Они смешались с остальными гостями. Французский посол дружески заговорил с Мэдлен, представил ее жене. Джек в это время живо беседовал с каким-то сенатором. Краем глаза Мэдлен незаметно наблюдала за мужем. К ней подошел бразильский посол в сопровождении привлекательной женщины, представлявшей в конгрессе штат Миссисипи. Вечер обещал быть, как всегда, очень интересным.

Через некоторое время они перешли в обеденный зал. За столом ее соседями оказались сенатор из Иллинойса и конгрессмен из Калифорнии. С ними она уже встречалась раньше, оба весь вечер наперебой старались привлечь к себе ее внимание. Джек сидел между первой леди и Барбарой Уолтерс. Лишь поздно вечером он подошел к жене. Они вместе прошли в танцевальный зал.

– Ну как? – спросил он небрежным тоном во время танца.

У Джека всегда все было под контролем. Как правило, он заранее записывал, с кем хотел бы встретиться и переговорить. Он не упускал ни малейшей возможности завязать новые знакомства или закрепить старые и никогда не тратил время впустую.

– Так как тебе сенатор Смит? О чем он говорил?

– Мы обсуждали новый законопроект о налогах.

Мэдлен сдержанно улыбнулась своему красавцу мужу, как делает всякая светская женщина, утонченная, элегантная, изысканная. Джек любил повторять, что она его творение. Без ложной скромности он приписывал себе тот колоссальный успех, которого она достигла на телевидении, и очень любил поддразнивать ее этим.

– Республиканцы просто помешались на этом законопроекте, но выиграют на этот раз все-таки демократы, особенно с учетом полной поддержки президента. А что конгрессмен Були?

– Он такой симпатичный и остроумный. – Она подняла глаза на Джека, в глубине души все еще потрясенная тем, что он ее муж. Она до сих пор была без ума от его внешности и харизмы, от окружавшей его ауры. – Були говорил о своей собаке и внуках. Как всегда.

Ей это нравилось в Були. Кроме того, он все еще без ума от женщины, на которой женат уже почти шестьдесят лет.

– Удивительно, что его до сих пор избирают.

– Мне кажется, его все любят.

Невзирая на невероятный поворот судьбы, ее сердце оставалось по-прежнему добрым и отзывчивым, как у девочки из Чаттануги. Она так и не забыла, где ее корни. Бесхитростность и простодушие не пропали, в отличие от ее мужа, нередко проявлявшего резкость и даже агрессивность. Ей нравилось разговаривать с людьми о детях. Своих у нее еще было. Двое сыновей Джека уже учились в колледже в Техасе Он редко с ними виделся, однако с Мэдлен у них сложились довольно теплые дружеские отношения, хотя их мать не питала добрых чувств ни к бывшему мужу, ни к его новой жене Они развелись пятнадцать лет назад. Чаще всего первая супруга отзывалась о Джеке как о бессердечном человеке.

– Ну что, домой?

Джек еще раз оглядел зал. Кажется, он пообщался со всеми важными персонами, да и вечер подходит к концу. Президент с супругой только что ушли, и теперь гости тоже могут удалиться, если хотят. Нет смысла больше оставаться, решил Джек. Мэдлен не возражала: завтра рано утром ей нужно было быть в студии на программе новостей.

Они незаметно удалились. Водитель с машиной ждал у дверей. Мэдди с наслаждением уселась в комфортабельный лимузин. Какая невероятная разница с тем, что осталось в прошлом... Разве можно это сравнить со старым грузовичком Бобби, с вечеринками в местном баре, с друзьями, которых они навещали в трейлерах. Иногда она сама не могла поверить, что и тогда, и сейчас – это ее собственная жизнь Порой было трудно себе представить, что она вращается сейчас в кругу президента и первой леди, королей и принцев, видных политиков и магнатов, таких же как ее муж.

– А о чем вы говорили с президентом?

Мэдлен подавила зевок. Она выглядела в эту минуту такой же привлекательной и собранной, как и в самом начале вечера. Она даже не подозревала, каким ценным приобретением оказалась для Джека. Правда, теперь о нем все чаще говорили как о муже Мэдлен Хантер. Но об этом он предпочитал молчать.

