Многим вино придает больше смелости и решимости, которые чужды неприятной дерзости, располагает к самоуверенности и сообщает убедительность. Так, Эсхил, по преданию, писал свои трагедии [730], вдохновляясь вином. Горгий назвал одну из них [731], «Семеро против Фив», исполненной Ареса, но это неверно: все они исполнены Диониса. Платон говорит [732], что вино имеет свойство разогревать душу и вместе с ней тело. Оно расширяет поры [733], по которым проникают в нас все образы, и вместе с тем помогает находить слова для их выражения. Ведь у многих творческая природа в трезвом состоянии бездеятельна, как бы застыла, а за вином они вдохновляются, уподобляясь ладану [734], который, разогревшись, источает аромат. Вино прогоняет робость, которая как ничто другое связывает на совещании, почитает многие другие душевные препятствия, противодействующие благородному честолюбию. Порождая свободоречие, ведущее к нахождению истины, вино вместе с тем разоблачает всякое злонравие, позволяет обнаружить всякую сокрытую в душе того или иного порочность, а без этого не помогут ни опытность, ни проницательность. Но многие, следуя первому побуждению, достигают большего успеха, чем те, кто хитрит, скрывая свои помыслы. Итак, не следует бояться того, что вино возбуждает страсти: дурные страсти оно возбудит только у дурных людей, суждение которых никогда не бывает трезвым. Феофраст называл цирюльни [735]трезвенными симпосиями — так много в них всегда разговоров; мрачным трезвенным опьянением можно назвать состояние, в котором пребывают грубые души, смущаемые гневом, зложелательством, сварливостью и другими низменными страстями. Вино скорее притупляет, чем обостряет эти страсти и делает этих людей не глупцами, а простыми и бесхитростными, не пренебрегающими полезным, а способными предпочесть должное. Те, кто хитрость принимает за ум, а мелочность за благоразумие, считают, конечно, признаком глупости высказать за вином свое мнение открыто и беспристрастно. Но древние судили иначе: бога Диониса они наименовали Освободителем ('Ελευθερεύς) и Разрешителем (Λύσιος) [736], уделяли ему большое место в мантике [737]не за «вакхическое и исступленное» его качество, как выразился Еврипид [738], а за то, что он, изымая и отрешая от нашей души все рабское, боязливое и недоверчивое, дает нам общаться друг с другом в правдивости и свободоречии». Книга восьмая 1. Те, кто лишает застолья философии [739], Сосий Сенекион, поступают хуже гасящих свет. Ведь люди благовоспитанные и разумные [740]не станут хуже, если унести светильник: их взаимное уважение не зависит от того, видят ли они друг друга. Если же к действию вина присоединится грубость и невежество, то и сам золотой светильник Афины [741]не сделает такой симпосий благопристойным и радостным. Ведь, собравшись вместе, напиваться и насыщаться в молчании уподобляло бы людей животным, да это и невозможно. А оставить на симпосий речи, не допуская речей упорядоченных и поучительных, это еще нелепее, чем, желая угостить обедающих едой и питьем, поставить перед ними вино и провизию без необходимой обработки и приправы: никакая еда и питье не окажутся столь безвкусными и даже вредными, не получив надлежащего приготовления, как некстати сказанное необдуманное слово на симпосий. Философы, осуждая опьянение, называют его пьянственным суесловием; [742]а суесловие означает не что иное, как пустую болтовню. Но пустая болтовня, превысив известную меру, переходит в наглость, безобразнейшее и