку ун соака…

Косака, который обеспечивал необходимую поддержку, пропал из виду. Очевидно, сбежал, рассудив, что силы неравные. А у Есиасу не осталось сил на сражение со скелетами. Что касается Чиаки, сперва он с момент колебался, к кому на подмогу спешат воины, но когда те набросились на коко, во всем разобрался: