Лагерь ньюэйджевцев тоже сразу бросался в глаза. Он располагался чуть выше по склону, под массивным, скругленным, поросшим травой выступом, похожим на балкон, нависавшим в обоих направлениях. Между старыми, заржавелыми средствами передвижения были натянуты веревки, на которых сушилось белье, придававшее всей сцене неуместный оттенок домашнего уюта.
При столкновении с реальностью впечатление безмятежности мгновенно улетучилось. Мередит заглушила мотор. К ней тут же подбежала Урсула, ее длинные черные волосы развевались на ветру. После обеда в Оксфорде Урсула успела переодеться. Сейчас на ней были грязные джинсы и рубашка в клетку, на которую она надела еще и шерстяной жилет. Полы незастегнутого жилета хлопали на бегу.
Наконец Урсула добежала до машины и остановилась перевести дух. Мередит не без опаски опустила стекло.
— Я рада, что вы наконец нас нашли!
— Я нашла вас легко. Если не считать того, что познакомилась со странным стариком, который живет ниже, на той стороне дороги. Он решил, что я приехала что-то подобрать себе на свалке.
Выпачканной в глине рукой Урсула откинула за плечо прядь черных волос, на лбу у нее осталась грязная полоса.
— Это Финни. Он настоящий псих, но безобидный.
Мередит вышла из машины. Урсула прошептала:
— Что сказал Маркби о… ну, обо всем этом? — Она дернула головой в сторону лагеря хиппи.
Теперь Мередит в полной мере услышала и запахи, и звуки. Легкий ветерок со стороны земляного вала принес гул голосов, лай собаки, плач младенца. Пахло дымом костра и машинным маслом.
— Боюсь, ничего особо радостного. Как и о другом, — загадочно добавила она.
— Ладно, поговорим потом.
Они переглянулись. Бросив взгляд в сторону вагончика, Мередит спросила:
— Это Дэн?
Но рыжеволосый приземистый человек, на которого она указала, сам решительно устремился вперед, не дав Урсуле ответить.
— Здрасте! — Он протянул короткопалую руку. — Меня зовут Иен Джексон, я хранитель Бамфордского музея! Вы — Мередит Митчелл. Добро пожаловать на раскопки! Правда, в настоящий момент работа едва продвигается из-за того, что здесь расположились хиппи, а старший инспектор Маркби сидит себе в Бамфорде и в ус не дует! Урсула говорит, вы каким-то образом связаны с Маркби. Это так? — Джексон вперил в нее напряженный взгляд и, не дожидаясь ответа, продолжал: — Если да, был бы вам признателен, если бы вы выкрутили ему руки и заставили что-нибудь предпринять! У меня сложилось такое впечатление, будто его больше заботит их благополучие, чем наше!
Урсула глубоко вздохнула.
— Иен, дай ей хоть слово вставить! — воскликнула она. — Ты ведь знаешь, у Маркби свое мнение о сложившемся положении, и Мередит тут ничего не может поделать!
— Я только…
— Он хочет сказать, — вмешалась в разговор невысокая смуглая девушка с озорным личиком, — что требует прислать на холм кавалерию, которая разгонит наших хиппи!
— Как смешно! — сухо парировал Джексон.
Мередит сразу различила в речи смуглой девушки американский акцент. Урсула поспешила всех познакомить:
— Это Рене Кольмар, наша коллега из Америки. А это Карен Хенсон, она тоже нам помогает.
Джексон сдавленно фыркнул. Рене наградила его взглядом, исполненным плохо скрытого раздражения. Зато Мередит Рене лучезарно улыбнулась:
— Здрасте, Мередит! Добро пожаловать в нашу дружную семейку. Решили, значит, тоже к нам присоединиться?
— Перестань, Рене! — воскликнула Урсула устало, но не злобно.
Вторая девушка, Карен, неуклюже шагнула вперед. Старомодная соломенная шляпка с широкими полями, украшенными поблекшими искусственными цветами, почти не спасала хозяйку от солнечных лучей, ее простое, неприметное лицо украшала целая россыпь веснушек, а белая кожа покраснела, как у вареного рака. Мередит невольно прониклась жалостью к этой крепкой, белокожей и совсем некрасивой молодой женщине. Как же она должна страдать на открытом солнце!
Словно демонстрируя свою неприглядность, Карен протянула ей обожженную солнцем руку, всю в пятнах и в подсохших следах розового лосьона от солнечных ожогов.
— Здравствуйте, — невнятно промямлила Карен, глядя себе под ноги. Видимо, она ни на минуту не забывала о том, какая она дурнушка.