отвратительнейшее завершение пьянственного излишества. Таков смысл справляемого у нас на Агриониях [743]обычая: женщины ищут как бы скрывающегося от них Диониса, а затем прекращают поиски, говоря, что он убежал к укрывающим его Музам; после этого, закончив трапезу, они задают друг другу загадки и трудные вопросы в ознаменование того, что за вином нельзя утрачивать разум, что оно раскрывает некое мусическое зрение и что в сочетании опьянения с разумным началом устраняется всякая дикость и безрассудство, кротко сдерживаемое Музами. Поэтому в посылаемой тебе книге — восьмой по счету Застольных бесед — на первом месте содержится то, что в минувшем году довелось нам и выслушать и сказать, справляя день рождения Платона.
Вопрос I О днях рождения некоторых выдающихся людей; а также о тех, кого считают рожденными от бога Участники беседы: Диогениан, Плутарх, Флор, Тиндар 1. Отпраздновав в шестой день месяца Фаргелиона [744]день рождения Сократа, мы на следующий день справляли день рождения Платона, и это близкое совпадение двух дат явилось поводом к рассуждениям, начало которым положил пергамец Диогениан. «Прав был Ион [745], — сказал Диогениан, — что случайность, будучи вообще противоположна мудрости, во многих случаях производит нечто согласное с ней. Так, словно по воле Муз, само собой оказалось, что не только оба философа родились в два смежных дня, но и последовательность такова, что первым по порядку является старший и учитель второго». Это замечание привело мне на память много таких совпадений [746], например связанное с датами рождения и смерти Еврипида: родился он в тот день, когда эллины сразились с Мидийцем на море под Саламином, а умер в день, когда родился Дионисий Старший, сицилийский тиранн: тут случайность, как отмечает Тимей, одновременно увела отобразителя трагических событий и ввела деятеля таковых. Другие напомнили о том, что царь Александр и киник Диоген скончались в один и тот же день. Царь Аттал скончался в свой день рождения. А о Помпее Великом одни передают, что он умер в Египте в свой день рождения, другие — что накануне этого дня. Вспоминали и созидателя многих прекрасных гимнов пифийскому богу [747]Пиндара, родившегося во время Пифийских игр. 2. Флор добавил, что, говоря о дне рождения Платона, нельзя не упомянуть о Карнеаде, многославном вершителе деяний Академии: оба мужа родились в праздник Аполлона, один в Афинах в день Фаргелий, другой в Кирене, когда там справляют Карнеи [748]. «А приходится и то и другое на седьмой день Фаргелиона, — говорил Флор, — день, к которому вы, жрецы и вещатели Аполлона, относите и рождение самого бога, называя его Гебдомагеном [749] [750]. Поэтому, полагаю я, никто не скажет, что бесчестят Аполлона те, кто называет Платона его сыном: [751]ведь он сделал Платона через Сократа врачевателем самых тяжких страданий и болезней — как бы вторым Хпроном». Упомянул Флор и о приписываемом отцу Платона Аристону сновидении, в котором ему было запрещено сближаться со своей женой в течение десяти месяцев. 3. На речь Флора откликнулся лакедемонянин Тиндар. «Действительно, о Платоне можно и в речах и в песне сказать: вернуться Кн.7 — 149 …Эсхил, по преданию, писал свои трагедии… — Ср. выше I 622 Е. О том же сообщает Афиней (Ath. I 22 А, X 428). вернуться Кн.7 — 150 Горгий назвал одну из них… — Vorsokr. 82 В 24… исполнены Диониса… — Двусмысленное замечание, так как Дионис одновременно бог вина и бог трагедии. вернуться Кн.7 — 151 Платон говорит… — Тимей, 60 А. вернуться Кн.7 — 152 Оно расширяет поры… — См. выше, примеч. 