Фелициата и Нита, сбежав по лестнице, поспешно спрыгнули с нижней ступеньки. Они выглядели обворожительно. Вместо традиционных джинсов они надели широкие юбки, благодаря которым талии у девушек выглядели еще более тонкими. Из-под голубой юбки Фелициаты намеренно выглядывала белая кружевная нижняя юбка. Наряд прекрасно дополняла белая кружевная блузка с длинными рукавами и с воротником в старинном стиле. Фелициата выглядела просто грациозной куколкой. Правда, на ее прекрасном лице лежала тень грусти. Но она смогла найти в себе силы приветливо улыбнуться при встрече с Джерми.->

У Ниты это не получилось. С серьезным видом девушка на мгновение приветственно подняла руку.->

— Хай! — произнесла она очень вяло и невыразительно. — Это мы! Спектакль затянулся, как мы и предполагали! Сегодня публика аплодировала как сумасшедшая. Труппа очень горда этим. В конце концов, такой успех у избалованной нью-йоркской публики что-нибудь да значит.->

— Это значит, что всеми был признан ваш высокий класс, — согласился Ред и преподнес ей розу. — Прощальный цветок! — Нита взяла розу и посмотрела на нее повлажневшими глазами. «Если я начну сейчас реветь, — подумала девушка, — то провалюсь от стыда сквозь землю. Он не должен узнать, как это прощание действует мне на нервы!» Она отвернулась от Реда и стремительно бросилась к машине. Ред, беспомощно глядя ей вслед, увидел, как она открыла заднюю дверцу автомобиля и исчезла в салоне.->

Фелициата еще хуже владела собой. Крупные капли слез покатились по ее щекам, когда Джерми без слов вручил ей розу. Не в силах видеть этого, он на мгновение закрыл свои серые глаза. Фелициата тоже помчалась вихрем к машине, как к надежной гавани, где можно было укрыться.->

— Веселенькая история! — тихо проворчал Ред. — Четыре трагических лица и с трудом сдерживаемые слезы! Выше голову, дружище! ->— ->Он ->толкнул Джерми в бок. — Пока я буду вести машину, расскажи-ка что-нибудь веселое, постарайся развеселить девушек. Вероятно, они еще могут заставить себя улыбнуться, да и мы тоже!->

По дороге к Чайнатауну, находящемуся недалеко от Бруклина, Джерми отчаянно ломал голову над заданием Реда, но не мог вспомнить ничего веселого. Да и вряд ли ему пришло бы это в голову, он молча смотрел на хмурые лица девушек.->

— Расскажи нам немного о Чайнатауне, — пришел ему на помощь Гарретт. — Я уверен, что в Берлине нет такого известного Китайского квартала.->

— Действительно, еще нет, — согласилась Нита. — Но Берлин известен своим гостеприимством.->

— В нью-йоркском Китайском квартале живет, наверное, вполовину меньше жителей, чем в таком же квартале Сан-Франциско. — Джерми начал говорить, почти как автомат. В это время все его желания сводились к одному — снова держать в своих объятиях изящную Фелициату, как это бывало в последние вечера. Девушка становилась все более раскрепощенной, но между ними ничего не происходило, кроме долгих страстных поцелуев и ласк украдкой. Ведь они общались только в ресторанах или в автомобиле, взятом друзьями напрокат. И хотя Джерми очень хотел интимной близости с Фелициатой, все-таки он не тинейджер, который соблазняет свою подругу прямо на заднем сиденье автомобиля. С тем же успехом продвигались дела и у Гарретта с Нитой. Только горячие поцелуи и крепкие объятия.->

Джерми окончательно потерял нить своего рассказа, и влюбленными тоскующими глазами, не отрываясь, смотрел на Фелициату.->

— Итак, что теперь представляет собой Китайский квартал? — нетерпеливо спросил Ред. — По-моему, ты хотел рассказать нам об этом!->

— Верно! — откашлявшись, продолжил Джерми. — Там много маленьких экзотических магазинчиков, где полно редких товаров…->

Джерми завершил свой экскурс, только когда Ред припарковался в Чайнатауне.->

Уже через полчаса они сидели в китайском ресторане. Официант-китаец подошел к их столу и спросил, что они будут заказывать. При этом он откровенно любовался вначале брюнеткой Нитой, а затем, несколько дольше, блондинкой Фелициатой.->

