Наконец Янь решил отступиться, но временно. На четвертый день он велел слугам принести товар, взятый в лавке, еще раз внимательно его осмотрел и, отобрав несколько наиболее ценных вещей, оставил их у себя, остальные же за ненадобностью возвратил юноше, а также вручил ему двенадцать лянов серебра за причиненное беспокойство, которые Цюань, уходя, отдал слуге, показав тем самым, что ему «стыдно есть чжоуский хлеб» [215]. Вернувшись в лавку, юноша рассказал друзьям все, что с ним произошло за это время. От стыда он готов был лишить себя жизни. Друзья, как могли, старались его утешить, довольные тем, что все кончилось благополучно.
Теперь, если у лавки появлялся паланкин Янь Шифаня, Цюань тотчас же прятался, спасаясь от назойливого вельможи. Когда же от Яня приходил гонец с приглашением, юноша отказывался, ссылаясь на недуг или какую-то другую причину. Но приглашения учащались, и в конце концов стало нелегко отказываться. Однажды, узнав, что вельможа находится в отъезде, юноша пошел к нему в усадьбу и записал свой визит в книге гостей.
Янь Шифаня распирало от злости. «Как же так? Именитый вельможа, близкий двору, и не может добиться своего? Мне не дерзнет отказать ни одна красавица, даже та, что стоит тысячу золотых! Никто не посмеет сказать мне «нет»! А тут жалкий простолюдин, неприкаянный Лун Ян на мое внимание отвечает пренебрежением. Это все его друзья проходимцы, теперь ему не выбраться из их сетей. Надо что-то придумать, чем-то его завлечь. Но ведь такой красавец может обворожить всех моих женщин, если останется в доме. До серьезного, возможно, и не дойдет, но они начнут сравнивать меня с ним, и я окажусь старым и безобразным. Нет, надобно сделать так, чтобы была для меня одна польза и никакого ущерба и чтобы при этом я получил удовольствие...»
Долго думал вельможа, но так ничего и не придумал.
Надобно вам знать, что в ту пору служил при дворе евнух Ша Юйчэн, оба Яня ему покровительствовали, осыпали милостями, и все потому, что он был так же коварен, как и они, и помогал им в разных подлых делах. Евнух страдал легочным недугом, а потому на утренней аудиенции во дверце бывал лишь до часа «сы», после чего отправлялся домой. Занимая пост «придворного чина из внутренних покоев», он по существу ничем не отличался от обычных чиновников, которые проживали вне двора. Он был родом из семьи так называемых «чистых гостей», а потому имел пристрастие ко всякого рода древностям, занимался разведением цветов и растений и превосходил в этом самого Янь Шифаня, который хоть и причислял себя к кругу «чистых гостей», но славу сию снискал незаслуженно. Как-то раз Янь нанес евнуху визит и, заметив, что хозяин суетится, перебирая какие-то безделушки, и отдает приказания слугам и мальчикам, решил ему помочь.
— Стоит ли так суетиться? Подобные вещи должны приносить удовольствие, а не беспокойство! — сказал он евнуху.
— Что делать? Эти мальчишки ни на что не способны. Я охотно принял бы в дом приятного внешностью отрока, знающего толк в подобных делах. Но где его взять? Быть может, у вас, ваша светлость, есть такой на примете? Одолжите!
Слова евнуха разбередили рану вельможи. Кажется, наступил момент расквитаться с этим Цюанем.
— Мои люди, пожалуй, еще менее расторопны, чем ваши. Но мне известно, что в столице проживает некий юноша, тоже из круга «чистых гостей», который знает толк в этих делах. Он и в музыке разбирается, и в шахматы играет. Многие сановники не отказались бы держать его при себе, только он не желает. Но может быть, вам повезет, достопочтенный Ша! Правда, тут одна сложность... У этого отрока, как говорится, «раскрылись каналы чувств» и он скоро обратит взор свой на дев. Так что надолго удержать его вряд ли удастся. Для этого есть лишь один способ — сделать с ним то, что когда-то произошло с вами, досточтимый! Тогда он не станет помышлять о бегстве!
