— Звучит очень заманчиво. А что было дальше? — вцепился Макс.

— Нетрудно догадаться. Слухи, естественно, дошли до моего мужа, и мне пришлось выбирать, Леандер или семья. А ставить на карту семью я не могла, да и не хотела. Как бы смешно это ни звучало, но роман с Леандером укрепил наш брак. Мой муж умер три года назад, но мы с ним прожили чудесную жизнь.

— Такое впечатление, что Леандер был юным богом. Почему же вы с ним расстались? — не отступал Макс, нацепив свою неотразимую улыбку.

Аннегрет Боймлер положила ему на тарелку второй кусок пирога.

— Да, у Леандера имелась одна слабость. Он был излишне самолюбив. Болезненно самолюбив. Для него существовала всего лишь цель: слава, успех и деньги. Не хочу сказать, что ради этого он мог бы пожертвовать всем, но я уверена, что, если бы что-то или кто-то встал на его пути, он бы сумел защититься. Как бы я его в то время ни любила, наступил момент, когда я осознала, что для него всегда будут существовать только две вещи: он сам и его карьера. И я больше уже не была уверена, любил ли он меня или просто использовал, чтобы добиться успеха. Многие считают, что он меня бросил. Принято думать, что раз уж он знаменит… Но на самом деле конец нашим отношениям положила я. Хотя сохранила о них самые добрые воспоминания.

Значит, вот как все было. Меня поразила ее откровенность.

— Фрау Боймлер, вы так легко об этом говорите. Неужели вам не станет неприятно, если об этой истории узнают все?

Она засмеялась:

— Видите ли, фрау Монхаупт, начиная с определенного возраста человек уже не может обманывать самого себя, да и многие воспоминания сглаживаются. Я сама несу ответственность за то, как прошла моя жизнь, а мои родственники и друзья всегда обо всем знали.

Наступил момент выяснить насчет девушки.

— На этой неделе мы разговаривали с одним человеком, который описывал Леандера точно так же, как и вы. Кроме того, он уверяет, что Леандер, никогда не терявший над собой контроля, вышел из себя, когда его сфотографировали в «Лакки Лонжи» с девушкой. Вы не знаете, кто она?

Я затаила дыхание.

Аннегрет Боймлер ответила практически сразу:

— Да, представляю, о ком вы говорите. После того как я дала ему отставку, он решил мне отомстить. Назвал меня выжившей из ума старой коровой и сказал, что больше не в силах смотреть на мой целлюлит и хотел бы найти себе что-нибудь помоложе и посвежее, так чтобы нигде ничего не висело. Оскорбленное мужское самолюбие, ничего больше. Один приятель мне рассказывал, что он вступил в связь с Леони Виндлер, которая регулярно бывала в «Лакки Лонж». Ее тогда только что приняли в школу актерского мастерства. Ей еще и восемнадцати не исполнилось, хотя выглядела она взрослее. Хорошенькая как на картинке и по уши влюблена в Леандера. Ему недолго пришлось ее завоевывать, она буквально смотрела ему в рот, бедняжка. Какое-то время они были вместе, но потом связь резко оборвалась. Пару лет назад я случайно встретила Леони. Она все еще настоящая красавица. Очень нежный тип, такая чувствительная и робкая. По-моему, она так и не стала актрисой, а переквалифицировалась в гримеры.

Эврика!

Макс заторопился. Мы поблагодарили и пообещали зайти еще раз, когда биография будет готова.

До машины шли молча. А потом заговорили наперебой.

— Ничего себе! Кто бы подумал, что ларчик так просто открывался. У нас есть ее имя, и мы знаем, что эта Леони до сих пор живет здесь. — Макс был в восторге. — Знаешь, Аннегрет не открыла мне ничего нового. Жаль, что я не познакомился с этим Леандером раньше. Болезненно честолюбив, готов идти по головам и въедается человеку прямо в сердце, представляешь? — Он покосился на меня. — Скажи, ты все еще его любишь? Или поняла, что он барахло?

— Скажем так: теперь у меня создается совсем другое представление о нем, и хотя я не могу за одну ночь отключить собственные чувства, они значительно охладели.