20. вернуться Кн.7 — 153 …уподобляясь ладану… — Ср. выше, 622 Е. вернуться Кн.7 — 154 феофраст называл цирюльни… — Thphr., fr. 76 Wimmer, цитируется также: V 679 А. вернуться Кн.7 — 155 …бога Диониса они наименовали Освободителем и Разрешителем… — Ср. выше, 613 В; Рим. воп. 288 F. вернуться Кн.7 — 156 …уделяли ему большое место в мантике… — Евриппд называет этого бога «пророком» (μάντις) и приписывает вакхическому исступлению прорицающую способность (Вакханки, 297–300). В древности самым знаменитым был оракул Диониса во Фракии, но и в Дельфах было прорицалище этого бога (Геродот, VII 111, Плутарх, Красе, 8, и др.). вернуться Кн.7 — 157 …как выразился Еврипид… — Вакханки, 298. вернуться Кн.8 — 1 Те, кто лишает застолья философии… — Начало VIII книги перекликается с финальным вопросом предыдущей, VII, а также с I вопросом I книги. В Plu. De san. 133 В сходное мнение, порицающее ученые беседы (φιλολογει̃ν) на пиру, приписывается «учителям гимнастики и педотрибам», т. е. людям заведомо не компетентным. Сам Плутарх считает неуместным на симпосий лишь разрешение запутанных апорий типа «Ахилла и черепахи». вернуться Кн.8 — 2 …люди благовоспитанные и разумные… — В оригинале μέτριοι καὶ σώφρονες, противопоставленные им грубость и невежество — α̉μαθία… καὶ α̉μουσία, при этом μέτριοι характеризует внешнюю сдержанность в поведении, а σώφρονες — внутреннюю воздержность и самоконтроль. Ср. в Псевдо-Платоновых «Определениях»: «благоразумный» (σώφρων) — умеренный в вожделениях, «благоразумие» (σωφροσύνη) — способность сдерживать удовольствия и вожделения ([PL] Definitiones. 415 D, 411 Ε; ср. Платон, Федр, 237 Е; Государство, 430 Е; Аристотель, Никомахова этика, 1117 b 23 и т. д.). Соответственно α̉μαθία означает внешнее неумение себя вести, α̉̉μουσία — внутреннюю чуждость мусическому началу (’άμουσος и α̉φιλόσοφος употреблены как синонимы у Платона — Софист, 259 Е). Характерно, что и симпосий, освященный присутствием Муз (о них чуть ниже, 717 А), назван κόσμιον — «упорядоченный», гармонизирующая роль Муз в космосе — основная идея книги IX. вернуться Кн.8 — 3 …золотой светильник Афины… — Возможно, намек на «Одиссею» (XIX 34), где Афина, невидимая Одиссею и Телемаху, освещает им путь золотым светильником. В то же время здесь, вероятно, имеются в виду особые покровительственные функции Афины в отношении философии. Так, уже у Платона действие диалога «Тимей» приурочено к празднеству в честь Афипы, и речь Тимея приравнивается к гимну этому божеству (Тимей, 21 А, 24 С — О), а благополучие граждан идеального государства, отождествленного в «Тимее» с древнейшими Афинами, объясняется особым расположением «любящей брани» (φιλοπόλεμος) и «любящей мудрость» (φιλόσοφος) богини (Тимей, 24 D). По свидетельству Павсания (X 8, 4, ср. также U. S. XI 14), в Дельфах, а по сообщению Макробия (Macr. Sat. 1 17, 55) — на Делосе существовал культ Афины — Промыслительницы (Πρόνοια), возникший, вероятно, первоначально как культ Афины Предхрамовой (Προναία), но затем переосмысленный в отвлеченно-теологическом духе (источники относят к одному и тому же дельфийскому храму Афины то один, то другой эпитет). Для стоиков Афина была персонификацией «рассудка» — φρόνησις (Vorsokr. В 2), а у неоплатоников, с одной стороны, связывается с понятием Мирового Ума (Plotini Enneades, VI 5, 7; Prodi Hymni, VII), а с другой — прямо именуется «богиней философии» (Марин, Прокл, или О