— Конечно, крошка, как только вы финишируете. Давай, принцесса, — сказал Ирв другой. — Мы хотим посмотреть заплыв. Отсюда до маяка. Ну-ка, покажи нам свои прелести.

Левой рукой он взвел курок, для пущего драматического эффекта, как в старых ковбойских вестернах. Словно Джон Уэйн, [27]приготовившийся выстрелить в подброшенный другом серебряный доллар. Медленно и осторожно. Жутко захватывающее зрелище.

— Спускайтесь по трапу, — сказал Милберн, когда обе разделись. (Черт, темновато, чтобы рассмотреть их как следует. Но обе были хорошо сложены. Длинные стройные ноги. У рыжей одна грудь была намного больше другой. Хм, это что-то новенькое).

Девушки очутились в воде. Похоже, брюнетка всхлипывала. Они поплыли бок о бок брассом по направлению к маяку. До берега было одиннадцать километров.

— Послушай, Ирв. Это никуда не годится. Что если они вернутся и поднимут шум?

— Ну и что? Они не знают, как нас зовут. Они ни черта не соображают в яхтах. Никто в баре нас не запомнил. Если бы у них был знакомый начальник дока на пристани, я бы еще подумал. Но что они могут о нас рассказать? — Он посмотрел на плывущие фигуры.

Милберн покачал головой вернулся на корму и уселся там.

— Плевать, что не удалось потрахаться, — сказал Ирв, — зато мы хорошенько рассмотрели этот остров Отдохновения.

—  И что?

— А то, что теперь нам кое-что известно. О той старухе, которую мы шлепнули. Она была не просто каким-то ничтожным рыболовным гидом. Я же говорил тебе, как полезно читать некрологи после выполнения заказа. Откуда еще можно узнать, кого ты отправил к праотцам, если не из газет? А как тебе это место, остров Отдохновения? Это ж золотая жила. Тебе хотелось бы, чтобы подобное местечко было твоим?

— Да брось ты свои шутки, приятель.

— Я серьезно. Все эти цыпочки бегали бы вокруг тебя. В ресторанах ты мог бы заказать любое блюдо, просто велел бы своему чертовому шеф-повару приготовить его. Дружище, это все равно что собственное маленькое государство, в котором ты правишь. Если тебе что-то не нравится, просто увольняешь людей и нанимаешь тех, кто будет лизать тебе задницу. Что-то в этом есть, Милберн. Не знаю почему, но мне это нравится. Место, которое я смогу назвать своим собственным.

— Но как же ты отнимешь его у этой Рики?

Милберн пытался казаться безразличным, но Ирв почувствовал: этот жирный боров понял, что и ему тут может что-то обломиться.

— Ну, не знаю. Думаю, нам нужно поехать на Ки-Уэст. Полюбезничать с ней. Использовать мое знаменитое обаяние на всю катушку.

Ирв запустил большие двигатели. Он направил свет прожектора на девушек. Они уже добрались до маяка. Он пустил яхту самым малым ходом, направляясь к ним. Рыжая ухватилась за обросшие ракушками стальные балки маяка, и, наверное, в кровь изрезалась об их острые края.

Он приблизился к ним на расстояние в три метра, а потом резко сбавил скорость, одновременно накренив яхту, так что они остались барахтаться в кильватерной волне.

— Я тебя спас, приятель, — закричал Ирв Милберну. — Эта сука собиралась пополнить тобой свою коллекцию кохонес. [28]

И они понеслись на север, вдоль линии рифов, назад в «Корал-Риф Клаб».

Легкий ветерок лишь слегка шевелил верхушки деревьев, росших вокруг домика Торна, такой же знойный и бесполезный, как воздух на чердаке. Они с Шугарменом сидели на веранде. Сара была в доме, одевалась.

Похмелье Торна было в самом разгаре. На нем были рыбацкие очки с самыми темными стеклами, глаза нестерпимо болели, он старался моргать в том же ритме, что и пульс его сердца. Он был одет в укороченные голубые джинсы, желтовато-коричневые туфли и оранжевую футболку с надписью КИ-УЭСТ, ПОСЛЕДНЕЕ ПРИБЕЖИЩЕ.

Шугармен хранил молчание с того самого момента, когда открыл дверь и увидел Торна и Сару, разметавшихся на скомканных простынях в глубоком сне, хотя солнце уже давно встало.

