Каждый раз Бадди не знал, сколько времени Джейн проведет в больнице. Иногда она там задерживалась на несколько минут, иногда на час с лишним, а иногда и на целый день. В те дни, когда заходила туда ненадолго, она выходила и ждала автобус, следующий в центр города к «Молу». Бадди ехал следом, парковал машину на стоянке торгового центра и ждал, когда у входа в «Мол» из автобуса выйдет целая толпа пассажиров и вместе с ними Джейн.
Следуя за ней от магазина к магазину, он пытался вести себя непринужденно, покупая журналы, которые, он делал вид, что читал, когда она проходила мимо в нескольких футах от него. Она лениво бродила, ничего не покупая, задерживаясь около центральных касс, проходя мимо вывешенной одежды и по очереди снимая то одно платье с вешалки, то другое. Он старался быть осторожным, соблюдать верную дистанцию, открыв для себя «Филен» с его опасными зеркалами. Он неожиданно оказался напротив собственного отражения, разглядывая себя под множеством углов, и почти запаниковал, не зная, заметила ли она его в одном из зеркал или нет. А может, давно уже заметив его, она вела с ним веселую игру, напоминающую прятки?
Выйдя из «Филена», он сел на желтую скамейку около высохшего фонтана с ржавым налетом, напоминающим подгоревшие бока передержанного в духовке пирога. Когда она вышла из «Филена» несколькими минутами спустя, то побрела в сторону эскалатора. Он смотрел ей вслед. Она поднялась на второй этаж, а затем пошла вдоль перил длинного балкона, протянувшегося вдоль маленьких магазинчиков, следующих друг за другом. Ее голова лишь изредка показывалась из-за перил. Через минуту он стал на ступеньку эскалатора, и когда он с него сошел, то заметил, что она заходит в книжный магазин в дальнем конце коридора.
В книжном магазине он понял, что у него неплохо развито боковое зрение. Прежде он лишь слышал, как можно видеть предмет, не глядя на него в упор. В отделе «Бестселлеры — скидка 20 %» он взял одну из книг и раскрыл, при этом, продолжая видеть профиль Джейн. В десяти футах от него она листала какой-то журнал. Когда, наконец, она закрыла журнал, то он подумал, что она собирается выйти из магазина, и закрыл книгу. Он не разглядел, как назывался журнал или о чем он был. Он вышел из магазина прежде, чем это сделала она. Для него было важно, чтобы она не подумала, что он за ней следит.
В магазине одежды «Новое Поколение» он стал на колено, будто завязывает шнурки на своих кроссовках. Она прошла мимо, и он увидел, как промелькнули ее ноги. Когда он поднялся на ноги, то она, пройдя мимо эскалатора, зашла в «Маршес» и исчезла за его дверью. Он какое-то время подождал, медленно просчитал до пяти ста и направился в сторону этого магазина. Он осторожно прошел мимо «Домашнего Хозяина» и «Мебели для Дома». Ее нигде не было видно. Он заглянул в женскую одежду, в «Летнее Веселье», и прежде, чем спуститься на эскалаторе, он даже зашел в «Одежду для Мужчин». Уже внизу он заметил ее около кассового аппарата парфюмерного ларька. Она рассматривала изящный пузырек с резиновой грушей на винтовой пробке. Когда он сошел с эскалатора, то она уже шла к кассовому аппарату, держа в руках изящную синюю коробку. Она достала из сумки красный шарф и, накинув его на шею, скрестила его концы у себя на груди. Кончики ее волос, выглядывая из-под шарфа, продолжали ложиться на плечи.
Он проходил мимо кассы, вдыхая следы парфюмерного аромата, и продрожал ее искать, по возможности делая вид, что ее не ищет. Он тоскливо вздохнул, внезапно осознав весь абсурд того, что делает. Он шпионил за девушкой, которую даже не знал (чего ради). Он ее нигде не видел. Может, она спряталась где-нибудь за витриной, наблюдая за его нелепым поведением. Он стоял в нерешительности, его ноги не находили покоя. Он поглядывал на часы, хмурился, вел себя так, будто он уже давно кого-то ждет. Где была она? Вся эта его бессмысленная охота. Но бессмысленной она не была. Он уже многое успел о ней узнать, например, то, что ей скучно, и вместе с тем она не находит себе покоя, ее мучают тоска и печаль. Она совсем не улыбалась, ее не увлекало ничего из того, с чем она на своем пути сталкивалась. Она выглядела сонно, убивала время и не спешила домой, как и он сам. Он сам также старался держаться как можно дальше от дома.