– Мы обсуждали с президентом очень интересную проблему, – уклончиво ответил Джек. – Я тебе расскажу, когда об этом можно будет говорить.

– И когда же это случится?

В ней проснулся профессиональный интерес. Ведь она не только жена Джека Хантера, но и опытный репортер. Она любила свое дело, любила людей, с которыми работала. Ощущение, словно держишь руку на пульсе огромной страны.

– Пока не знаю. В субботу у нас с ним ленч в Кэмп-Дэвиде.

– Должно быть, что-то важное.

Впрочем, как всегда. Все, что связано с президентом, чревато важными событиями.

Они продолжали обмениваться впечатлениями о вечере. Джек спросил, видела ли она Билла Александра.

– Только издали. Я не знала, что он уже вернулся в Вашингтон.

После смерти жены, случившейся год назад в Колумбии, бывший американский посол в этой стране Александр на полгода удалился от общества. Мэдди хорошо помнила ту ужасную историю. Его жену захватили террористы. Александр сам вел с ними переговоры, по-видимому, не очень умело. Получив выкуп, террористы отчего-то запаниковали и убили его жену. Посол подал прошение об отставке.

– Он идиот, – безжалостно заявил Джек. – Ему не следовало заниматься этим самому. Любой дурак мог бы предсказать, чем это кончится.

– Он, наверное, думал иначе.

Они подъехали к дому. Поднялись по лестнице. Джек сразу снял галстук. Они прошли в спальню.

– Мне завтра рано утром надо быть на студии, – сказала Мэдлен.

Джек начал расстегивать рубашку. Она сняла платье и теперь стояла перед ним в одних колготках и босоножках на высоких каблуках. Ее великолепное тело неизменно производило на него впечатление. Как и на ее первого мужа, хотя они такие разные, ее мужья... Тот – жестокий, грубый, бесчеловечный – не думал о ее чувствах и часто причинял ей боль. Этот – внимательный, ласковый, нежный, даже осторожный, Бобби Джо однажды сломал ей руки. А после тоге как она познакомилась с Джеком, он в припадке ревности столкнул ее с лестницы, и она сломала ногу. Хотя Мэдлен клялась ему, что у нее с Джеком ничего нет. И это была правда. В то время Джек для нее был только работодателем, с которым у нее просто дружеские отношения. Остальное пришло потом, после того как она покинула Ноксвилл, переехала в Вашингтон и начала работать у него на кабельном телевидении. Не прошло и месяца, как они с Джеком стали любовниками, однако к тому времени ее бракоразводный процесс уже шел полным ходом.

– Зачем тебе завтра вставать так рано? – спросил Джек, обернувшись перед тем, как скрыться в ванной комнате, отделанной черным мрамором.

Они купили этот дом пять лет назад у богатого арабского дипломата. На нижних этажах располагались большой гимнастический зал и бассейн, великолепные помещения для приема гостей. Наверху были четыре спальни, три комнаты для гостей и шесть ванных комнат.

Детскую они даже не планировали. Джек с самого начала дал ей понять, что не хочет детей. От общения с уже имевшимися двумя он никакого удовольствия не получал и заводить других не желал. Мэдди погоревала некоторое время, а потом по настоянию Джека подверглась стерилизации. Может, это и к лучшему, уговаривала она себя. Живя с Бобби, она прошла через десяток абортов. Неизвестно, смогла бы она после этого вообще родить нормального ребенка. Легче было уступить Джеку и не рисковать. Он столько ей дал и столько еще хочет дать. В какой-то степени она его понимала: дети стали бы помехой ее карьере. Однако бывали моменты, когда она горько жалела о том, что приняла бесповоротное решение не беременеть. Сейчас у большинства ее подруг есть дети, у нее же только Джек. Наверное, с годами она будет сожалеть все больше о неродившихся детях, о внуках... Хотя, с другой стороны, это не такая уж высокая цена за жизнь с Джеком Хантером.

Они снова встретились на большой роскошной кровати. Джек прижал ее к себе, она положила голову ему на плечо. Они часто лежали так некоторое время, перед тем как заснуть. Разговаривали о том, что произошло за день. Сейчас Мэдди пыталась угадать, что задумал президент.