— Утешься, дитя мое. Вскоре мы будем дома.

Дома?

Ее путаные мысли зацепились за это слово. Дом. Пенсильвания. Шон.

Дурное предчувствие пронзило Алисию. Она вновь открыла глаза и повернула голову на голос. Зрелище, представшее ее изумленному взору, непременно сбило бы с ног, если бы она была способна стоять на них.

На скамье напротив нее сидели мужчина и женщина средних лет, рассматривавшие Алисию с выражением живейшего участия. Но вовсе не это повергло ее в шок.

Их внешний вид был совершенно невероятен, неописуемо нелеп. Их наряды в точности соответствовали фасонам времен войны за независимость!

Застонав, Алисия откинулась на скамью. Ужасная боль пробуравила голову. Она все еще галлюцинирует! Алисия попыталась собраться с духом, подыскивая рациональные объяснения происходящему.

Ей удалось отчасти продвинуться на этом скользком пути, когда мужской голос вновь вывел ее из равновесия.

— Истинно, говорю вам. Вскоре мы прибудем домой.

«Истинно»? Что за сумасшествие? Домой? Куда домой? Сознание отказывалось подчиняться.

С возрастающим отчаянием Алисия поняла: это не галлюцинации, а гораздо хуже. Она сходит с ума.

— Где я?

И содрогнулась от звука собственного голоса, показавшегося ей чужим и незнакомым.

— Теперь уже весьма неподалеку от дома, — ответила женщина.

— До Уилльямсбурга осталось не больше десяти миль, — подтвердил мужчина.

Уилльямсбург? Алисия повторила название города про себя. Ей показалось, что это может объяснить странный наряд попутчиков. Но каким образом?

Нахмурившись, Алисия предприняла мучительную попытку припомнить дорожный знак, который видела последним перед столкновением с грузовиком. Все верно. Она подъезжала к Ричмонду.

Но как она оказалась здесь, за несколько десятков миль от трассы?

Словно в ответ на ее вопрос, карету подбросило на очередной рытвине, и Алисия едва не скатилась на пол. В изнеможении она опустила веки.

Всем сердцем желая, чтобы наваждение рассеялось, она вновь открыла глаза, втайне надеясь, что так и случится. Ее разочарованию не было предела. Все оставалось по-прежнему: невероятные костюмы конца восемнадцатого века, нелепая карета, головная боль, ужас сумасшествия.

Собрав оставшиеся силы, Алисия произнесла единственное слово:

— Уилльямсбург?

— Да, моя дорогая, — ответила женщина мягким, участливым голосом. Хорошо, сказала себе Алисия. Пусть будет так. Возможно, ничего страшного не происходит. Они направляются в Уилльямсбург, городок неподалеку от побережья, восстановленный и бережно сохраняющий все черты древней старины. Это имеет коммерческий смысл. Туристическая Мекка. Ежегодное паломничество публики, желающей прикоснуться к суровому быту первопроходцев.

Прекрасно. Это многое объясняет. Местные жители подыгрывают туристам, обряжаясь в идиотское тряпье и коверкая свою речь в соответствии с архаическим языком тех лет. Восхитительно.

Алисия почувствовала огромное облегчение. Она не безумна и даже не сходит с ума. Это утешило.

Однако вопросы оставались. Неразрешимые вопросы.

Откуда взялась зеленая листва деревьев, мелькавших за окном кареты?

И почему она трясется в этом придурочном дилижансе, вместо того чтобы спокойно умирать в больничной палате?

И зачем эти милые, но странные люди называют ее Алисой, когда ее собственное имя отчетливо пропечатано в водительском удостоверении?

Кроме того, что случилось с машиной и как она будет за нее расплачиваться?

Нужно во всем разобраться, посоветовала себе Алисия и попыталась приподняться.

На этот раз она была готова к тому, что предстояло увидеть. Ожидания ее не обманули.

Дородный, но вполне привлекательный мужчина, сидевший напротив нее, озабоченно хмурился, всем своим видом изображая сострадание и участие. Полная, но милая женщина с мягким взглядом и приятной улыбкой нервно покусывала губу.

— О нет! — воскликнула она, заметив движение Алисии. — Дитя мое, тебе нельзя подниматься! Алиса, будь благоразумной!

