Мадам Крикен раздраженно махнула рукой:
— Нас облапошили.
Тут подошли Рене и Джено. Они сразу поняли, что ситуация близка к катастрофе.
Крикен объяснила, что паскас заблокирован, и не успела она опомниться, как Джено бросился к друиду, вырвав у него магический объект:
— Проклятый Ятто! Сейчас я брошу паскас в огонь, и ты сгоришь без следа.
Фионн от удивления вытаращил глаза. Потом он резко выхватил у Джено паскас.
Все приуныли. Мадам понурила голову, а Спокойный Медведь принялся читать древнейшее священное стихотворение индейцев, в котором на помощь призывались силы природы. Фионн недоверчиво смотрел на паскас.
Огорченный, Джено сидел рядом с Железной клеткой, уставившись в пол. Из его правого кармана послышался скрип. Он сунул туда руку и вытащил Вербу-Ляпис. Зеленый камень выдал новую записку:
«Слова могучи и способны открыть то, что закрыто злым колдовством. Имеющий крылья должен действовать».
Послание было совершенно ясным: только крылатый мальчик мог открыть паскас. Все обратили взоры к Рене. Мальчик пришел в смятение:
— Я понимаю, что должен действовать. Но какие слова мне сказать, чтобы открыть паскас?
Крикен начала консультироваться с Дафной и двумя экстрасапиенсами, вспоминая магопсихические формулы из древних книг Аркса. Фионн считал, что одной магической формулы будет недостаточно. Он хорошо знал механизмы паскаса, и раз уж инфедельмо не открыла его, значит, пластинка заколдована особым образом.
Джено почувствовал знакомый шум в ушах, а его брат схватился руками за голову.
Крикен озадаченно посмотрела на них: от ладоней Джено поднимались красные испарения, то же происходило и с Рене. Мальчики не контролировали свои действия, потому что попали под сильнейшее магопсихическое влияние. Непонятно было, что или кто так влиял на них. Ятто? Баттерфляй?
Нет! Красный дым был вызван тем, кто дал о себе знать лишь голосом:
— Рене произнесет цветную фразу, и паскас откроется.
Но потребуется время, чтобы понять, кто такой Джено Астор Венти.
Истина о нем заключена в черепе.
Голос был глубоким, далеким, убедительным. И от этого незнакомого голоса у всех перехватило дыхание.
Марго чуть не лишилась чувств. Дафна непрерывно кашляла. Фионн и Медведь застыли, словно окаменевшие, поняв, что обладатель этого голоса имеет исключительный магопсихический дар.
В красном дыму, окружившем братьев, появилось изображение черепа. Громадный, чудовищный, он медленно вращался, наводя на всех ужас.
Марго присела на корточки рядом с Джено.
— Я сделаю для вас все, что в моих силах, даже если это будет стоить мне жизни, — сказала Крикен и обняла сначала Джено, а затем Рене.
Мадам была потрясена, выбита из колеи. Казалось, она уже не могла выдерживать все превратности волшебства, но ее сердце и разум были сильны как никогда. Ничто, даже таинственный голос, ворвавшийся в Аркс Ментис, не могло заставить ее отказаться от своих намерений.
— Я вас очень люблю. Я ваша… — Мадам уже собиралась открыть свое происхождение и сказать, что она одна из Асторов Венти, но одернула себя: время и место были неподходящими для этого.
— Ты наш суммус сапиенс, мы знаем, — сказал Джено.
Мальчик уже осознал, что судьба постоянно готовила ему трудные испытания. Означал ли череп его смерть? Напомнил ли ему таинственный голос о Тантре Стендж Виоо? Джено показалось, что он был очень похож на голос, который он слышал в Изумрудной пустыне.
— Теперь твой черед, — обратился он к Рене. — Произнеси фразу, открой паскас, и мы освободим наконец наших родителей.
Рене прекрасно помнил секретную фразу, которую слышал он один, и он повторил ее.
Все ждали, пока крылатый мальчик произнесет слова, которых никто не знал.
Фионн и Медведь телепатически обменялись мнениями: они считали, что волшебный голос мог принадлежать только экстрасапиенсу Тантре Стендж Виоо. Они были уверены в этом: ведь всякий знал, что этот старик, которого никто не видел, способен творить чудеса. Но они, как и Джено, предпочли промолчать.