— Что ж, устроить сие проще простого! — промолвил евнух. — Надо только заманить его сюда. Если он согласится на «очищение», вопрос решится сам собой. Если же заупрямится, придется опоить его зельем и отсечь лишнюю плоть. Когда он поймет, что произошло, будет поздно. Придворным евнухом он, возможно, не пожелает стать, но деваться ему будет некуда.
Обрадованный Янь посоветовал осуществить план как можно скорее, дабы не помешала какая-нибудь случайность.
— Можете использовать его по своему разумению сколько угодно, — на прощанье заметил вельможа. — Но когда он больше вам не понадобится, отдайте его мне, никому другому.
— Думаю, вам не придется ждать слишком долго! — воскликнул евнух. — Я человек недужный, и жить мне осталось всего несколько лет. О наследниках, как вы понимаете, мне мечтать не приходится, а потому можете вполне рассчитывать на него.
Это совпадало с расчетами Яня. Евнух протянет лет пять, не больше, и тогда юноша навсегда попадет в руки вельможи. Такова будет его месть! Янь весело рассмеялся. Оба подняли чарки и осушили до дна.
На следующий день евнух послал за молодым торговцем гонца.
— В свое время хозяин купил в вашей лавке карликовые растения [216], — сказал гонец. — С тех пор деревца не подстригали, они разрослись и стали густыми. Просим прийти и привести их в порядок. И вот еще что. Для дворцовых людей [217]сейчас открыт счет, по которому они могут приобрести себе благовонные масла и душистое мыло. Вам покажут список товаров, которые вы должны с собой привезти.
Цзинь и Лю посоветовали юноше принять приглашение — евнуха бояться нечего. К тому же евнух в близких отношениях с Янем и сможет помочь, если вельможа, все еще таящий на них злобу, попытается мстить. Единственное, что тревожило торговцев, это — смогут ли они услужить знатному лицу.
Итак, молодой человек вместе с гонцом отправился к евнуху. При встрече хозяин и гость обменялись церемонными фразами, после чего юноша поинтересовался, зачем евнух его пригласил.
— Моя просьба привести в порядок растения и отобрать товар для дворца — всего лишь повод. Главное — другое. Я много о вас слышал, хотел побеседовать и поближе познакомиться, но, увы, до сих пор не доводилось с вами встречаться. Мне говорили, что вы принадлежите к кругу «чистых гостей» и весьма преуспели в разных искусствах, особенно в музыке. Вас называют самым утонченным человеком в столице. Вот почему я побеспокоил вас нынче. Простите мне мою назойливость, но не откажите в советах.
Цюань Жусю охотно откликнулся на столь любезное предложение. К чему излишняя скромность? Заручившись поддержкой евнуха, он обеспечит себе будущее. Юноша старался быть внимательным к евнуху, в то же время опасаясь, как бы все не испортить каким-нибудь невпопад сказанным словом. Ликуя в душе, евнух приказал слуге принести лютню, флейту, шэн [218], барабан и деревянные колотушки. Он подвел молодого гостя к столу с угощениями, предложил отведать вина, а затем поиграть на музыкальных инструментах. Юноша исполнил просьбу хозяина, стараясь вложить в исполнение всю душу.
Слушая музыку, евнух думал:
«Если этого отрока не оскопить, он служить мне, конечно, не станет. Янь Шифань прав. Но на мое предложение он несомненно ответит отказом, поэтому сделать все надо тайком». По знаку евнуха слуга поставил перед юношей вино, настоянное на зелье. Жусю выпил и через четверть часа почувствовал во всем теле слабость. Он откинулся на сиденье, уронив голову на грудь, и погрузился в сон, который некогда объял Чэнь Туаня [219].
Ша Юйчэн усмехнулся.
— Ну, а теперь, мальчики, за дело!
Тотчас же из-за искусственного водоема появились оскопители. Они совлекли с юноши одежды, осторожно отсекли плоть и вышвырнули ее прочь на съедение псам, затем смазали рану снадобьем, останавливающим кровь, после чего снова надели на юношу платье, будто ничего не произошло.
