— Да.

— Если ты воспользуешься этой информацией до того, как поговоришь с шефом, я найду способ с тобой рассчитаться. Я поведаю всем телестанциям мира, как ты буквально в руки положила убийце фамилию и адрес невинной женщины. Я сделаю твой поступок центром дискуссий, а это будет означать, что ты потеряешь многое. Тебя просто с дерьмом смешают.

— Я слышала, что он напал на нее в ее квартире, так что он уже знает...

— Конечно. И после недели разбирательств, возможно, это тоже всплывет. А пока местные феминистки сотрут тебя в порошок, и ты вряд ли найдешь работу даже в Советском Союзе.

— Заткнись, Лукас. Когда я смогу переговорить с Даниэлем?

— А когда ты хочешь?

— Завтра утром. В девять часов.

— Я позвоню ему. А ты в девять будь на месте.

Он бросил трубку на рычаг, посмотрел на телефон, снова поднял трубку и набрал домашний номер Даниэля. Ответила его жена, а через минуту подошел сам Даниэль.

— Ты его поймал?

Его голос звучал так, как будто он говорил с баранкой во рту.

— Да, уже, — сухо заметил Дэвенпорт. — Выходи на улицу, и я подвезу его минут через двадцать. А если задержусь, не беспокойся, я все равно приеду. Так что жди.

Шеф прожевал, а потом сказал:

— Очень смешно, Дэвенпорт, черт тебя подери. Что тебе нужно?

— Только что мне звонила Дженнифер Кери. Ей кто-то наболтал про Руиц.

— Черт! Надеюсь, не ты?

— Нет.

— Я слышал, ты подкидываешь девушке жирные куски.

— Господи...

— Ладно, ладно. Извини. Так что ты думаешь?

— Я ей заткнул рот на некоторое время. Завтра она придет к тебе в офис, чтобы поговорить. В девять часов. Мне бы хотелось, чтобы она не трогала Руиц по крайней мере еще пару дней. Но раз кто-то ей что-то наболтал, то все равно все скоро выплывет наружу.

— И что?

— Так вот, когда она встретится с тобой завтра, попроси ее подождать пару дней, а затем мы устроим для нее интервью, если Руиц согласится. Далее, если Руиц даст свое согласие, мы назначим на шесть часов вечера интервью и позволим Дженнифер записать его на пленку для вечернего выпуска новостей. Пока я буду там с ней, ты сможешь назначить пресс-конференцию на восемь часов или на восемь тридцать. Затем я приведу Руиц к тебе, минут на двадцать, пусть удовлетворят свое любопытство, они успеют к десятичасовым новостям.

— Кери будет рвать и метать, если мы ее подведем.

— Я все устрою. Я скажу ей, что ты не соглашаешься на то, чтобы с этой новостью выступила только она одна. Но на телевидении ее интервью будет единственным. Все остальные станции получат только материал пресс-конференции. А другим мы скажем, что Кери пришла к нам, уже имея всю информацию, и прижала нас к стенке. Но раз ты друг всем журналистам, то решил созвать их на пресс-конференцию. Таким образом мы облагодетельствуем всех.

— А как же газеты? Им ничего не достанется.

— Пусть присутствуют на интервью с Кери, они напишут большие статьи. Все равно они их не напечатают раньше утра, так что все преимущества остаются у Дженнифер. Парочке газет я преподнесу все это как твое особое расположение. Я дам им понять, что наше желание предоставить им равные возможности с другими может измениться, если они будут доставлять нам неприятности.

— Ладно. Завтра утром я увижусь с Кери, может быть, подкину ей лакомый кусочек. Все остальные детали мы разработаем позже.

— До завтра.

— Не забудь прийти на совещание.

Закончив разговор, Лукас потер глаза и снова склонился над чертежным столом. Он выбирал числа, написанные карандашом на листке желтой бумаги, и пропускал их через электронный калькулятор. На столе стояла почти пустая чашка кофе. Он сделал глоток. На дне была гуща, полицейский сморщился.

Лукас составлял игры. Это были фантастические ролевые игры, исторические реконструкции событий Гражданской войны между Севером и Югом, моделирование сражений второй мировой войны, войн в Корее, Вьетнаме, Сталинградской битвы, сражений при Тайпене, Панч-Баул, Блади-Ридж, Диен Биен Пу, Тет.

