Литмир - Электронная Библиотека

  - Сегодня я действительно повёл себя глупо. Так, папа? - спросил он, когда в тот вечер они ужинали за столом.

  - Я бы не сказал, что глупо, - ответил ему отец. - Кроме того, это была моя ошибка. Я не понял, что ты к этому ещё не готов…

  - Но мне нужно было... я должен был сказать Губеру, что он ни в чём не виноват передо мной. Боже, он ведёт себя так, словно он был предателем или кем-то вроде того, чего на самом деле не было.

  В столовой воцарилась тишина. Тишина всегда присутствовала в их жизни, но она не была такой уютной, как на ферме в Сан-Антуан. Может быть, потому что его отец всегда был скрытен и немногословен по своей натуре, они никогда не разговаривали начистоту, поддерживали общение главным образом в кратких беседах со многими остановками. Смерть матери Джерри годом раньше окунула их в глубину гробового молчания. Его отец перемещался в пространстве, словно в трансе все свои дни и ночи, в то время как у самого Джерри были его собственные неприятности. Поступление в «Тринити», футбол и создание команды новичков, распродажа шоколада, и всё, что за этим последовало, что Канада помогла ему забыть, пока не появился Губер.

  - Я должен ему позвонить, правильно? - спросил Джерри.

  - Нет, сынок, если это причинит тебе вред. Ты - важнее. Он - Губер всегда может подождать…

  И снова тишина. И Джерри молча поблагодарил отца за его слова. Надо было дать Губеру подождать. Он пожалел своего старого друга, но ему самому надо было быть уверенным в том, что он сам снова в порядке, что он восстановился и поправил своё здоровье прежде, чем побеспокоиться о ком-то другом.

  И всё же. И всё же.

  Позже, после того, как его отец ушел на работу, Джерри оказался над раскрытой телефонной книгой, лежащей на полке под телефоном. Он мог на память набрать номер телефона Губера, но он не был уверен в последней цифре - 6 или 7? И он нашёл его номер в телефонной книге но, в конце концов, он не стал его набирать. Как-нибудь потом, в другое время.

  Он подошёл к окну, выглянул на тёмную улицу, и снова вернулся в комнату. Он знал, что ему нужно было выйти за пределы этой квартиры и собрать свою жизнь по кусочкам. Пройтись по улицам, заглянуть в библиотеку, посмотреть, что продаётся в магазине грампластинок, набрать в легкие весенний воздух. И позвонить Губеру.

  Может быть, завтра.

  Или послезавтра.

  Или никогда.

---***---

  Табс Каспер поклялся никогда больше не связываться с девчонками. Но в результате с ним стало происходить нечто неладное. Он не мог знать того, что когда он поссорится с Ритой и скажет ей: «Прощай навсегда», его будет преследовать гнев, отчаяние и боль. Боль в сердце и боль ниже пояса. Ему казалось, что он ранен, как будто он прошёл войну в траншеях Первой Мировой в боях за демократию, как это было написано в учебнике по истории. Ему казалось, что он волочит своё существование, будто инвалид с повреждёнными ногами, пытаясь воздерживаться от каких-либо чувств, что, конечно же, было невозможно. И что хуже всего, он ел, как сумасшедший, и поправился ещё на девять фунтов, что означало, что у него уже теперь лишних сорок пять фунтов. С трудом это принимая, он поднимался по лестнице, тяжело дыша, и он всё время потел. Рубашка на нём постоянно была сырой. И на вершине всего этого ещё был и «Виджилс».

  Запыхавшийся и вспотевший, он теперь стоял в маленькой глухой комнатке около спортзала. Ему надо было моргать, чтобы избавиться от капелек пота, собравшихся у него на глазах, которые были так похожи на слёзы. Но он не хотел, чтобы кто-нибудь подумал, что он плакса. Под слоем этого ужасного жира, от которого он никак не мог избавиться, он был храбрым, сильным и выносливым. И когда он предстал перед «Виджилсом», он был уверен, что выглядит хорошо, несмотря на жир и пот. Он различал лица парней, сидящих в полумраке комнаты, он знал их имена, но никогда ни с кем из них ещё не общался. Новички, такие как Табс, не представляли для них серьёзного интереса. Он искал глазами парня по имени Оби, но его среди сидящих не было. Оби был единственным членом «Виджилса», с кем он когда-либо говорил, и он предпочитал не думать о том их разговоре, который имел отношение к Рите и шоколаду.

