Кенни увидел, что из-под ладоней раненого обильно струится кровь.

— Ах ты гад! — вырвалось у него, и он выхватил из-за пояса Чарли «смит-и-вессон». Никси уже бежал вовсю и, пока Кенни справился с предохранителем, был уже в полуквартале от него. Пинат с трудом поднялся и тоже попытался скрыться, но Кенни, выпустив в него с полдюжины пуль, изрешетил всю спину и ноги.

Пинат рухнул лицом вперед и застыл, прижавшись щекой к трещине в асфальте. Кенни, добивая его, выстрелил еще дважды.

— Подыхай! — Он повернулся к брату и приподнял его голову. У Чарли булькало в горле, но говорить он не мог. — Что ты наделал? — упрекнул его Кенни. — Какой толк в оружии, если ты его даже не вытащил? — Брат дышал с трудом. Звук в груди был такой, словно закипал чайник. Кенни нащупал в его кармане мобильный телефон и набрал 911. — Пришлите «скорую помощь»! — Он назвал адрес отходящего от Ламберт-стрит переулка. — Здесь раненный ножом белый. На черномазого не обращайте внимания — он готов. — Кенни захлопнул телефон и стер липкий поте лица Чарли.

— Только не умирай, брат, — тихо попросил он. — Держись! — Кенни подождал еще минуту, пока не услышал вдали сирену. Вытер рубашкой револьвер и вложил его в руку Чарли. Где-то в затылке ухал медленный барабанный ритм, и на него эхом отозвались слова из песни:

«Ты никто, пока тебя кто-нибудь не убьет… Я не хочу умирать».

Он попытался выбросить эту чушь из головы, взял конверт с деньгами из кармана Чарли, сумку с травой оставил, влез в «дюранго» и отъехал так медленно, как только позволяли обстоятельства.

Жара наконец спала. Выдался самый прохладный за месяц день — с утра так и не разогрело. Викки Шлегель ходила полому и выключала кондиционеры. Зачем поддерживать в комнатах холод, если никого нет. Все теперь стоит безумных денег: электричество, продукты, газ, выпивка. Ну, со спиртным ладно — его у них хватает. Терри приносит из бара целыми ящиками. К тому же ион, и ребята возвращаются домой уже под градусом. Викки догадывалась, что в последнее время у них много нервотрепки и требуется выпустить пар. Сыновья держатся неплохо, кроме Дэни. Вот о нем она не на шутку тревожилась. Утром его рвало, и он поднял страшный шум из-за чего-то, о чем прочитал в газете. Остальные пытались его успокоить, но когда Викки вышла из спальни, ей не объяснили, в чем дело. Потом она заставит Терри все рассказать, но пока оставалась в неведении. Затем все исчезли. Викки отправилась принимать душ, а когда вышла из ванной, машин рядом с домом не было.

Она услышала это, когда выключила последний оконный кондиционер — низкое гудение работающего мотора из гаража. Странно: они не пользовались гаражом — он настолько был захламлен, что было трудно поставить машину, а если требовался ремонт, отправлялись в шиномонтажную мастерскую, где многочисленные механики-латиноамериканцы могли выполнить всю грязную работу, например, поменять масло. По мере того как Викки приближалась к гаражу, гул мотора становился громче. А когда она нажала на кнопку подъемника ворот, ей навстречу вылетело облако выхлопных газов и нахлынула волна страха. Весь хлам был сдвинут в сторону, чтобы дать место «магнуму» Дэни. В бокс ворвался свежий воздух, и она увидела уткнувшуюся в стекло фигуру. Лицо страшное, как у монстра из фильма ужасов, потому что на голову был натянут пакет. Ярко-красное и безжизненное. Но Викки узнала своего сына.

— Так вот, — проговорил Бэр в телефон по дороге на автостраду, — я достал то, что тебе требовалось.

— Связующее звено? — переспросил Помрой.

— Да. Свидетельствует ведущая «гороховой» лотереи.

— Шлегель.

— Точно.

— Где эта девушка?

Бэр дал адрес и добавил:

— Они не знают, где она находится.

— Тем не менее я немедленно заберу ее оттуда.

— Отличная мысль.

— А ты?

— Тоже еду по одному адресу…

— Бэр…

— Надо кое-что утрясти. — Он свернул на Кроуфордсвил-роуд и начал поглядывать на номера домов.

— Дело касается твоего друга? Не глупи!

— Теперь это больше, чем личное.

— Бэр!