— Имеется ли сейчас фирменное блюдо? — поинтересовался Ред.->

— Великолепный омар в черном фасолевом соусе! — порекомендовал официант.->

— Звучит весьма своеобразно! — Гарретт с сомнением посмотрел на официанта, но, посоветовавшись, согласился: — Хорошо! Мы берем четыре порции великолепного омара в черном фасолевом соусе!->

Еда показалась им превосходной. К тому же ее было так много, как будто за спиной у каждого из этой четверки стояла его многочисленная родня, которую требовалось накормить. Все ели с аппетитом. Даже Фелициата, последние вечера лишь клевавшая еду, теперь уплетала за обе щеки. Во время трапезы они хранили гробовое молчание. Все в этот момент чувствовали безысходную тоску — ведь после ужина и возвращения девушек в отель наступит момент окончательного расставания. Поэтому с преувеличенным вниманием они уткнулись в свои тарелки, чтобы хотя бы таким способом отвлечься от грустных мыслей. Когда Джерми рассчитывался с официантом, на подносе оставались почти нетронутыми два огромных куска омара, несмотря на то, что каждый съел по большой порции.->

Над экзотическим Китайским кварталом висела белая круглая луна. Многочисленные пестрые лампочки звездочками сверкали перед старыми домами с их забавно изогнутыми вверх крышами. Плотный людской поток оживленно бурлил на улицах. Обилие туристов, ресторанов, магазинов, уличных открытых лотков с фруктами, овощами и рыбой… И, хотя кругом царило радостное возбуждение, молодым людям становилось все грустнее и грустнее. Нита больше не могла шутить и потеряла всякое желание идти что-нибудь покупать. Все они хотели поскорее оказаться где-нибудь в укромном месте, чтобы в последний раз прижаться друг к другу. Когда Ред предложил прогуляться по спокойной Канал-стрит, выходящей из Китайского квартала, все остальные сразу же согласились.->

«Самое страшное, — думала Фелициата, — это то, что, вероятно, им никогда больше не придется встретиться! Никогда!» Все ее тело болезненно сжималось, когда она думала об этом, шагая за руку с Джерми.->

Совсем недавно они смеялись вместе каждой шутке, обсуждали все, что приходило им в голову, вместе грустили и веселились, возмущались и восторгались. А их тела как магнитом тянуло друг к другу. Никогда так беззаветно она не отвечала на поцелуи мужчины… Фелициата стала все теснее прижиматься к руке Джерми, нежно поглаживая ее. Пусть все теперь летит к черту!->

— Ты не переживай, моя маленькая, — тихо попросил Джерми. — Вероятно, мы еще не раз увидимся, ведь никто не знает, что может произойти. Мы будем обо всем писать друг другу каждый день! — Он остановился и погладил ее узкие плечи. Фелициата не отвечала. Подступающие слезы душили ее. Прекрасные глаза увлажнились. Свет желтого уличного фонаря падал на бледное грустное лицо, когда Джерми нежно приподнял девушку и привлек к себе. — Нет… нет! — умолял он. — Не грусти, Фелициата, покажи мне свою восхитительную улыбку! Думай о том, как однажды мы снова встретимся! А в наших письмах обсудим, как это лучше сделать. Мы оба люди искусства, и случай обязательно поможет нам увидеться вновь!->

Фелициата закрыла глаза. Ее лицо оставалось белым и неподвижным как маска. Только когда она почувствовала губы Джерми у своего холодного рта, то немного ожила. Девушка по-детски обвила его шею руками и зашептала:->

— Мне так тяжело, невыразимо тяжело, Джерми! Не могла бы я… — «остаться с тобой», — хотела сказать она, но не сказала. Нет этого нельзя делать! Это невозможно. Она так долго и упорно боролась за свою карьеру и теперь не могла от нее отказаться. К тому же не все так просто. В Америке у нее не было бы ангажемента, не было бы работы. Там слишком много своих отличных танцовщиц. А для нее танцы были смыслом жизни…->

— Я люблю тебя, моя маленькая! — Впервые Джерми сказал Фелициате эти слова. — Я люблю тебя и поэтому не могу уговаривать тебя ехать со мной. Это было бы слишком эгоистично. И даже подло, понимаешь? Ты спланировала и видишь свою жизнь определенным образом, так и должно остаться. Мне бесконечно тяжело отказаться от тебя.->