  В душном помещении повисло ожидание, парни негромко разговаривали между собой, ведя себя так, словно Табса здесь не было. Табс знал, чего они ждали. Прихода Арчи Костелло. Он знал о нём всё – о его влиянии и его заданиях.

  Дверь распахнулась, и дневной свет ворвался во мрак этой комнаты. Не глядя, Табс уже знал, что теперь на сцену вышел Превеликий Арчи Костелло. Разговоры прекратились, и все насторожились. В душном воздухе повисло напряжение, словно кто-то поджёг фитиль, и все ждали, когда прогремит взрыв.

  - Привет, Эрнест, - сказал Арчи.

  Его настоящее имя застало его врасплох (он ненавидел, когда его называли Табсом, но он привык к этому прозвищу). Табс повернулся к Арчи.

  - Что, с Ритой всё окончилось слишком плохо? - сказал Арчи, сделав небрежную паузу, словно они продолжали беседу, начатую ранее.

  Табс снова был обескуражен. Во-первых, он ожидал, что встреча созвана, чтобы объявить очередное задание. Во-вторых, никто не должен был знать о Рите и о том, что с ней произошло. Об этом знал лишь парень, которого звали Оби. «С Ритой всё окончилось слишком плохо…» Сердце Табса глухо застучало у него в груди.

  - Помнишь Риту? - начал заискивать Арчи. На его лице выплыла поддельная улыбка, и Табс нашёл её схожей с профессиональной улыбкой клоуна. Но Арчи был вовсе не клоуном.

  - Да, помню, - сказал маленький и скрипучий голос Табса Каспера. Он ненавидел свой голос за его неуправляемость, и он никогда не знал, что от него ждать: высокий и противный скрип или низкий и грохочущий бас, что его смущало не в меньшей степени, чем отрыжка или пук.

  - Рита хороша собой, - сказал Арчи, немного наклонив голову. Его голос был мягким, словно он знал Риту, и она была в его самых нежных воспоминаниях. - Не так ли?

  Табс кивал, не веря своим ушам. Сколько же Арчи знал о Рите? Рита его гордость и его слабость, его волнение и полное предательство. Чёрт, он чуть не сел из-за неё в тюрьму. Ладно, может не в тюрьму, но чуть не пошёл под суд. То, о чём предупреждал его Оби. Табс любил её, а теперь и ненавидел, но всё ещё хотел вернуть её. Его всё ещё лихорадило при первой же мысли о ней, о её теле. Она была единственной девушкой, к плоти которой он когда-либо прикасался, ласкал, обнимал. А её груди. Он был готов умереть за её груди. Ему так нужны были деньги, вырученные им от той глупой распродажи шоколада - нет, не украденные им, как сказал обвиняя его Оби, просто занятые взаймы. Ему нужно было кое-что купить и подарить ей на день рождения - браслет, который стоил ни много, ни мало девятнадцать долларов и пятьдесят два цента, включая налог - цена, иссушившая его сердце и сознание.

  - Эрнест, ты всё ещё веришь в любовь? - спросил Арчи.

  Иногда Арчи вёл себя не как ублюдок, которым он, как предполагалось, был. Возможно, это был лишь его мягкий голос, «Эрнест» на его устах, сочувствие в глазах.

  - Так ведь? - мягко продолжил Арчи.

  И Табсу показалось, что в комнате были лишь они вдвоём, один на один, члены «Виджилса», сидящие в глубине комнаты, незаметно растворились, и его сердце заработало в почти нормальном ритме.

  - Да, - ответил Табс. Он верил в любовь и в Риту - даже теперь. В маленьком и скрытом месте и со своим ожиревшим и потным телом он вдруг поверил, что где-то произошла ошибка, и Рита снова вернётся в его жизнь и просто полюбит его, примет его.

  Оби выбрал подходящий момент, чтобы придти на встречу.

  Оби опоздал на встречу, потому что он безуспешно пытался дозвониться до Лауры Гандерсон. Её телефон был занят. Он снова ждал в коридоре, а затем снова и снова набирал её номер, и снова каждый раз в трубке его приветствовали короткие гудки. И он не мог понять, что же у неё там случилось. Обычно дозвониться к ней не составляло особого труда. Правда, Лаура как-то призналась, что она часто снимает трубку и кладёт её рядом с аппаратом, когда не хочет, чтобы кто-то ей дозвонился. На этот раз она избегала Оби? Вероятность чего снова начала его мучить.

21
{"b":"160932","o":1}