– Это ты-то хороший? – Андрей отхлебнул из бокала и откусил кусочек от еще горячей плюшки. Чай был отличным: в меру горячий и с легким привкусом каких-то трав, а плюшка… плюшка вообще казалась божественной, особенно после пары суток на сухом пайке.

– Мужики, вы задолбали! – Притворно обидевшись, Алексей повернулся лицом к стене и с удвоенной энергией навалился на выпечку.

Уже поздно ночью, когда, взбудораженные новыми впечатлениями, бойцы наконец угомонились и наступила почти идеальная тишина, Андрей вместо того, чтобы закрыть глаза и уснуть, накинул на плечи камуфлированную куртку и вышел на улицу под звездный шатер высокого осеннего неба. Он долго стоял, всматриваясь в такие знакомые созвездия, пытаясь отыскать на небосклоне новые, еще невиданные им звезды. Наконец ночная прохлада заставила его тело покрыться сыпью холодных мурашек. Андрей последний раз взглянул на зависший над горизонтом ковш Большой Медведицы и, вздохнув полной грудью, вернулся в палатку. Спал он спокойным сном, без сновидений.

– Рота, подъем! – Крик дневального заставил Андрея моментально подняться в кровати и, откинув одеяло, соскочить на пол. Как командир группы он, конечно же, мог немного полениться и разок-другой пропустить утреннюю зарядку, но у него даже не возникло такой мысли. Быстро одевшись, лейтенант отдернул занавеску, отделяющую кубрик офицеров от спального расположения личного состава. Электрический свет двух лампочек, падая сверху, отбрасывал на пол многочисленные тени, падающие от лениво одевающихся бойцов.

– Подъем! Кто тут еще валяется? – Андрей толкнул рукой ногу лежавшего на нарах солдатика. В ответ недовольно заворчали. – Подъем! – на этот раз лежавший подскочил и рассеянно уставился на схватившего его за ногу лейтенанта. – Живо!

Наконец-то очнувшийся ото сна солдатик откинул в сторону спальник и, часто моргая, быстро сполз на пол.

– Царьков!

– Я!

– Опоздаем на зарядку – в обед будем тренировать отбой-подъем. Всем понятно?

– Одеваемся, выходим строиться! – сердито приказал уже давно стоявший у выхода сержант. Повода не верить в реальность угрозы группника у него не было. Царьков знал: если их лейтенант что-то пообещал – то сделает, и сделает это, не считаясь со своим временем и нервами. Так что было лучше поторопить лениво продирающую зенки группу.

На зарядку они построились как раз вовремя. Дежурный по отряду только выходил на переднюю линейку и еще даже не готовился к встрече комбата.

– Становись. Равняйсь. Смирно. Товарищ майор, личный состав отряда для проведения утренней физической зарядки построен. Дежурный по отряду капитан Чеботарёв.

– Вольно. К разминке приступить. – Отдав команду, комбат подождал выбежавшего из-за палаток зама и уже вместе с ним легкой трусцой направился в сторону отрядного КПП. Боец из комендантского взвода распахнул ворота и, поспешно убравшись с пути бегущих офицеров, вытянулся по стойке «смирно».

Разминку Андрей проводил сам. Наклоны вправо-влево, упражнения для рук, ног, шеи, позвоночника – и так десять минут. Почувствовав на себе, что тело стало наполнять согревающее тепло, Соколов скомандовал:

– Сомкнись, приготовиться к бегу, за мной, бегом марш!

Андрей бежал впереди всех, слыша, как позади топают десятки ног, как противно хрустит под подошвами галечник, как разбрызгиваются по сторонам остатки давних луж.

– Командир, сколько бежим? – Царьков, догнав Андрея еще у ворот КПП, теперь бежал рядом.

– Трешку, наверное. Посмотрим, как остальные, но я не думаю, что здесь по утрам бегают больше, чем на слаживании.

– Ага, с комбата станется. Ему и десятку в кайф!

– Ему-то, может, и в кайф, но вряд ли он станет нас гонять по полной программе на зарядке. У него для нашего взбадривания б/з будут…

Андрей бежал легко, пружинящим шагом привычного к бегу человека. Ответив Царькову, он, не сбавляя темпа, оглянулся назад. Бойцы группы, только что рассыпавшиеся в стороны (пришлось обегать большую, образовавшуюся в выбоине дороги лужу), снова стекались в ровный, почти монолитный строй. Как оказалось, Андрей был прав: точка поворота находилась в полутора километрах от ПВД. Комбат и его заместитель, мельком взглянув в сторону бегущей группы, пробежали в обратную сторону. Справа, за обочиной дороги, – там, где за красными флажками протянулись минные поля, Андрей краем глаза заметил какое-то движение. Пришлось сместиться в сторону, пропуская группу вперед.

