Как же так? Ведь прошлой весной ее назначили помощником капитана. Она состояла в группе уже два года. И жутко выкладывалась, просто жутко выкладывалась. Так почему же ее обошла эта новенькая выскочка? Бобби вошла в группу всего несколько недель назад. Она не знала ни школы, ни здешних правил. Так почему же мисс Грин и Дженнифер выбрали ее?

Кимми стояла, выставив плечи вперед, и на лице у нее читались вся ее досада, вся ярость. Она чувствовала себя раздавленной и смятой, и ей было плевать на то, видит ли кто-нибудь ее чувства.

Аплодисменты наконец стихли, и мисс Грин продолжила свою речь. Кимми оглядела девичий строй. Корки счастливо обнималась с сестрой. Хитер и Меган тоже кинулись поздравлять Бобби. Та широко улыбалась, по ее лицу бежали слезы радости.

«Н-да, — подумала Кимми с горечью. — Понятно, почему ее назначили капитаном. Потому что она красивая, а я — нет. Она такая блондинистая и тощая — ну прямо „Мисс Америка“. Что ж, я не худенькая и у меня нет таких роскошных светлых волос, достойных фотомодели. Но почему Дженнифер и мисс Грин так со мною обошлись? Ведь так, как у меня, у Бобби Коркоран ни в жизнь ничего не получится! Я прирожденный капитан. Все знают, что я прирожденный капитан!»

Кимми сообразила, что ее тело трясется от напряжения. Окинув взглядом трибуну, она поняла, что злость сменяется смущением. «Все глядят на меня, — подумала брюнетка. — Вся школа. Все ребята на меня уставились. Они знают, что я должна была стать капитаном. И понимают, что со мной поступили несправедливо».

Обернувшись, она увидела разглядывающих ее Дебру и Ронни. Они пытались понять, насколько ей сейчас тяжело. Их глаза светились сочувствием. «Все смотрят на меня, — подумала Кимми, еле сдерживая готовые вырваться наружу рыдания. — Все меня жалеют. Мне еще никогда не было так неловко. Это худший день в моей жизни. Я никогда не прощу Бобби. Никогда. И мисс Грин я тоже не прощу. Как же мне хочется исчезнуть, а еще лучше — умереть».

Пока эти горькие мысли роились у нее в голове, мисс Грин закончила речь и со вздохом облегчения отошла от микрофона. Снова раздались аплодисменты. Дженнифер отъехала в сторону, продолжая все так же отважно улыбаться. А потом Бобби — Бобби! — начала расставлять девчонок в круг, собираясь начать финальный номер.

«Нет! — подумала Кимми. — Ни за что. Я не могу больше этим заниматься. Я слишком расстроена, слишком подавлена. Я не хочу! Я выхожу из игры! — решила она. — Ухожу из группы». Девушка встала в круг, двигаясь автоматически, словно овца в стаде. Но когда все подняли руки над головой, начиная номер, Кимми испустила яростный крик и бросилась бежать. Мчалась со всей скоростью, на какую была способна, прищурив глаза, почти что зажмурившись, а сердце колотилось в такт хлопанью подошв.

Раздавались ли на трибунах удивленные возгласы? Недоуменные вопросы? Обеспокоенные голоса? Ее это не волновало. Она бежала, чтобы никогда не возвращаться. Чуть было не выбила двустворчатую дверь, ведущую в коридор, и только здесь притормозила. Оглянувшись, увидела, что представление идет своим ходом. Корки Коркоран замкнула пустовавшее место в круге. «Ей я тоже отплачу, — решила Кимми. — Дженнифер, Бобби, Корки — всем им».

Она миновала двери, выскочила в пустынный коридор и вот тут уже дала волю своим чувствам.

— Поздравляю!

Бобби оставила открытой дверцу своего шкафчика и, обернувшись, увидела незнакомую девчонку.

— Спасибо, — ответила она с улыбкой.

— Меня зовут Кэри Тейлор, — сказала девчонка, опуская свою сумку. Она оказалась симпатичной блондинкой. Ее волосы были еще более светлыми, еще более прекрасными, чем у Бобби, а улыбка — теплой и дружелюбной. — Я видела тебя прежде. В лаборатории.

— Ага, верно, — откликнулась Бобби. — Я тебя тоже видела.

— Мне просто хотелось поздороваться и поздравить, — сказала Кэри со вздохом и добавила: — Наверное, авария была ужасной.

