Тетушка Юй пообещала Нэнхун устроить свидание с Пэем, но при этом сказала:

— Сухой хворост быстро загорается. Если вы перекинетесь ласковыми словами или тайком пожмете друг другу ручки, это еще ладно. А ведь может случиться, что воспылаете страстью и займетесь непотребными делами, забыв про стыд. Так вот, запомни, я этого не потерплю.

Тетушка Пэй и ее муж приняли все меры, чтобы молодые люди не смогли как-то их перехитрить. Между тем у служанки ничего подобного и в мыслях не было. Никаких любовных желаний. Она была холодна как лед и при встрече с Пэем повела себя словно суровый наставник, даже не улыбнулась ни разу. Когда молодой человек хотел сделать третий поклон, чтобы выразить свою благодарность, девушка строго сказала:

— Мужчине положено сделать один-два поклона — не больше. Третий поклон ничего не стоит. Надеюсь, сударь, вы знаете, кому обязаны удачей и не забыли того, что я просила тетушку Юй вам передать?

— Как можно! Ваши слова для меня все равно что строгий приказ! Я твержу их с утра до вечера!

— Значит, можете сейчас повторить? Что же, сделайте одолжение. Но если хоть раз ошибетесь, я сочту ваши обещания лживыми, а чувства ко мне неискренними! В этом случае договор о свадьбе будет немедленно расторгнут.

Молодому человеку стало не по себе. «Неужели она пришла нарочно, чтобы мне досадить?» — подумал он и стал вспоминать, что сказала ему тетушка Юй. Он повторил все в точности, не пропустив ни одного слова.

— Вот теперь я верю, что одна половинка вашего сердца принадлежит мне. Ну, а вторая? Может быть, ее терзают сомнения и вы переменитесь сразу же, как только я приду в ваш дом? В общем, нам следует обо всем с вами договориться, как бы заключить соглашение с тремя условиями. Не устроит вас что-то, скажите прямо, чтобы потом не раскаиваться!

Пэй спросил, что девушка имеет в виду.

— Как только я поселюсь у вас, все в доме должны забыть имя Нэнхун и называть меня «второй госпожой». За нарушение этого условия (если такое случится) вы будете бить себя по губам. Ваши слуги отчитают вас и вынесут суровое порицание. Это первое мое условие. Теперь второе. Вы, как я поняла, принадлежите к кругу «ветротекучих», а они частенько позволяют себе всякие вольности, например, «крадут ароматы и воруют нефрит» [255]. Так вот, вы должны прекратить всякие связи с певичками. При нарушении этого условия я прерву с вами всякие отношения. Вы уже совершили поклоны передо мной, и кланяться другим я не позволю, только высоким особам, если вы получите чиновный пост. А станете кланяться кому попало, подвергнетесь наказанию — прикажу бить вас палками по ногам. Исключение составит моя госпожа — ей можете кланяться. И, наконец, третье условие. Возможно, вы получите степень цзюйжэня или цзиньши, а потом станете начальником ведомства или советником дворцового кабинета. Но даже тогда вы не должны мечтать о новой жене. Все это пустое. Если же вы вдруг пожелаете завести наложницу, будете в наказание биться головой о стену, пока не появится кровь. Если же ни я, ни моя госпожа не сможем продлить ваш род, вы, когда вам исполнится сорок, возьмете

202

себе служанку, которая родит вам сына. Служанку, а не наложницу, помните это!

От столь суровых речей Пэй впал в уныние, но стоило ему взглянуть на девушку, как он сразу повеселел, до того была она хороша. А как сметлива! С ее умом можно было вернуть на путь истинный любого заблудшего. И если даже она достанется ему одна, без госпожи, то никогда не надоест, до самой смерти! Вряд ли ему встретится еще такая же очаровательная девушка. Пэй обещал выполнить все три условия.

— Вот и прекрасно! Вы согласились и теперь уже не вправе идти на попятную! — вмешалась в разговор тетушка Юй и обратилась к Нэнхун: — Уверена, что вее у вас будет в порядке!