– Царьков, веди! – Уходить, не поняв, что это было, не стоило. Мало ли!

Андрей остановился. Еще полностью не рассвело, и потому контуры предметов выглядели смазанными. Это было так странно, что он невольно замедлил шаг. Его острый взгляд неспешно переходил с одного клочка земли к другому: ровная, уже давно заросшая пахота, два небольших, росших рядом деревца, одинокий куст, чуть дальше заросли такого же кустарника. Что-то заставило Андрея вернуться взглядом назад и начать осмотр местности заново. Послышались шаги очередной бегущей по асфальту группы. Лейтенант уже было хотел плюнуть на свое любопытство и бежать вместе со всеми, когда за одиноко стоящим кустом вновь почудилось какое-то шевеление, и почти тут же из-за него выбежал красный, в лучах встающего солнца почти багровый фазан и, взмахнув крыльями, полетел навстречу заре, подальше от побеспокоившего его шума.

– Фу-ты ну-ты. – Андрей покачал головой: и стоило из-за этого останавливаться? Во всяком случае, наворачивать оставшиеся до поворота метры Андрей не стал, а присоединившись к уже поравнявшейся с ним группе, побежал в сторону ПВД. День обещал быть долгим.

– К бою! – Отрывистая команда заставила бойцов кинуться в разные стороны. Андрей стоял на высоком валу «улитки» и наблюдал, как разведчики, уйдя с предполагаемой линии огня, попадали в траву и теперь согласно заранее отработанным схемам стали короткими перебежками выравнивать линию обороны.

– Хорошо, хорошо, – он все время комментировал их перемещения. – Дубляков, сместись правее, как стрелять будешь? В спину Лаптева? А ты чего, Иванов, встал? Бугорок очень уж удобный с окопчиком? Хорошо, согласен. Коськин, какого черта вперед головняка вылез? И перебежка слишком длинная. Костенко, растяни свою тройку. Все, хорошо, отбой. «Сбор», – последнее слово, точнее приказание, Андрей отдавал уже с помощью жестов.

– Вы должны запомнить одну вещь. – Соколов окинул взглядом застывших в строю бойцов. – Что бы ни случилось, сколько бы противника против нас ни действовало, два крайних магазина расходовать только по моей команде! Всем ясно?

– Так точно! – Нестройный гул голосов подтвердил, что сказанное было услышано. Андрей поправил на голове кепку и повернулся в сторону застывшего на левом фланге сержанта Царькова.

– Царьков, отработай перемещение в составе троек и проведи опрос по переговорам с помощью жестов. Сам-то не забыл?

Царьков вместо ответа только хмыкнул: мол, нашел что спрашивать.

– Тогда занимайся, а я с капитаном Гордеевым до склада дойду, потом схожу в секретку, – нам еще джипиэсы и карты получить надо.

– Ясно, товарищ лейтенант, напомним.

– Смотри: если к двум не подойду, выдвигайся на обед самостоятельно. Оружие выложишь на плацу перед входом в палатку и сдашь под охрану дневальному.

– Понял.

– И не прохлаждайтесь. Первое б/з комбат обещал уже на следующей неделе. – Последние слова Соколов бросил уже на ходу. Отойдя метров на пятьдесят, он оглянулся: Царьков самоотверженно гонял по полю рассыпавшихся в линию бойцов. Лейтенант улыбнулся, закинул на плечо автомат и прямо через брошенное много лет назад поле направился к занимавшейся по соседству группе капитана Гордеева. Ожидание предстоящего боевого выхода становилось томительным, душевное напряжение нарастало. Хотелось прочувствовать на себе трудность настоящей боевой работы, оценить возможности – свои и своей группы. Андрей не сомневался, что справится, но одно дело – знать, уметь и понимать в теории, и совсем другое – проверить свои знания и умения на практике. Пять, шесть или сколько там дней, оставшихся до первого боевого задания, он хотел провести с максимальной пользой. Для этого планировал построить свои занятия так, чтобы ни один день, час или минута не были потрачены впустую.