– Боишься?

– Опасаюсь.

– Почему?

– Для них это станет большой неожиданностью. Они до сих пор уверены, что я встречаюсь с тобой.

Керри удивленно посмотрела на Курта.

– Они знали о моем существовании? Лестно.

– Знали. А вот о других девушках слышать не доводилось.

Дарк не выдержала и засмеялась. Курт нахмурился. Как всегда подумал, что смеются над ним. Отсмеявшись, Керри одарила его серьезным взглядом и сказала:

– Беру свои слова обратно.

– Какие?

– О логике.

– Из

за чего?

– Просто здесь логикой и не пахнет. Родители твои знали только о моем существовании в твоей жизни, а я знала обо всех девицах, что липли к тебе. Не кажется это несколько абсурдным? Обычно парни скрывают свои кратковременные увлечения от тех, кто находится рядом с ними, а с родителями вообще не откровенничает на тему своих амурных похождений.

– Это получилось случайно. Они и о тебе могли не знать. Просто однажды стали свидетелями нашего телефонного разговора. Заинтересовались. Мама проявила любопытство. Отцу, если честно, наплевать.

– Так удиви её. Скажи, что у тебя новая девушка, а со мной расстался. Не вижу проблемы.

У Керри зазвонил телефон. Она поднялась с дивана и направилась к креслу, в котором лежала сумка. Достав из кармана мобильный телефон, девушка с удивлением посмотрела на дисплей, потом улыбнулась и произнесла радостно:

– Привет! Да, да, конечно. Я появлюсь в сети чуть позже. Просто сейчас разговариваю с человеком, и будет немного странно указать ему на дверь, не дав выговориться. Да, разумеется. Я понимаю. И тоже хочу с тобой поболтать.

– Твой Эшли? – хмыкнул Курт.

– Нет. Дитрих. А что?

– Ничего, – отозвался он.

Когда речь заходила о Ланце, у Курта стремительно портилось настроение. Он терпеть не мог родственника Керри. Даже сейчас, когда Дитриха рядом не было, парень все равно почувствовал себя не в своей тарелке. Все та же зависть не давала покоя. Курт отчаянно завидовал независимости Дитриха от общественного мнения и умению поступать только так, как ему хочется, при этом не вызывая весь огонь на себя. Ланцу везло сильнее, чем ему, и это, конечно, раздражало. В борьбе за школьное лидерство Курту хотелось оказаться победителем, стать монополистом.

Не отправься Дитрих в Англию, ему бы это первенство не светило даже.

О нем можно было сказать, что он вынужден всю жизнь провести под вторым номером на скамейке запасных.

– Пожалуй, я пойду, – произнес, поднимаясь с дивана. – Спасибо за советы.

– Спасибо, что зашел, – отозвалась Керри, вновь улыбнулась очаровательно.

На самом деле, после звонка Дитриха немного не по себе. Она теперь была рада избавиться от Курта, что он и прочел без труда на лице собеседницы.

Проводив Курта до двери, Керри помчалась в свою комнату. Ей предстоял разговор с кузеном.

Глава 19. Новая старая знакомая.

Иногда кажется, что время тянется, как густая карамель за ложкой. Медленно, утомительно. А иногда появляется ощущение, что оно бежит вперед, как спортсмен, сдающий марафон, не оглядываясь назад, не давая возможности остановиться и подумать над своими поступками. Довольно сложно уследить за ним, практически невозможно предугадать, как будут разворачиваться события в тот или иной период. Пытаться заглянуть в будущее – вообще дело неблагодарное, лучше жить и радоваться жизни сейчас, не думая о том, что принесет новый день.

Бывает такое, что новый день приносит с собой ещё большее разочарование. Случается, что он радует человека неожиданными приятными сюрпризами, и это становится поводом еще раз улыбнуться. А от улыбки, как известно, всем становится светлее.

Дитрих Ланц забыл, когда последний раз улыбался. Со дня смерти Люси прошло почти два месяца. Все это время он неизменно думал о ней, постоянно возвращаясь в мыслях к событию, произошедшему тогда, во время занятий. О судьбе тех, кто устроил перестрелку в школе, Дитрих знал мало. Слышал, что один из подростков закончил жизнь самоубийством, не сумев вынести психологического гнета со стороны окружающего мира. Им многие желали смерти, в особенности те, у кого погибли в перестрелке родственники. Иногда и Дитрих задумывался о том, что ничто в мире не должно оставаться безнаказанным.

