– Керри дома? – поинтересовался Паркер между прочим.

– Нет. Они с Лотой шатаются по магазинам.

– Ясно. Ладно, говори, что произошло.

– У меня сегодня было свидание.

– Я так за тебя рад. Ты даже не представляешь, насколько, – сохраняя серьезное выражение лица, выдал Эшли. – Что дальше?

– Хотя бы раз в жизни дослушай до конца.

– Окей. Я слушаю.

– Мы с Люси были на катке. Неожиданно там появилась её мать и устроила скандал.

– Какой познавательный рассказ. Даже не знаю, за что зацепиться, – в который раз за этот день подколол своего собеседника Паркер. – Знаешь, я ни за что не поверю, что Кристина Вильямс устроила скандал на пустом месте. Она, конечно, истеричка порядочная, но и ей нужен повод для истерики. Скажи, где твой рассказ провисает? Ты же не договариваешь чего

то?

– Да, ты прав. Не договариваю. Когда она появилась, я собирался поцеловать Люси. Но пришла её мать и все испортила.

– Ну, ещё бы. Если бы я увидел свою дочь рядом с тобой, я бы тоже особого восторга не испытал.

– Прекрати сыпать своими тупыми шутками. Джим Керри местного разлива…

– Спасибо за сравнение. Ненавижу его, – произнес Паркер.

– Я тоже, – улыбнулся Дитрих. – Потому и сравнил.

Но тут же улыбка с его лица исчезла. Он вспомнил, по какой причине сейчас разговаривает с Эшли, и желание подкалывать собеседника испарилось в неизвестном направлении.

– На самом деле, ничего утешительного сказать тебе не могу, – тем временем, «обрадовал» Паркер. – Понимаешь ли, был в моей жизни один неприятный эпизод, тоже связанный с Кристиной Вильямс. Впрочем, нет. Он был неприятным для Люси, а для меня – удивительным. Никогда бы не подумал, что мать способна на такое.

– Что? – насторожился Дитрих.

– Ну…

Паркер все ещё сомневался, стоит ли посвящать Дитриха в свои тайны. Взвесив все «за» и «против», понял – сейчас не время для хождения по кругу. История его заняла совсем немного времени. Он поведал о своих разговорах с директрисой. О том, как она расспрашивала его о планах в отношении Люси, как ставила ему условия и в какой

то степени даже угрожала. Она не обещала ему проблем открытым текстом, все было изложено предельно четко, деловым тоном, но в этом тоне слышались нотки металла. Кристина могла устроить Паркеру «райскую» жизнь и, наверняка, устроила бы. На руку ему сыграл тот факт, что он никаких планов в отношении Люси не строил и даже не смотрел в сторону девушки. Он никогда не видел в ней свою вторую половину. Максимум – подругу.

Ланц, судя по всему, строил иные планы.

Эшли внимательно наблюдал за реакцией своего собеседника. По мере того, как его рассказ приближался к логическому завершению, Дитрих все чаще вздыхал и нервно постукивал пальцами то по столешнице, то по подлокотнику кресла.

В любой другой ситуации, Паркер, скорее всего, позлорадствовал бы, но сейчас он своему соседу сочувствовал, хоть и знал, что Дитриха его реакция не волнует абсолютно. Скорее, она его разозлит.

– Успокоилась она только, когда я сказал, что никаких попыток предпринимать не стану и на Люси не претендую. До этого я тоже значился у нее в черном списке. Сейчас ей, вероятно, нет до меня никакого дела. Ну, может, время от времени она обращает свой царственный взгляд в мою сторону, чтобы удостовериться – моё решение осталось неизменным.

– Зная то, как она относится к подобным вещам, ты позволяешь себе целовать Люси прямо в школе? Эгоизм чистой воды.

– Ну… Как тебе сказать Ланц. Мне ничего за это не будет. Я уже вышел из подозрения. А вот ты…

– Я и так уже понял, что я – первый в списке на расстрел. Не надо напоминать мне об этом ещё раз.

– Я и не собирался.

На некоторое время в гостиной установилась тишина. Дитрих продолжал стучать ногтями по столешнице, Паркер ленивым взором окидывал гостиную. Ему нечего было добавить ко всему вышесказанному. Да и изменить что

то было не в его компетенции. Он не имел никакого влияния на директрису.

– И что мне делать? – Дитрих, наконец, решил задать волновавший его вопрос.

– Не знаю.