Фрэнк разъединился и бросил телефон на пассажирское сиденье. Дом, который он искал, находился на краю квартала. Он был относительно ухожен, с начинающим желтеть двором и собакой на цепи. Гаражные ворота были открыты, в боксе худощавая блондинка кричала и колотила в дверцу «доджа-магнума». Бэр оставил позади короткую подъездную аллею, поставил переключатель автомата в положение «стоянка» и стал ждать. Женщина его как будто не замечала — дергала за ручку, но дверца была явно заперта. Она дико оглянулась и бросилась к рабочему столу, провела рукой по полке с крючками, снимая и отбрасывая ключи. Бэр вышел из машины и наблюдал, как она рылась в наваленных на верстаке инструментах, а затем вернулась к «доджу» с деревянной колотушкой. Мотор машины продолжал работать. Женщина стала бить в водительское окно. Бэр заметил, что к глушителю липкой лентой был прикручен шланг от гаражного пылесоса, другой конец которого уходил в разбитое стекло задней дверцы. В воздухе висел тяжелый запах выхлопных газов. Стекло лопнуло в тот момент, когда Бэр пересек подъездную аллею, и триплекс разлетелся на тысячу кусочков. Взбесившийся рояль, вычурные гитары, пулеметная дробь барабана и голос певца — все эти звуки понеслись из радио в образовавшуюся дыру. Бэр узнал мелодию — «Летучая мышь из ада» Митлоафа. Раздался отчаянный вопль женщины, когда она просунула руку внутрь, открыла дверцу и на нее повалилось безжизненное тело.

Парень умер — это было видно с первого взгляда. Это был тот самый малый, за которым Бэр следовал от дома Флавии Инез. Он узнал его не сразу, поскольку у него на голове был пакет и лицо открылось лишь после того, как женщина стащила с него полиэтилен — пунцовое от отравления окисью углерода. Женщина опустилась на колени, и когда Бэр подошел, посмотрела на него полубессознательным, отсутствующим взглядом. Затем попятилась по цементному полу гаража. Бэр протянул руку, надеясь, что это ее успокоит.

— Мэм… — Но присутствие Фрэнка ее словно воспламенило. Женщина вскочила на ноги и бросилась в дом. Бэр обернулся через плечо. Помощь пока не спешила. А если сирены и завывали где-то вдалеке, их заглушала бьющая из динамиков автомобильной стереосистемы романтическая музыка.

— Черт! — вздохнул Бэр и последовал за женщиной в дом. Выбора не оставалось, и он прибавил шаг: не зная, что его ждет внутри, он не хотел, чтобы она успела подготовиться к встрече. Прошел по коридору — в доме было тихо. И обнаружил ее на кухне. Глаза женщины горели ненавистью. Взвизгнули по линолеуму подметки ее тапочек, и она ринулась на него, размахивая разделочным ножом.

«Вперед. Сократи расстояние. Выйди на дистанцию удара».

Мысли лихорадочно неслись в мозгу, когда он вспоминал, что следует делать при встрече с противником, вооруженным ножом. Но сделал все наоборот — отскочил, инстинктивно пытаясь отбить оружие в сторону. И напрасно. Женщина полоснула его по левой руке, и он тут же почувствовал обжигающий холод стали. Скоро пол станет скользким от крови — трудно будет сохранять равновесие. И не исключено, что рука откажется слушаться, если она задела сухожилие. Боль дала понять, что все происходит на самом деле. И когда женщина сделала новый выпад, Бэр встал в стойку и ударил ее в лицо прямой правой. Удар пришелся в челюсть. Раздался громкий хруст, ноги женщины подкосились, она опрокинулась навзничь и ударилась затылком о пол. В Бэре шевельнулось сочувствие — только что она потеряла в гараже сына. Но он подавил его в себе и отбросил в сторону нож. Затем осмотрел свою руку. Кровь сочилась из пореза в три дюйма — рана оказалась неглубокой. Но прежде чем продолжать осматривать дом, Бэр обмотал руку кухонным полотенцем. В комнатах никого не было. На неприбранной кровати он нашел женскую сумочку, вытащил из нее мобильный телефон и на всякий случай извлек из него аккумулятор. Затем возвратился на кухню — женщина стонала и едва шевелилась на полу. Первым желанием Бэра было подождать, пока она придет в себя, и допросить, но он не захотел тратить время и рисковать встречей с полицейскими. По дороге на улицу оборвал телефонный провод. Линия входила в дом рядом с гаражом, в котором стоял автомобиль и лежал мертвый юноша. В машине Бэр набрал номер мобильного телефона Помроя, но включился автоответчик. Фрэнк оставил сообщение, в котором указал, с чем столкнется полиция в доме Шлегелей, и хотя понимал, что надо остановиться, поставить машину к обочине и выключить мотор, приписал: «Направляюсь по рабочему адресу мужа».