Странно, но он был благодарен Кристине за то, что она заставила его перейти в другую школу. Продолжать учиться в том же учебном заведении, Дитрих и так не смог бы. Воспоминания поглотили бы его с головой. Он и так постоянно пребывал в состоянии черной депрессии. Место, где разыгрались трагические события, наверняка, не могло способствовать освобождению от гнета воспоминаний. В новой школе было спокойно. Туда Дитрих ходил без особого желания, по необходимости. Там не было противостояния между учениками, все относились друг к другу прохладно, равнодушно. Не проявили особого интереса к новичку, он ответил им взаимностью. С некоторых пор Дитрих решил держаться подальше от попыток перевести школьные знакомства в нечто большее. Ему хотелось забыть о прошлом, вычеркнуть его из памяти. Но Ланц понимал, что у него это не получится при всем желании. Он не сможет внушить себе мысли о том, что Люси в его жизни никогда не существовало, и он её сам придумал, чтобы жизнь не казалась беспросветным дерьмом. А именно в таком свете Дитрих сейчас свою жизнь и видел.

К тому же, воспоминания эти были для Ланца чем

то вроде проверки. Когда он понимал, что они все ещё затрагивают что

то в его душе, вновь накатывает желание зарыдать, а в сердце будто кто

то острую шпильку вгоняет, – становилось отчего

то очень легко на душе. Это свидетельствовало о том, что Дитрих сам еще жив и умеет чувствовать. Чувства не умерли вместе с Люси и не атрофировались. Они есть…

Дитрих как

то разговорился с Эшли о Кристине. Ему было интересно, чем живет женщина после смерти дочери. Паркер поведал о том, что мисс Вильямс всерьез озадачена вопросом усыновления. Собирается взять себе приемного ребенка взамен потерянной дочери. Сама рожать не намерена. Во всяком случае, такие слухи ходили по школе.

У Эшли сложились проблемы иного толка. Он разрывался между двух огней. У него, с одной стороны, была Керри, которую он считал своей девушкой. С другой стороны, рядом все время крутилась Эмили, не собиравшаяся мириться со своей отставкой. Она снова жила в одном городе с Эшли, ходила в ту же школу, где учился он, да и после уроков не давала ему прохода, практически насильно себя навязывала. Ланц наблюдал за этими игрищами с нескрываемым отвращением. Эмили в точности копировала поведение его бывшей девушки, а подобная тактика навязывания собственной персоны всегда Дитриха отталкивала. Он теперь с усмешкой думал о том, что когда

то считал Бланш симпатичной. С Эшли он поведение девушки не обсуждал, только мысленно сочувствовал. Сначала в нем кипела праведная ярость, стало обидно за сестру, когда же ситуация открылась для Дитриха с иной стороны, победу одержала мужская солидарность. Он случайно познакомился с Эмили. Когда Паркера не было дома, девушка решила свести знакомство с Дитрихом. Непреднамеренно. Просто заметила, как он копается в саду, сметая мусор с дорожек, обратилась с вопросом. Ланц ответил. В итоге они разговорились.

Девушка поведала о своем недавнем переезде. Рассказывала о том, что ей заново приходится адаптироваться к городу, в котором она провела много лет, но от которого так быстро отвыкла. Да и еще много ненужной информации на голову Ланца свалилось в тот день. Он все так же продолжал подметать дорожки и подстригать траву на газоне, а Эмили стояла, опершись на забор, прижимала сумку к груди и говорила о ерунде, время от времени задавая вопросы. Дитрих отвечал односложно, очень неинформативно. Эмили это явно было не по душе, отчего она обиженно надувала губы, но тут же проглатывала обиды и снова начинала трещать, как сорока о том, о сем.

Появление Паркера стало практически спасением для Ланца от неприятного соседства. Эмили почти мгновенно потеряла интерес к нему и принялась атаковать Эшли своими вопросами. Она не собиралась мириться с отказами Паркера, считала своим долгом попытать счастья ещё и ещё раз. Отказы не отпугивали и не давали поводов для размышлений. Девушка не понимала, что своим поведением только отталкивает Эшли от себя. Демонстрирует отсутствие у себя характера, унижается, едва ли в ногах у парня не ползает, а такое поведение не способно пробудить любовь в душе другого человека.