Он отхлебнул диетическую колу. За соседним столом латиноамериканец прижимал к себе маленького ребенка, покрывая поцелуями его лицо. Его правая ладонь лежала за подгузником малыша. Через несколько секунд заключенный закашлялся и прикрыл рот той же рукой. Все было так естественно, что вряд ли кто-нибудь из охранников заметил момент передачи наркотиков, даже если внимательно наблюдал за этой парой. Карпентер взглянул на камеры слежения. Ни одна не смотрела в сторону латиноамериканца. Младенец начал кричать, и заключенный передал его матери.

— Мне бы хотелось, чтобы тебя навестили дети, — произнесла Бонни.

Карпентер покачал головой:

— Ни в коем случае. Они не должны сюда приходить.

— Они уже все понимают, Джерри. Бесполезно от них скрывать.

— Одно дело знать, что я в тюрьме, и другое — видеть меня здесь. — Он щелкнул по своему желтому жетону. — С этой штуковиной на груди, за столом, прикрученным к полу, в окружении громил, следящих за каждым моим движением... Я не хочу, чтобы они все это запомнили.

— А если тебя приговорят? Если тебя посадят на пятнадцать лет? Ты не станешь встречаться с ними все годы?

— Этого не случится, — спокойно промолвил Карпентер. — Поверь мне.

— Что ты надумал, Джерри?

— Тебе лучше не знать.

— Я хочу знать.

— Нет, Бонни. Если я тебе расскажу, ты станешь соучастницей, а я не собираюсь подставлять тебя под удар. — Он перегнулся чрез стол и взял ее за руку. — Достаточно того, что один из нас оказался за решеткой.

— Чертовы полицейские, — выругалась Бонни. — Если бы они играли по-честному, ничего бы не случилось.

— Да, они хуже всяких бандитов, — рассмеялся Карпентер. — Не волнуйся, любимая, я все улажу. Обещаю.

Они услышали шум в дальнем углу и обернулись посмотреть, что происходит. В одной из комнат для закрытых помещений распахнулась дверь, и оттуда выскочила светловолосая женщина с ребенком.

— Меня от тебя тошнит! — крикнула она. — Видеть тебя больше не желаю! Можешь тут сдохнуть!

Она устремилась к выходу, уводя за собой ребенка.

Карпентер увидел, как Макдоналд выскочил из комнаты и позвал жену, но она не остановилась. Макдоналд пнул ногой дверь. К нему подошел охранник и попросил успокоиться. Макдоналд поднял руки.

— Кто это? — спросила Бонни.

— Новый парень, — ответил Карпентер. — Боб Макдоналд. Арестован за вооруженное ограбление. Это выбежала его жена. Она хочет с ним развестись.

— Я ее понимаю. — Бонни взяла его руку. — Шутка, — добавила она.

— Надеюсь.

— Говорят, семье приходится труднее, чем самим заключенным, — заметила Бонни.

— Наверное, потому большинство жен и уходит от своих мужей, если тем дают срок. «Быть поддержкой и опорой» — это не для них.

— Не рассчитывай так легко от меня избавиться, — улыбнулась Бонни. — «Только смерть разлучит нас», помнишь?

Она смотрела ему прямо в глаза, и Карпентер понимал, что она не лжет. Но он боялся, что если его посадят на пятнадцать лет, чувство Бонни постепенно угаснет. Со временем ее посещения превратятся в рутину, и как бы она ни любила его, рано или поздно настанет ночь, когда ей захочется ощутить рядом с собой теплое мужское тело. Она найдет другого мужа, и у детей появится новый отец. А Карпентер превратится в одного из тех старых тюремных долгожителей, которых никто не ждет на воле. Его пробрала дрожь. Нет, он не позволит им запереть себя в тюрьме!

— Если бы тебя посадили, я бы тебя тоже ждал.

До конца посещения оставалось пять минут, и Карпентер с женой потратили их на разговор о детях. Иногда Карпентер поглядывал на Макдоналда. Тот, скрестив руки на груди, прислонился спиной к стене и с вызовом смотрел на каждого, кто встречался с ним взглядом. Заключенным не разрешалось покидать зал до ухода посетителей, поэтому Макдоналду пришлось оставаться там, где он стоял. Карпентер посочувствовал человеку, поневоле торчавшему у всех на виду после того, как его публично оскорбила и унизила жена.