– А, если не злить меня в очередной раз, а хотя бы попытаться дать дельный совет?

– Дельный совет тебе нужен? Или забудь Люси, или добивайся её. Третьего не дано. И, по

моему, это очевидно.

– С матерью её что делать?

– Вот тут ничего посоветовать не могу. Она – сумасшедшая феминистка, разочарованная в мужчинах. Она истерична и самолюбива. Она – тиран. Таких людей ничем не исправить и ничем не переубедить, так что вариант остается только один – идти против нее, раз за разом доказывая ей, что ты не просто так светишься рядом с Люси, а у тебя самые серьезные намерения в её отношении.

– Думаешь, она…

– Уверен. Как только закончатся каникулы, ты окажешься у нее в кабинете. Свет в глаза, говорить только правду и ничего, кроме правды. Но при этом каждое сказанное вами слово может быть использовано против вас.

– А…

– Насчет доказательств?

– Да.

– Если тебе, действительно, нравится девушка, ты найдешь способ убедить не только её саму, но и её окружение в том, что она тебе небезразлична. Ты же ведь, действительно, настроен на серьезные отношения, или это просто игра с твоей стороны?

Паркер злобно прищурился и внимательно посмотрел на Ланца.

– Это ты сейчас к чему? – спросил Дитрих хмуро.

– Узнаю, что ты с Люси просто играешь, убью, – с милой улыбкой произнес Эшли, словно не угрозу озвучивал, а говорил о наступлении весны.

– Тебе

то какая разница?

– Ну, ты же говоришь мне подобные вещи? Говоришь. Я тоже имею право вступаться за дорогих мне людей. Люси слишком хороший человек, чтобы я мог отмахнуться от нее. Она мне ближе и роднее многих. Столь же дорога, как тебе дорога Керри. Можешь даже считать, что Люси для меня, как сестра.

– Ну да, – вздохнул Дитрих. – Видел я твое проявление братских чувств.

– Не бесись. У меня с ней, правда, ничего нет. И не было.

– Я и не бешусь, – прошипел Ланц, возвращаясь в свое обычное состояние.

– Конечно, – согласился Эшли. – Не бесишься. Именно поэтому готов меня придушить каждый раз, когда я только произношу её имя. Ревнуешь к прошлому, считая, что её прошлое – я. Успокойся и выброси из головы. Романа у нас с ней не получилось. Кристина вмешалась вовремя. Если бы не она, вполне возможно…

– Закрой рот, – отмахнулся от него Дитрих.

– Ланц, ты невозможный человек. Любые попытки заговорить с тобой заканчиваются твоими неизменными «заткнись», «закрой рот» и прочими не самыми приятными приказами. Ты совершенно асоциальный тип.

– Шел бы ты уже домой, а? – предложил Ланц, не церемонясь.

– Не поверишь, как раз об этом и подумывал, – сообщил ему Паркер. – Все равно разговаривать с тобой нереально. Ты почти такой же, как Кристина. Все, кто с тобой не согласен – идиоты, а твое слово – закон. Знаешь, мне даже интересно узнать, чем закончится это противостояние. Предчувствую красивое сражение, если, конечно, будете играть честными методами, а не гадить друг другу исподтишка.

– Думаешь, мы с ней будем воевать? – хмыкнул Дитрих.

– Ага. И уже запасаюсь попкорном.

– В больших количествах он вреден. Смотри не переборщи.

– Конечно, конечно.

– Все, проваливай уже.

– Ты такой гостеприимный, жуть берет, – крикнул Паркер уже из прихожей. – Впрочем, ничего другого я и не ожидал. Спасибо за то, что даже чая не предложил.

Дитрих его уже не слушал, потому и последнее замечание пропустил мимо ушей.

Глава 10. Первое и единственное свидание.

В ванной комнате пахло солью, лавандой, а еще немного парафином. Вопреки заявлениям производителей свечи пахли именно парафином, а не ванильной отдушкой. Этот факт немного портил общее впечатление, но, в целом, Керри была довольна жизнью.

Сегодняшний день помог ей многое понять и расставить все по своим местам. В который раз за время своей поездки к родственникам девушка задумалась о смысле жизни, но теперь, когда время её отъезда стремительно приближалось, она, наконец, начала думать головой, а не сердцем. Все, что раньше казалось катастрофой, теперь виделось в ином свете. Было незначительным и никаких струн в душе девушки не затрагивало.