О Тантре Стендж Виоо лучше было не говорить вслух.
Глава шестая
Паскас и перстень
Стас Бендатов был по-настоящему счастлив оттого, что нырял верхом на субканде, сохраняя равновесие, в то время как большой лебедь плыл все быстрее и быстрее. Три псиофа экспериментировали, весьма оригинально управляя своими субкандами. Канал Аркса был великолепен и изобиловал разноцветными рыбками и светящимися водорослями.
Суоми чувствовала себя очень комфортно в непроницаемом скафандре, а вода, бежавшая по ее лицу, возвращала ей спокойствие. Ее субканд был довольно терпеливым, иногда он останавливался на дне, откуда били маленькие фонтаны ключей, которые щекотали ее кожу.
Ни один из них, погруженных в покой, не подозревал, что совсем рядом таится смертельная опасность. Вдыхая кислород через две трубочки, прикрепленные к непроницаемому скафандру, Стас обнаружил, что на глубине, из-под большого растения с синими листьями, бьет луч света.
«Не может быть!» — подумал он, направляя субканда вниз.
Когда лебедь крыльями коснулся растения, поднялась волна песка, и Стасу не удалось ничего рассмотреть. Суоми, которая замечательно управляла с помощью Кожаного воротника, надетого на лебедя, последовала в кильватере, оставленном Стасом, и тоже оказалась на дне, окруженная песчаным облаком. В тот же миг она почувствовала неприятное ощущение, задрожала всем телом, а сердце ее забилось сильнее. Девочка часто задышала через трубочки, зажатые в зубах, и попыталась поскорее вернуться на берег. Она потянула за петли воротника, и субканд всего за несколько секунд поднялся на поверхность. Русский сапиенс и псиофы обратили внимание на странное поведение антеи и последовали за ней.
Когда они всплыли, врач, вытащив трубочки изо рта, озабоченно спросил ее:
— Тебе плохо?
Суоми обняла большого белого лебедя и, тяжело дыша, сказала:
— Там внизу что-то дурное. Я почувствовала… и очень испугалась.
— Возможно, там действительно что-то есть. Нам стоит разведать? — спросил один из псиофов, эксперт по оккультизму.
— Не знаю. Я видел пучок лучей, но воду замутил песок, — ответил смущенный Бендатов.
— Лучше проверить снова, — сказала Суоми, хотя ей было страшно спускаться на глубину.
— Нет, уже час дня. Мы достаточно поныряли, и субканды устали. Пожалуй, мы вернемся завтра, — ответил Стас.
Сапиенс не хотел бить тревогу и собирался поговорить с Крикен. Пожалуй, они вернутся туда вместе с ней, чтобы оценить, может ли этот странный свет представлять опасность.
Группа поднялась по каналу, направляя субкандов к Кривозеру.
Пейзаж Долины мыслей был великолепный, но красота окружающих лесов и прозрачность нежно журчащей воды настораживали. Ощущение, испытанное Суоми, и подозрение доктора свидетельствовали о том, что в канале Аркса происходит нечто подозрительное. Секта восставших псиофов нашла подходящее место, откуда можно было организовать новое наступление: в гроте они были в безопасности.
Тем временем перед Противоречивыми Утверждениями все было готово к открытию паскаса. Настал критический момент. Мадам Крикен жаждала вновь посмотреть в лицо Ятто фон Цантара.
Аноки Кериоки пристроился у лестницы, чтобы насладиться этой сценой, и увидел, как подходит группа, только что закончившая нырять с субкандами. Стас, Суоми и остальные псиофы в непроницаемых скафандрах ввалились в здание и тут же остановились.
Перед Железной клеткой стоял Рене, готовый произнести секретную фразу.
Марго попросила всех сохранять тишину.
Суоми чувствовала себя неуверенно без своей белой трости, оставленной в комнате. Она вытянула руки, ища поддержки. Джено подошел к ней и предложил ей руку.
— Мой брат пытается открыть паскас, потому что Фионну это не удалось, — прошептал он ей на ухо.