— Ну, расскажи мне, — произнес Торн. — Он снова отхлебнул кока-колу из банки, пытаясь держать голову прямо. — Что у вас есть?

— Сначала ты расскажи мне, Торн.

— Что?

— Ты же не собираешься уподобиться тем, кто врывается в дома поздно ночью, никому не зачитывая их прав, действуя по законам волчьей стаи?

Торн поднял голову и посмотрел на него.

— Так вот как я выгляжу в твоих глазах?

— Да, именно так.

— Я пацифист, приятель, — сказал Торн.

— И уж, конечно, ты разбил костяшки пальцев во время мирной беседы? — откликнулся Шугармен.

Торн сказал:

— Да ладно тебе.

— Хорошо, вот как обстоят дела. Сейчас этим делом занимаются парни из Агентства по борьбе с наркотиками. Вчера они целый день обыскивали яхту, взяли пробы приманки для рыбы, чтобы определить ее происхождение с помощью компьютера. Прочесали всё мелким гребнем. Уже получили результаты от этих бездельников из лаборатории. Ввели информацию в центральную базу данных, и вот — бац — компьютер выдал результат: «Простите, ребята, можете начинать все заново. Это нам ничего не дает».

— И эта информация должна меня успокоить?

— Подожди минутку, — сказал Шугармен. — Мы знаем, что это были два парня. Они зафрахтовали ее яхту на ночь, вышли в море, к рифу, затем у них произошла стычка с Кейт, кто-то разлил приманку для рыбы, потом прогремели выстрелы, потом они разбросали повсюду марихуану. Это как археологические раскопки. Пласты. Вскрываешь пласт за пластом.

Нед Маклин ловил люцианов на Пиклз-Рифе около одиннадцати вечера в понедельник. Он слышал стрельбу, но не стал вмешиваться, так как подумал, что это очередная разборка наркоторговцев. Его радиоприемник был на последнем издыхании, поэтому он смог сообщить о том, что слышал, только вчера. Он провел там всю ночь, был так напуган, что боялся запускать мотор.

Еще позвонил Ларри Мейфидд с пристани Трембл, сказал, что в пять часов Кейт заправляла яхту топливом в его доках. Она сказала, что ее зафрахтовали двое кубинцев и купила шесть мешков приманки.

Мы знаем, что один из них был высокого роста, а другой коротышка. Это ясно из оставленных ими следов. Они были в новеньких ботинках. За дверь рубки зацепилась какая-то черная нитка. И еще мы нашли удилище с окровавленным кончиком.

Торн молчал, потирая переносицу.

— Похоже, Кейт кого-то из них поранила. Удилище отправили в лабораторию в Майами.

Торн покачал головой, глядя на Шугармена и пытаясь отогнать картинку, которая складывалась у него в голове.

— Парни из агентства раскручивают версию с наркотиками. Это их хлеб. Их не интересует мое мнение о Кейт, они считают, что она приторговывала травкой. И что она мертва, потому что не хотела платить профсоюзные взносы. Они говорят, что разбросанная марихуана — это как подпись. Пусть это послужит уроком другим. Все очень просто. Дело из серии «Ох уж эти любители».

По голосу Шугармена Торн понял — что-то не в порядке. Таким Шугар становился, когда кто-нибудь, находившийся в одной комнате с ним, шепотом произносил слово ниггер.

Шугармен сказал:

— Но это не наркотики. Это могло быть ответной реакцией на ее выступления, на все эти экологические штучки, или на что-то, о чем мы еще не знаем. Но и ты, и я — мы оба знаем, что дело не в наркотиках.

Торн встретился глазами с Шугарменом и увидел, каким тяжелым был его взгляд. Глаза затуманились и стали желтого цвета.

Шугармен продолжал:

— Я позаботился о том, чтобы яхту перегнали в док. Ларри Мейфилд сейчас приводит ее в порядок, нужно поставить пару заплаток. Потом он отгонит ее к причалу Кейт. Так что не беспокойся об этом.

— Есть что-то еще, не так ли?

— Это не связано с Кейт. — Шугармен бросил взгляд на застекленные двери. Оттуда донесся звук смываемой в унитазе воды.

— Сара?

— Нет, это снова Джинни. — Шугармен глубоко вздохнул. — Я не хочу сейчас об этом говорить.