счастье, 15, в изд.: Д. Л.). вернуться Кн.8 — 4 Философы… называют его пьянственным суесловием… — Стоическая дефиниция (ср. SVF, III 643). В трактате «О болтливости» (4), 504 В, Плутарх, цптируя то же определение, добавляет: «Таким образом, питие не порицается, если ему сопутствует молчание: но глупая болтовня превращает легкий хмель в опьянение». вернуться Кн.8 — 5 Агрионии — посвященный Дионису праздник в беотийском Орхомене. Основной источник наших сведений об Агриониях — тот же Плутарх (Рим. воп. 112, 291 А; ср.: Об Исиде и Осирисе 35 (364 F), ВДИ, 1977, № 3–4, описание аргосских Никтелпй в сравнении с поисками Осириса). Справлялись Агрионии ночью и имели следы человеческих жертвоприношений, а также растерзания растительной ипостаси Диониса — плюща. Ср. также ’Αγριώνιο; как эпитет Диониса — Антоний (24). О культовой связи Диониса с Музами свидетельствует зафиксированный в надписях эпитет μουσαγέτης на о-ве Наксос — CIG, XII 5, 46. вернуться Кн.8 — 6 …в шестой день месяца Фаргелиона… — Аттический Фаргелион соответствует маю-июню. Рождение Сократа приурочено к празднику Артемиды (см.: Д. Л. II 44, Sch. Аг. Р1. 1127), как рождение Платона — к празднику Аполлона (см. ниже, примеч. 31 к книге IX). Дни рождения Сократа и Платона были важными праздниками для последователей философии Платона — ср. Порфирий. Жизнь Плотина, 2, в изд.: Д. Л. вернуться Кн.8 — 7 Прав был Ион… — Vorsokr. 36 В 3. В сочинении «Об удаче римлян» (316 D — ВДИ, № 3, 1979) Плутарх указывает, что это цитата из прозаических сочинений Иона, и приводит ее в более полном виде: случай и мудрость сходны, так как приводят к одинаковым результатам, принося мужам славу (δόξαν), могущество (δύναμιν) и власть (ήγεμονίαν). Ср. похожую мысль у Демокрита (Stob. III 4, 71): неразумными правят подарки случая, разумными — дары мудрости. вернуться Кн.8 — 8 …много таких совпадений… — Большинство нижеследующих примеров взято из недошедшей до нас книги Плутарха «О днях», где, как видно из жизнеописания Камилла (19), был собран обширный материал о так называемых «счастливых» и «несчастливых» днях. В данном месте Плутарх приводит факты не вполне точно… когда эллины сразились с Мидийцем… — Речь идет о победе над персидским царем Ксерксом в 480 г. до н. э. По Плутарху (там же), это сражение произошло 12 числа месяца Боэдромиона… когда родился Дионисий Старший… — Вероятно, оговорка Плутарха, следовало сказать: «когда воцарился» (в 406 г. до н. э.)… О Помпее Великом… — Сам Плутарх в «Помпее» (79) приводит третью версию — о смерти Помпея на следующий день после дня его рождения. вернуться Кн.8 — 9 Пифийский бог — Аполлон. Пеаны — гимны в честь пифийского бога — Ппндара известны во фрагментах. вернуться Кн.8 — 10 Карнеи (Κάρνεια) — дорийский праздник в честь Аполлона Карнейского, справлявшийся кроме Кирены в Спарте, Аргосе, на о-ве Кос и т. д. Καρνει̃ος— эпитет Аполлона, первоначально — самостоятельно почитавшееся пастушеское божество плодородия (Гесихий объясняет κάρνος как «скот», «овца»). вернуться Кн.8 — 11 …называя его Гебдомагеном. — См. примеч. 31 к книге IX. вернуться Кн.8 — 13 …кто называет Платона его сыном… — Ту же легенду, упоминая и о сновидении Аристона, приводят Диоген Лаэртский (III, 2) и биограф Платона Олимпиодор; Диогену Лаэртскому принадлежит цитируемая Олимпиодором эпиграмма, в которой Платон как «целитель душ» сравнивается с Асклепием (Д. Л. III 45). Мифический кентавр Хирон, воспитатель Ахилла, славился искусством врачевания. |
