— Пошли-пошли, — обняв Свету за талию, я увела ее в холл.

Вовик провожал нас насмешливым взглядом. Незаметно для Светы я показала ему кулак. Мой жест раззадорил его еще больше. Он подмигнул в ответ.

— Ванная гостевая. Здесь все полотенца чистые, — сказала я Свете, открыв нужную дверь.

А сама вернулась к Вовику, прижала его к стене, положила руку на пах, сдавила так, что он ойкнул.

— Ты чего губы-то раскатал! — прошептала ему в ухо.

— Прикольная девчонка, — прохрипел он, облапив меня за ягодицы.

Я усилила хватку и прошептала:

— Ничего, мы сейчас сделаем все по-быстрому, а ее домой отправим, — сказала я.

— Ну-у, так неинтересно! — взвыл Вовик.

Он вырвался и побежал вокруг стола. Я ринулась за ним. Вовик метался по квартире, загораживался от меня стульями, кидался подушками, баррикадировался сначала в кабинете, затем в спальне. Там-то я его и настигла. Я повалила его на постель, оседлала чуть ниже колен, расстегнула ремень. Он вцепился в брюки. Я усмехнулась, накрыла ладошкой его пах, нащупала сокровище.

— Тебе придется сдать брюки в химчистку! — злорадствовала я.

Вовик заерзал, пытаясь избавиться от моей хватки. А я основательно взялась за дело и довела бы его до конца. Но вдруг скрипнула дверь, раздался голос:

— Я не опоздала?

Я обернулась и замерла, в очередной раз удивленная. Вновь сказалась моя неосведомленность. Я полагала, что после кофе вполне определенные потребности подвигают гостей на поиск туалетной комнаты. Но для профессиональной жрицы любви пойти в ванную — это синоним раздеться и подмыться.

Света стояла перед нами, а из одежды на ней были только черные туфельки на высоких каблуках и наше полотенце, которым она замоталась, кое-как прикрыв грудь и аппендицит. Вовик скинул меня и уселся на постели.

— Выглядит заманчиво, — промолвил он, уставившись на Светкино декольте.

Та приподняла локти, и полотенце упало на пол. Светка красовалась нагишом, выставив на обозрение угловатые ключицы, худющие руки, ноги с костлявыми коленками и грудь. Грудь была выдающейся. Пятый номер, упругие, идеальной формы, безукоризненно симметричные яблоки. Уверена, Светка стала одной из лучших, если не самой лучшей работой пластического хирурга.

— Пустите меня в ванную! Теперь моя очередь!

Вовик выскочил из комнаты. Света обернулась, провожая его взглядом, и я обнаружила, что у нее на удивление круглая, аппетитная попа.

В глубине холла хлопнула дверь, проскрежетал замок. Хитрый лис Вовик понимал, что в его отсутствие Светку я не выгоню. Положим, я бы сама расплатилась с нею, но одежда осталась в гостевой ванной, в которой вопреки обыкновению заперся Вовик. И я испугалась, что, когда он выйдет, единственной одетой останусь я.

— Ты знаешь, а я каждый день делаю по сто приседаний, — сказала Света.

— Да? — с неопределенной интонацией протянула я, потому что не знала, как реагировать.

— Угу, — Светка вывернула голову назад, похлопала себя по попе и пояснила. — Чтобы целлюлита не было.

— А-а, — протянула я. — А я в фитнес-клуб хожу, плаваю, массажи всякие.

— Нет, в фитнес я не хожу, — помотала она головою. — Я сама занимаюсь. Потрогай, какие у меня мышцы.

Она согнула правую руку в локте, левой взяла меня за правую руку, потянула мою ладонь к своему плечу. Она оказалась приятной на ощупь, кожа шелковистая, под нею — тугое мясо. А на вид — кожа да кости, перевязанные необычайно толстыми венами. Как говорил Базаров, хоть сейчас в анатомический театр! Тело хотя и не богатое, зато для изучения системы кровообращения — экспонат превосходный. Неожиданно мне на ум пришли новые опасения. Я пригляделась внимательнее к ее венам, особенно к местам на сгибах, но, слава богу, следов иглы не обнаружила.

Светка водила моей ладонью по своим рукам. И я поняла, что она приучает меня к своему телу. Заводит с виду никчемные разговоры о физкультуре, о целлюлите, а все для того, чтобы подготовить меня к близости.