Когда он заметил ее снова, то она уже была около вращающейся двери, выводящей во внешний мир. Направляясь в ее сторону, он вынудил расступиться двух пожилых дам, и одна из них замахнулась на него тростью. Он спешил к двери. Остановившись у окна перед дверью, он увидел ее на автобусной остановке под столбиком с указателем маршрутов. Впервые он смог ее увидеть, глядя на нее в упор. На ней была синяя клетчатая юбка и шерстяной светло-синий свитер. Она подняла лицо, и призрак ветра будто коснулся ее волос, которые уже были поверх шарфа. Они еле заметно трепетали на ее плечах и были настолько черными и блестящими, что он подумал, если провести по ним рукой, то, наверное, можно будет услышать негромкий скрип. Тонкие черты лица: маленький нос, высокие скулы и собранные, подведенные помадой губы. На момент он задержал дыхание: шерстяной свитер, подчеркнул форму ее груди, сделав ее пушистой. Отведя взгляд в сторону, он почувствовал себя своего рода извращенцем, и волна прохладного возбуждения мурашками пробежалась по его коже. Когда он увидел ее снова, то подошедший автобус уже открыл двери, и она поднялась на подножку. Через секунду закрылась гармошка двери, отрезав ее от его глаз. Глядя на отъезжающий автобус, он вдруг понял, что ему ее очень не хватает. И это показалось ему смешным, потому что он совсем ее не знал.
На следующий день она предалась все той же рутине: больница, автобус в «Мол». Как и за день до того, он следовал за ней из магазина в магазин. Она снова делала свой бесцельный обход. Ему было приятно наблюдать за ее походкой, и все также доставляло удовольствие то, как она выглядит. Он все также старался не приближаться к ней. Осторожно оказавшись в толпе, он брел среди тех же зеркал в «Филене», помногу раз повторяющих его отражение, и был ошарашен, когда увидел ее отражение рядом со своим — он отдернулся, почти столкнувшись с ней. Их руки коснулись одна другой, когда они оба повернулись друг к другу лицом. Они были настолько близко, что он ощутил запах ее духов или одеколона — нечто легкое, воздушное, весеннее. Сладость запаха перемешалась с его замешательством и смущением. «Извини», — пробормотал он, поняв, что ее рот приоткрылся от удивления, а глаза раскрылись, обнажив всю свою голубизну — цвет одного из карандашей, из его детского набора для рисования. Возбудившись, он сделал шаг назад. Его щеки налились теплом, отчего он сам показался себе донельзя отвратительным. «Вот, черт…» — тихо выругался он. Стало ли его инкогнито ее достоянием? Поняла ли она, кто он? И он подумал, что, наверное, ему стоит выйти из магазина, чтобы не рисковать и больше ее не преследовать. Но если он это сделает, то, как он сможет с ней познакомиться? Сам вопрос его удивил. Зачем ему нужно было с ней знакомиться? Снова и снова содрогаясь от этой мысли, он шел на стоянку «Мола», чтобы уехать домой и добраться до утешительной бутылки.
Поклявшись в предельной осторожности, в надежде, что она его не запомнила, он следовал за ней до конца недели. Он не считал нужным объяснять самому себе, зачем он это делает, почему продолжает наблюдать за ней. Все, что он знал, она была его целью на протяжении каждого дня. Он радовался, когда она снова появлялась перед его глазами. Ему нравилось, как она идет, легкость, с которой она поправляет волосы и накидывает на шею шарф, наклон ее головы.
В пятницу, он знал, что не может ее больше увидеть до понедельника, затем у него появятся больше шансов, сделать дистанцию между ними короче. Теперь он оставался в стороне, чтобы избежать еще одной их такой встречи. И между тем, он этого жаждал.
Стоя на втором этаже, он видел, как она вышла их салона «Стиль Мисс Эмили». С такого расстояния она выглядела брошенной, одинокой, несчастной. В нем проснулась жалость, какую прежде он еще не знал. «Я сказал им, что она дала мне ключ…» — слова Гарри Фловерса эхом повторялись у него в голове.