Наконец голос по громкоговорителю бесстрастно объявил, что посетители должны покинуть помещение. Некоторые женщины заплакали. Карпентер встал, прижал к себе жену, поцеловал ее в щеку и крепко обнял.

— Потерпи еще немного, — прошептал он.

Дети ударились в слезы, а охранники стали ходить по рядам и напоминать посетителям, что пора расходиться. Кое-кто из заключенных помоложе тоже заливался слезами, обнимая своих жен и клянясь им в вечной любви.

Бонни поцеловала Карпентера в губы и двинулась к выходу. Он направился в другую сторону и присоединился к очереди заключенных, ожидавших обыска. У двери Бонни махнула ему на прощание рукой и послала воздушный поцелуй. Он ответил тем же.

Макдоналд встал следом за ним.

Обыск на выходе был более тщательным, чем при входе. Двух латиноамериканцев отвели в сторону, и они стали громко возмущаться.

— Что это значит? — спросил Макдоналд у Карпентера.

— Похоже, засекли на камеру.

— Засекли? А что они делали?

— Целовали своих жен, — усмехнулся Карпентер. — Слишком долго, слишком крепко. Так иногда передают наркотики. Твое свидание оказалось не очень удачным?

— Ты слышал?

— Боб, все слышали, как твоя жена разбушевалась.

— Она просто смешала меня с грязью.

— Мне очень жаль.

— Спасибо, — отозвался Макдоналд.

Карпентер приблизился к Ратбону, тот обыскал его с ног до головы и отправил в коридор безопасности, где ждали другие заключенные из блока предварительного заключения. Через пару минут к нему присоединился Макдоналд.

— Она требует развода. Тут есть что-то еще, о чем она умалчивает.

— Другой мужчина?

— Возможно. Или мать ее накручивает. Одно дело, если бы я поговорил с ней на воле, а так... Так только хуже.

— Это твой сын?

— Да. Она хочет отобрать его у меня через суд.

— Вероятно, ей это удастся.

— Пошла она...

— Так обычно и бывает, — продолжил Карпентер. — Заключенных не очень жалуют, когда речь идет о родительских правах.

— К черту. Пока меня не осудили, я не заключенный. Я нахожусь под следствием.

Карпентер промолчал. Макдоналда взяли с поличным, в перестрелке был ранен полицейский. Значит, ему всыплют по полной. Но Карпентер понимал, каково сейчас Макдоналду. Он взбешен. Уязвлен. Обманут. Карпентер отлично знал, как бы он отреагировал, если Бонни пригрозила бы ему уйти и забрать с собой детей. Его реакция была бы быстрой, безжалостной и неотвратимой.

* * *

В окне гостиной, расположенной в соседнем доме, всколыхнулась занавеска. Наверное, это была мисс Бреннан, старая дева лет восьмидесяти, местная сплетница. Элис посмотрела на мужа.

— Можем мы хотя бы мисс Бреннан сказать, что здесь происходит? — спросила она. — А то она подумает, что нас арестовали.

— Плевать, что она подумает, — ответил Роупер, швырнув чемодан на заднее сиденье фургона.

В окно гостиной он видел Бена и Дэвида, сидевших за своими игровыми приставками. Роупер сообщил им, что они уезжают на выходные. Объяснить подробнее он успеет позже, когда они будут в безопасности.

Возле дома стояло четыре машины, а на площадке перед домом ждал белый автофургон с открытой задней дверцей.

— Куда мы уезжаем? — поинтересовалась Элис.

— В безопасное место.

— Я думала, наш дом достаточно безопасен, — заметила она. — Ты утверждал, что они никогда не узнают, кто ты и где живешь.

— Значит, я ошибся, — признал Роупер. — Чего ты от меня хочешь, Элис? Чтобы я вскрыл себе вены? Я пытаюсь решить проблему как могу.

— Ты ничего не решаешь. Ты просто бежишь и даже не говоришь мне куда.

— Потому что сам не знаю! — раздраженно бросил Роупер.

Он и вправду не знал. Вскрыв конверт, принесенный ему Беном, Роупер сразу позвонил своему начальнику в отделе наркотиков. Через тридцать минут дом и его окрестности наполнились людьми. В конверте лежали три фотографии. Бен у двери школы. Дэвид, выходивший из школы. Элис, выносившая на улицу мусор в старом поношенном халате. И никаких записок. В них нет нужды. Угроза абсолютно очевидна.