Ну, конечно! Я же сама говорила, что мы никогда раньше не приглашали девушек по вызову. Черт знает что! Я хотела замаскировать обидную для нее реакцию, которую мы не сумели скрыть, увидев это чучело. А она решила, что застенчивая бисексуалка, решившись впервые на однополый контакт, предупреждает о своей неопытности.

И вновь — уже в который раз — я испытывала удивление. Не ожидала, что шлюхи работают с такою старательностью и творческой деликатностью.

Я едва не рассмеялась. Хотела сказать, что однополый секс — не моя тема, но промолчала. Просто сделалось любопытно: что будет дальше? Выгнать-то я ее успею. К Вовкиному огорчению.

— У вас есть еще одна ванная комната? — спросила Света.

— Есть, вон она, — я кивнула на дверь в противоположной стене.

— Давай я сделаю тебе массаж с пеной, — предложила она.

Вовик застал нас в джакузи. Света сидела, привалившись к стене, а я спиною к ней между ее расставленными ногами. Она гладила мои плечи, ее горячие губы, горячий язык скользили между моими лопатками, пышная пена скрывала наши прелести. Вовка лоснился от предвкушения. Трусы его топорщились. Бедняга, не знал, какую подлянку я уготовила.

Потом Света вытирала меня, а Вовик — Свету. Ладно, решила я, пускай пощупает дурашка силиконовый буфер.

Мы переместились в спальню. Вовка обнял нас, и, заливаясь смехом и веселым визгом, мы втроем плюхнулись в постель. Он улегся на спину, его трусы натянулись шалашиком. Света спустилась на пол и устремилась к выходу.

— Ты куда? — Вовик схватил ее за руку.

— Я сейчас, — улыбнулась она. — Мне нужна моя сумочка.

— Не нужно, — сказал Вовик, извернулся и открыл верхний ящичек тумбочки, забитый презервативами.

Наивный, он думал, что до них дойдет дело.

— А что это мы до сих пор в трусах?! — воскликнула Света.

Она села на его колени, взялась за резинку, потянула вниз. Вовик, скотина, не сопротивлялся, а — напротив — с готовностью приподнял задницу. Трусы полетели на пол. Света наклонилась и скользнула сразу обеими руками: левой по его груди, а правой по моему бедру, Вовкин член скрылся в ее силиконовой ложбине.

Я почувствовала вожделение, но и ревность не отпускала. Мысленно я злорадствовала, представляя себе Вовкино разочарование, когда я скомандую «стоп!» Но еще я испытывала удовольствие, предвкушая, как жарко мы трахнемся, когда она уйдет.

Горел ночник. Его света хватало, чтобы я во всех подробностях видела, как ее язык скользит вниз по его груди. Вот достиг живота, Вовка дернулся.

— Щекотно? — проворковала Света.

И, коснувшись губами основания его члена, переместилась к ядрам, затем еще ниже! Вовка согнул ноги в коленях, облегчая ей доступ! Господи, что она там вылизывает!

Вовка притянул меня к себе, впился губами в мои губы, я не сопротивлялась. А когда оторвалась, увидела, как Светка ртом надевает презерватив на его член.

Что ж, голубки, наслаждайтесь последними мгновениями. Сейчас я прикрою эту блядскую лавочку!

Она переместилась вверх и застыла на выпрямленных руках, ее силиконовая грудь маячила над Вовкиным носом, свет ночника проникал между их телами, и я видела ее бритую киску. Слегка наклонив голову, Света смотрела на меня, лежавшую рядом. Черные волосы обрамляли ее лицо, скрыв некрасивые скулы. Мы уставились друг на друга, глаза в глаза. Ее зрачки были такими же карими, как и мои. Я застыла, завороженная глубиной ее глаз. Что-то переливалось от нее ко мне, от меня к ней, происходил безмолвный диалог, когда слова бессмысленны, без отклика остаются вопросы, ответы не нужны, всепонимание накрывает волною.

Диалог прервался внезапно. Света закрыла глаза, запрокинула голову и с легким стоном опустилась на Вовку.

Твою мать! Это случилось! Вовкин член воткнулся в чужую дырку!

Интересно, если не дать ему кончить, это будет изменой или еще нет?

Я же могу ее выгнать! В любую секунду! Мы же договорились!