Игры расходились через издателя в Нью-Йорке, который забирал у него все, что он придумывал. Обычно это были две игры в год. Его последнее детище — фантастическое приключение. Такие игры лучше всего продавались, но, в сущности, были наименее интересными.

Он снова посмотрел на часы. Двенадцать часов десять минут. Лукас подошел к музыкальному центру и взял компакт-диск, вставил его в проигрыватель и под звуки песни «Я убил шерифа» в исполнении Эрика Клэптона снова вернулся к цифрам.

Сюжет фантастической игры был довольно сложным. Американский танковый батальон сражается на Ближнем Востоке. Действие происходит в недалеком будущем. Батальон получает сообщение, что по ним выпущена тактическая ракета, и старается как можно лучше от нее укрыться.

После взрыва батальон оказывается на своих танках МЗ неизвестно где, в стране воды, ветров и гигантских дубов. Там, где царит волшебство и злые феи танцуют по ночам...

От всего этого у Лукаса уже начинала болеть голова. «Во всем мире в каждой фантастической игре, — думал он, — обязательно есть компьютерные безумцы со шпагами, которые бродят по полям и лесам с рыжеволосыми веснушчатыми красавицами с необъятными бюстами».

Но игры приносили деньги, а еще он чувствовал свою ответственность перед будущими интеллектуалами, которые сейчас еще ходили в детский сад, но через пару-тройку лет в один прекрасный день могли купить его шедевр «Лесная роща». На минуту он задумался о «Роще», об этой игре, которую он совершенствовал во время еженедельных встреч в колледже святой Анны. Для нее требовались компьютер IBM и отдельная, специально для этого предназначенная комната, а еще команды игроков. У них ушло целых два вечера только для того, чтобы расставить все фишки. Как игра, «Роща» была очень непрактичной и трудной, хотя и весьма увлекательной.

Лукас постучал кончиком карандаша по зубам и задумчиво уставился куда-то поверх стола. Они уже пятый вечер играли в эту игру, а Джеб Стюарт все еще не встретился с Ли, далеко с востока обходя армию юнионистов, которая в свою очередь медленно двигалась на север к Геттисбургу. Все так и было на самом деле, но теперь, в игре, Стюарт — за него играл бакалейщик из Сент-Пола — действовал более агрессивно и мог достигнуть Геттисбурга как раз вовремя, чтобы занять хорошую позицию к югу от города.

Тем временем приказ Ли о сражении не был исполнен. Пока он пробивался через горы к Геттисбургу, дивизия Пикетта находилась на переднем рубеже. Даже если бы Рейнолдс — за него играл студент университета — опередил Стюарта и остался в живых, чего в настоящей битве не произошло, активные действия Пикетта могли ему помешать и позволить конфедератам занять высоты на краю Семетри Риджа или даже во всем районе. Если бы так случилось, тогда объединенные юнионистские силы должны были бы выбирать между обороной и отходом к Вашингтону...

Лукас вздохнул, и мысли его вернулись к неизвестно куда заброшенному батальону, который, естественно, отражал атаки сил зла. Танковый батальон вызвал добрый волшебник, решивший внести в войну, в которой он терпел поражение, новый элемент — технику. И теперь, присоединившись к силам добра, танковый батальон пойдет в наступление на закрытый облаками замок сил зла.

Сюжет был не особенно оригинальным. И Лукас с трудом превращал его в логическую игру.

Взять хотя бы танки МЗ. Где они берут горючее и запчасти? Волшебным образом. Откуда у них берется дар волшебства? Они получают его в результате героических поступков. Спасите девушку от дракона, и коэффициент волшебной силы возрастет. А если дракон победит, то он понизится.

Существа, населяющие эту страну, доставляли много хлопот. Они должны быть опасными, интересными и достаточно оригинальными. А еще они должны быть экзотическими, но достаточно знакомыми, чтобы их воспринимали. Лучше всего подходили те, которые имели земных прототипов: ящерицы, змеи, крысы, пауки. Выдумывая их, Лукас провел десятки зимних вечеров, сидя в своем кожаном кресле в кабинете и держа на коленях пачку желтых листков.