Пес тоже решил поприветствовать гостью и ткнулся Мередит в ладонь мокрым носом. Она погладила лабрадора по голове.
— Ваш? — спросила она у Карен.
— Нет, он, можно сказать, ничей, — застенчиво ответила та. — Он живет здесь, на раскопках. Но ему у нас как будто понравилось. Он очень добрый! — добавила она, украдкой покосившись на Джексона.
Пес улегся у ног Карен и поднял кверху голову, вывалив язык. Несомненно, он считал себя ее преданным другом и надеялся, что новая хозяйка отстоит его право на участие во всех событиях.
— Должна сознаться, — сказала Мередит, обращаясь к Джексону, — что ни разу не заходила в Бамфордский музей, хотя в самом Бамфорде бываю часто.
Джексон порывисто вздохнул.
— Если бы только вы! Чтобы попасть к нам, не нужно выстаивать длинную очередь. Больше всего народу бывает, когда приезжают экскурсии школьников. Я, в общем, никого не виню. Дилетантов не очень интересуют кремни и глиняные черепки. Вот почему мы так жаждем заполучить по-настоящему ценные экспонаты! — Джексон уныло оглядел раскоп. — Вот почему я здесь. Я связываю с этой экспедицией… большие надежды!
До знакомства с хранителем музея Мередит представляла себе Джексона несносным юнцом, одержимым навязчивой идеей. Неожиданно для самой себя она поняла, что Джексон ей даже нравится.
— Вы говорите так, словно заранее рассчитывали найти здесь что-то важное.
— Да вся наша экспедиция — замысел Иена! — воскликнула Урсула. — Он убедил фонд финансировать раскопки. Иен, расскажи!
Джексон покраснел, отчасти смущенный, а отчасти довольный признанием своих заслуг.
— Если мы в самое ближайшее время не совершим важного открытия, благотворительный фонд откажет нам в дальнейшем финансировании. И все же я уверен, что здесь… — Джексон замолчал и сгорбился. — Мередит, не сердитесь, если я показался вам невежливым грубияном, но все дело в том, что я очень огорчен последними событиями! Извините, что не оказал вам должного гостеприимства.
— По-моему, у вас на то есть веские основания! — заметила Мередит, обводя рукой живописный лагерь хиппи, расположенный выше по склону.
Такой хаос встревожил бы кого угодно, озабоченность Джексона казалась вполне понятной. Уже после ее приезда ньюэйджевцы принялись разжигать костер, подбрасывая туда еще сырые ветки; в вечернее небо между прицепами и кучами мусора поднимались темно-серые клубы дыма. Мередит поморщилась. От едкой вони защипало нос. Ей захотелось чихнуть. Она достала носовой платок и поспешно прикрыла лицо.
— А будет еще хуже! — заметила Рене, бросив на нее пристальный взгляд. — Представляете, они едва не выкурили нас отсюда! Ладно, пора за дело. Потом поговорим!
Рене передернула плечиками и, отвернувшись, зашагала прочь. Видимо, ей не терпелось возобновить прерванную работу. Дальнейшие разговоры сопровождались негромким, но упорным скрежетом лопаты по песчаной почве. Карен не последовала за Рене; она лишь попятилась и неуклюже похлопала пса по голове, словно желая подбодрить его или себя саму. Мередит так и не поняла, кого именно.
С какой стороны ни посмотри, и хиппи, и археологи на холме — незваные гости. Мередит попробовала представить себе холм без шумных пришельцев. Общая обстановка почему-то навевала грусть, но не покой. Было как-то неуютно, тревожно. И ветер как будто никогда не утихал. Кто знает? Может быть, в этом древнем мире, в тени огромного вала, до сих пор бродят духи тех, кто жил здесь и умирал… Только ли ветер шелестит в высокой траве?
А между тем холм располагался совсем недалеко от обжитых мест. Почти рядом, всего в нескольких километрах, находился поселок. Отсюда хорошо виднелись печные трубы. А на вершине холма чернели контуры странного, как будто обрубленного строения с зубчатыми стенами. Судя по всему, развалины средневековой крепости. А может, и не средневековой… Может быть, крепость на вершине холма построена по замыслу какого-нибудь чудака, жившего в Викторианскую эпоху. Крепость или замок отличали простота линий и отсутствие каких-либо декоративных элементов. Мередит, которая питала слабость к такого рода строениям, решила при первом же удобном случае подняться повыше и осмотреть развалины.