— Почему? — пробормотала Алисия, больше всего на свете желая, чтобы ее перестали называть чужим именем.

— Покой совершенно необходим в твоем положении, — важно произнес мужчина.

О господи! Какой идиотизм, подумала Алисия, решительно встряхнув головой. Эти опереточные комики зашли слишком далеко в поисках собственного «я». Если они не прекратят свои балаганные штучки…

Ослепительная вспышка ударила по глазам. Невыносимая боль схватила все существо Алисии. Все закружилось перед ее взором, и она медленно соскользнула в темноту, в последний момент вспомнив о нем, единственном.

— Шон! — воскликнула Алисия и потеряла сознание.

Когда Алисия очнулась, первым ее чувством было восхитительное ощущение покоя. Она лежала на чем-то мягком и прохладном, наслаждаясь этим состоянием. Раздражавшие ранее толчки и сотрясения прекратились, вместе с ними исчезли шумы: клацание копыт, скрип колес и все такое.

Тишина была великолепна. Она проливалась на измученную душу Алисии целительным бальзамом. Влажная и прохладная повязка охватила ее лоб. С радостным удивлением Алисия заметила, что боль, разламывавшая голову до последнего времени, заметно уменьшилась, оставив лишь слабый отзвук в висках.

Жизнь вновь становится вполне терпимой, решила Алисия, криво усмехнувшись. Вот только бы узнать, где она и как сюда попала.

Алисия припомнила свое мучительное путешествие в дорожной карете и странных попутчиков, сопровождавших ее.

Она с трудом могла поверить в то, что ей удалось преодолеть расстояние от Ричмонда до Уилльямсбурга таким невероятным образом.

Размышления о карете прошлого, на которой, по определению, далеко не уедешь, вернули к тревоге о своей машине. До сих пор Алисия не знала, что с ней.

Где осталась ее машина после столкновения? В каком она состоянии? Алисии было ужасно жаль свой любимый небольшой автомобильчик с таким милым и вместительным багажником.

Багажник! Алисия встревожено вздрогнула. Весь ее гардероб остался там: костюмы, косметика, всякие необходимые мелочи. Она забрала с собой лучшие вещи, включая совершенно новую одежду, специально сберегавшуюся для исключительно важных случаев. Господи, если багаж пропал, ей и за год, при ее-то доходах, не восстановить свой гардероб.

Потом Алисия вспомнила о сумочке. Неужели и она исчезла, а вместе с ней все деньги, кредитные карточки и водительская лицензия?

Охваченная беспокойством, Алисия попыталась подняться. Резкое движение отозвалось тупой болью в голове. Застонав сквозь зубы, она вновь упала в постель, обратив внимание на большую подушку, подложенную под голову. Впрочем, кровать тоже была не маленькая.

Постепенно Алисия пришла в более или менее удовлетворительное состояние. Хотя чувствовала себя усталой, очень усталой. Помимо ее воли веки смежились, и уже через мгновение она провалилась в беспокойный сон.

Ворочаясь на прохладных льняных простынях, Алисия стонала и плакала, призывая любимого. Из темных глубин сна появился далекий, полузадушенный расстоянием голос Шона, ласково нашептывавшего ей на ухо: «Все в порядке, милая. Я с тобой. Я всегда буду с тобой, любовь моя.»

Утешившись, Алисия высморкалась и уткнулась лицом в подушку. Вскоре Морфей унес ее на своих крыльях в далекий и прекрасный мир, где нет ни печали, ни воздыхания, а вечная радость.

С именем Шона на устах проснулась она через каких-нибудь три с половиной часа. Но боже мой, ведь Шон до сих пор ничего не знает о ней! Возможно, он сходит с ума от тревоги, ожидая ее звонка. Нужно срочно с ним связаться! Она не имеет права мучить любимого неизвестностью.

Полная решимости, Алисия опустила ноги с высокой кровати и попыталась встать. Но ей удалось выдержать вертикальное положение лишь в течение неполных пяти секунд, после чего она с грохотом свалилась на пол, заметив краем глаза, как в комнату кто-то входит. В следующий момент Алисия потеряла сознание. На этот раз ненадолго.