— Может, и так, только слова есть слова, — промолвила девушка. — Однажды господин Пэй уже совершил ошибку и потом раскаялся. Как бы и сейчас не стал сожалеть. Нет, дело можно считать решенным, лишь когда он напишет бумагу и поставит на ней свою подпись. Еще там должны стоять имена двух поручителей — ваше, тетушка Юй, и вашего мужа. Это на тот случай, если меж нами начнутся нелады.

— И то верно! — согласилась тетушка, достала кисть, камень для растирания туши и цветную бумагу.

— Извольте написать! — обратилась она к Пэю. Пэй послушно взял кисть и принялся писать.

«Я, Пэй Юань, человек, изъявляющий свое согласие, настоящим заявляю. Однажды, будучи неискренним в чувствах, я совершил ошибку, поддавшись уговорам сватов. Я отверг девицу, с коей был помолвлен, и тем самым вызвал досужие толки. Однако та женщина, которая незаконно захватила место жены, вскоре скончалась, и я, дождавшись положенного срока, решил восстановить прежнюю связь. Несколько раз я засылал к ней сватов, дабы восстановить прежний союз, однако встречал суровый отказ родителей. К счастью, некая дева, — ее я называю своей второй женой, — придумала план, столь необычный, как скажем, восход солнца на западе, а не на востоке. Сделала она это, дабы поселить радость в женских покоях. Все расстояния как бы сократились, препоны рухнули, открыв путь к счастливому единению. Нынче я готов сделать все, чтобы отблагодарить ее за содеянное и выразить свою признательность, даже рассечь свою печень. Готов пожаловать этой девице титул и землю, сделать ее своей второй женой. И если в будущем она волею судьбы останется одна в моем доме, никогда я не назову ее наложницей. С древних времен всем известно, что государь Шунь из рода Юй горячо любил обеих своих жен и не прельщался другими красавицами. Если у ног моих лежит драгоценность, вправе ли я ею пренебречь, как уже сделал однажды? Я принял поставленные мне три условия, зная, что за нарушение хотя бы одного из них подвергнусь наказанию. Когда четыре добродетели противоречат даже мельчайшему злу, это говорит о том, что у человека нет корысти. Обещаю до конца дней своих не нарушать данной мною клятвы, если же нарушу ее, пусть постигнет меня суровая кара!»

Нэнхун пробежала бумагу глазами, похвалила молодого человека за изысканный слог, однако сказала, что первая фраза, заимствованная из книги «Весны и осени» [256], где говорится о «выправлении имен» [257], не согласуется с тем, что идет ниже, и предложила к слову «человек» прибавить две черточки, дабы получилось слово «муж» — «муж, изъявляющий согласие».

Супруги Юй поставили свои подписи, и девушка спрятала бумагу.

— Все ваши приказания я исполню, моя госпожа, но есть одна сложность, — проговорил Пэй. — У себя в доме я всем велю не называть вас вашим теперешним именем, но как быть с вашей госпожой — ведь ей не прикажешь. Она может обидеться, что я величаю вас второй госпожой. Что тогда делать? Тут уж моей вины не будет.

— Не тревожьтесь, это я беру на себя, — отвечала Нэнхун. — Она сама меня об этом попросит. А я еще поломаюсь, прежде чем согласиться. Пусть хорошенько попросит. Несколько раз.

Нэнхун стала прощаться, ни жестом, ни взглядом не выказав желания остаться с Пэем наедине. Вернувшись домой, девушка пошла к хозяевам и при молодой госпоже принялась расхваливать жениха.

— Заполучить такого зятя — большая радость! Неудивительно, что все за ним гоняются! Я так полагаю, что надо не мешкая засылать сватов. Какие-то неудобства, конечно, могут возникнуть, но внакладе мы не останемся.

Обрадованный хозяин отправился за сватами, а хозяйка обратилась к Нэнхун с такими словами:

— Давно хотела тебя спросить, да все как-то не получалось. А сейчас откладывать больше нельзя. Чуть ли не каждый день к нам приходят сваты из чиновных семей, хотят взять тебя в наложницы. До сих пор мы считали, что тебе лучше оставаться при молодой госпоже. Но сейчас свадьба дочери как будто сладилась, и надо решать, что делать с тобой. Согласна ты пойти в наложницы?