Макс был доволен:

— Неплохое начало. А когда мы доберемся до его тайны, то и оставшиеся чувства моментально испарятся.

Я тихонько вздохнула. Да, я держалась неплохо и старалась отвлечься, но пока еще не забыла Леандера, своего оскорбленного самолюбия и гостиничной сцены с участием Витты. От одной только мысли о том, чем они занимаются наедине, мне становилось противно. Плохо и то, что обида была нанесена мне в момент самой сильной влюбленности. Как будто я сорвалась в пропасть. Может быть, у меня неправильные представления, но мне кажется, что гораздо хуже быть выброшенной из седла в первый, самый пылкий период, чем после многих лет сплошной рутины вдруг понять, что больше уже вы друг другу не нужны. Хорошо еще, что я на сто процентов застрахована от рецидивов. Уж слишком все получилось однозначно и мерзко. Со мной поступили жестоко, но разобраться с этим мне придется самой.

По дороге домой я позвонила в справочное и легко получила и адрес, и номер телефона. Все как по маслу! В воскресенье нанесем ей визит.

Наконец — то выходные! В моем распоряжении целый день! После всех свалившихся на меня неприятностей очень хотелось себя побаловать. Программу развлечений я составила по высшему разряду. Выспаться, приготовить вкусный завтрак, сходить на йогу. Потом визит к парикмахеру и к косметичке. Массаж, обработка лица, маникюр, педикюр. Завершает культпоход самая сложная процедура эпиляция! Пора испытать на себе волшебное действие воска, ежедневное бритье и выщипывание надоели до безумия.

Меня уговорила моя приятельница Марлен, которая пришла в ужас, узнав, что я до сих пор ни разу не воспользовалась воском. О своих попытках в семнадцатилетнем возрасте применить эпилятор я предпочла умолчать. И о том, что я успела поиздеваться только над одной ногой, потому что кроме болезненных ощущений появились и страшные кровоподтеки. Зачем признаваться, что я такая неженка. Марлен клялась и божилась, что ничего лучше воска просто не существует: «Пия, сама увидишь, кожа будет гладкой, как у младенца! Мужчины обалдеют. Никакое бритье и рядом не стояло». Мой робкий вопрос, насколько это больно, она отринула, заявив: «Ах, все происходит так быстро, ты даже не заметишь, как косметичка сорвет эту полоску. Зато почувствуешь, что стала красивой как никогда».

Именно это мне в данный момент и требовалось, так что я записалась на первичную обработку.

Начало дня прошло в соответствии с планом. В хорошем настроении и с чистой совестью (наконец-то я занялась собственным телом) я вышла с йоги и отправилась к парикмахеру. Его зовут Мариан, он скорее художник. Работает в самом шикарном салоне города, цены соответствующие.

Мариан очень хорошо ко мне относится, так что плачу я ровно половину.

— Твоя болтовня того стоит, мне не приходится выслушивать скучнеющую жену доктора. Представляешь, она все время талдычит о ближайшем вернисаже и о том, что ей нужно забрать дочек с балета. Все клиентки друг друга знают. Поэтому одна начинает жаловаться на другую. А еще они хотят быть в курсе, какой у них натуральный цвет волос, потому что проигрывает та, на которую приходится тратить больше краски. И так изо дня в день. Тебе как всегда?

Я прикинула, стоит ли срезать волосы. До сих пор я все время придерживалась простого правила:

после разрыва короткая стрижка, новый друг — длинные волосы. Не стоит ли распрощаться с шаблонами?

— Пожалуйста, не очень коротко, — решила я и опустилась на стул. Легкий шум фенов тотчас настроил меня на спокойный лад.

— На прошлой неделе приходила Витта, как раз перед твоим днем рождения. Какая муха ее укусила?

Черт, я совсем забыла, что Витта тоже ходит к Мариану. Но ей приходится платить полную цену. Я продемонстрировала интерес, и Мариан продолжил рассказ:

— Знаешь, она делала такие странные намеки, что, мол, в ее жизни скоро все кардинально переменится. Но говорить об этом она пока еще не имеет права. Не догадываешься, о чем это она?

Я сделала вид, что понятия не имею.