— Да, — ответила Бобби. — Ужасной.

— Ладно, до завтра.

— Да. Пока.

В коридоре уже не было даже тех ребят, что остались для внеклассных занятий. У Бобби в ушах все еще звенели аплодисменты, выкрики, барабанная дробь, эхом отдававшаяся в стенах зала.

«Вот это да! Как же здорово я себя чувствую! — подумала девушка, доставая учебники из шкафчика. — Наверное, домой я могла бы долететь!» Уже несколько ребят, с которыми она была едва знакома, окликали ее и поздравляли. Пожалуй, Шейдисайдская школа гораздо лучше, чем показалась вначале.

В первые недели учебы Бобби не могла понять, нравится ей здесь или нет. Ребята казались слишком эгоистичными. Их ничто не интересовало, кроме собственной персоны, и девушка даже не знала, сможет ли с кем-нибудь подружиться. Но сегодняшний день развеял все опасения. Учебный год обещал быть великолепным. Великолепным! Великолепным! Великолепным! Все кругом казалось великолепным.

Еще не сняв форму, Бобби выглянула в коридор. Увидев, что поблизости никого нет, она высоко подпрыгнула, приземлилась и сделала колесо, чуть не врезавшись в стену. Затем собрала учебники, запихала их в сумку и, мурлыкая себе под нос, направилась к автостоянке. «Даже погода сегодня отличная», — подумала девушка, остановилась и глубоко вдохнула. Вечернее небо оставалось все таким же ясным и безоблачным. Воздух был теплым и сухим, словно в летний день.

Возле ограды двое девчонок, сидевших на капоте автомобиля, о чем-то болтали с парнем, одетым в бордово-белую куртку. Неподалеку взревела какая-то машина. Двое ребят склонились над мотоциклом с лысыми шинами, негромко переговариваясь и почесывая затылки. Позади стоянки располагался Шейдисайдский парк, все еще зеленый и живой. В дальнем углу ограды, граничащей с густым лесом, раскинулось травянистое поле для бейсбола.

«Хоть бы мама с папой оказались дома, — подумала Бобби. — Не могу дождаться минуты, когда можно будет сообщить им новости. Какая же это была неожиданность! Я все еще в состоянии шока, — поняла девушка. — Я и мечтать не могла, что мисс Грин назначит меня капитаном».

Остальные, должно быть, тоже были шокированы. Особенно Кимми. Кимми… Брюнетка все никак не шла у Бобби из головы. И вот теперь мысли о ней, словно грозовая туча, вернули ее на землю. Девушка попыталась вспомнить, подходила ли она с поздравлениями. Все разом окружили нового капитана, но Кимми среди них, кажется, не было. «Наверное, надо будет позвонить ей или просто встретиться», — подумала Бобби.

Ход мыслей нарушила чья-то рука, опустившаяся на плечо.

— Привет.

Обернувшись, Бобби увидела парня. Он был довольно красив — дружелюбные карие глаза с морщинками по углам, застенчивая улыбка и копна непричесанных каштановых волос.

— Привет, — машинально повторила девушка.

Это был Чип Чеснер, защитник «Тигров». Они виделись во время тренировок, он часто о чем-то болтал с остальными девушками, но ей, Бобби, до сих пор не сказал ни слова.

Парень казался очень широким и плечистым, особенно сейчас, когда уже надел амуницию. Похоже, он шел за нею след в след.

— Я просто хотел пожелать тебе успехов в новой должности, — произнес Чип застенчиво, улыбаясь своими темными глазами.

— Спасибо, — ответила девушка, тоже почему-то смутившись. — Я по-настоящему удивлена. Никак не думала, что выберут меня. Я ведь новенькая, и все такое прочее…

— Мы с тобой толком не знакомы, — произнес парень. — Мое полное имя Чарльз Чеснер, но все называют Чипом.

— Знаю, — ответила Бобби, чувствуя, что лицо у нее пламенеет. — По-моему, ты очень хороший игрок.

— Спасибо. — Комплимент, казалось, разогнал всю его робость. — Я тоже видел тебя в работе.

— В пятницу вечером предстоит тяжелая игра, — заметила девушка, наблюдая за тем, как двое парней все еще возятся с мотоциклом.

— Ага. С командой Уинстеда всегда тяжело, — ответил Чип и помахал рукой приближавшимся девчонкам. — В прошлый раз они нас чуть в лепешку не раскатали.