– Возьми, Захарыч, – посоветовала Анастасия и съехидничала: – Вдруг от этих самых выродков отбиваться придется?

– Не возьму. Нас двое будет! – заупрямился Захарыч.

Захарыч нравился Косте все больше. Он незаметно подмигнул старухе: мол, все будет нормально, присмотрю я за ним. И они пошли к выходу на улицу. В коридоре горел свет. По пути старуха сунула ему в руки бутылку с водой.

– Не надо мне, – сказал Костя. – У меня все есть. – И похлопал себя по боку.

Захарыч с упреком произнес:

– Дорогая, я же тебе говорил, что у сталкеров должен быть такой специальный хабар, который источает еду и питье. А ты мне не верила. Поэтому она и напекла тебе «преснушек».

– За «преснушки» большое спасибо, а питье у меня есть, – объяснил Костя. – Лишнее носить не положено.

– Ну, раз не положено… – не без сожаления согласилась Анастасия, – то не положено. – И спрятала бутылку с водой за спину.

Захарыч уже стоял на лестничной площадке и глядел на Костю так, как глядят на собравшегося в дальнюю дорогу человека, а на этой дороге столько опасностей, что, честно говоря, лучше бы он никуда не ходил.

– Счастливой дороги! – Старуха вышла на лестничную площадку и помахала им вслед костлявой рукой. – Будьте осторожны!

– Будем-будем, – пообещал Захарыч, спускаясь на этаж ниже и покрякивая при каждом шаге.

– А тебя жду не позднее чем к обеду! – предупредила Анастасия.

Костя понял, что, несмотря на все выпады, старуха волнуется за Захарыча.

– Приду-приду… – пообещал Захарыч, переступая через ступени, как большая механическая кукла, то есть вначале на пятку, а потом на носок.

Оказалось, что черный ход был в подвале.

– Я его специально открыл, чтобы незаметно бегать в магазин, – хвастливо сказал Захарыч. – Я предусмотрительной.

– Я помню, – согласился Костя, – вы же преподаватель.

Костю так и подмывало спросить, но он стеснялся. Наконец не выдержал:

– А почему… – он посмотрел на Захарыч, который ковылял рядом, – почему вы до сих пор живы?

– Как почему?.. – удивился Захарыч и остановился.

– Все вокруг погибли, а вы остались…

– А-а-а… ты об этом! Потому что старые. Старые ведь никому не нужны.

– Ну… в общем-то, не нужны, – согласился Костя, все еще не понимая, куда клонит Захарыч.

– История такая, – сказал Захарыч, – когда всех выселяли, мы с Анастасией спрятались в подвале. Кстати, в соседнем квартале тоже старики спрятались и остались живы. Нас почему-то никто не тронул. Молодые все погибли, а мы живем.

– А вы никого не видели?

– Кто здесь может быть, кроме выродков? Как только земная власть упала, так они и полезли.

– Откуда? – очень удивился Костя.

– Да из всех щелей.

– А какие они?

– Да всякие-разные. Похожие и на людей, и на животных. Светятся в темноте, но на нас не реагируют, и слава богу.

Перед тем как выйти из подвала, Захарыч внимательно осмотрел двор и только после этого, крадучись, сделал первый шаг. Костя – следом за ним, придержав дверь подвала, чтобы она не хлопнула. Что мог Захарыч увидеть в темноте, осталось для Кости тайной, потому что ночь еще не минула, хотя во дворе от домов лежали тени, а тени эти происходили от полной луны, которая заглядывала прямо в белое кольцо лохматых облаков. А еще там сияли такие яркие звезды, которых Костя никогда в жизни не видел. Казалось, протяни руку, и можно дотронуться до них. Очень похожие звезды он наблюдал в сибирской тайге, но там они были все же мельче и тусклее, а здесь – огромными, под стать луне. Странно, подумал Костя, на Земле так не бывает. Захарыч же, не обращая внимания на луну и звезды, засеменил к ближайшему дому – через дыру в заборе детсада, а затем через калитку с другой стороны. Ощупью покопался с замком, и они нырнули в новый подвал.

– Хорошо, хоть сегодня «оранжевой мачмалы» нет, – сказал он и включил фонарик.

Зеленоватая подсветка «титана» тут же поблекла. Как бы не сломалась, испугался Костя, еще не совсем зная свойства «титана».

– А что за «мачмала»?

– А порой сочится сквозь землю, и такое ощущение, что у нее приливы-отливы через каждые восемь часов. А еще, что она горит, хотя на самом деле не горит. Похоже на ракетное топливо. Но это, конечно, не топливо, потому что нетоксичное, вроде присадки какой-то, но без особой активности.

– А вы откуда знаете?

– Я в эту «мачмалу» камни бросал, и бензин лил, и азотную кислоту. Даже один раз гранату кинул.

– И что?

– Да ничего не происходило. Но то, что «мачмала» неземная – совершенно очевидно. Но и не окисел, и не горючее, и не металл.

– С чего вы взяли?

– Я специалист по ракетному топливу. У нас если разольют, то уж разольют – топливо никуда не девается. У нас без противогаза и ОЗК [3]не подойдешь. А здесь пропадает само по себе, без следа. Я же говорю: отливы и приливы каждый восемь часов. Вот посмотришь – в четыре часа начнет появляться.

– Да, странно, – согласился Костя, – при чем здесь отливы и приливы?

– Я на завтра новый эксперимент придумал. Хочу взять пробу в пробирку и определить хоть, к какой группе веществ относится «оранжевая мачмала».

Увлеченные разговорами, они уже прошли полподвала, то и дело спотыкаясь о трубы, которые надо было перешагивать. Из потолка торчали голые провода, которых надо было остерегаться, чтобы не ударило током. Воняло крысами и гнилью. Только тогда Костя спохватился, что расслабился окончательно и бесповоротно и даже дробовик закинул за плечо. Эдак я точно до конца дня не доживу, решил он и дал себе слово быть внимательным, а дробовик повесил на шею, но добился только того, что стал цепляться им во всех узких проходах.

– А что здесь происходило, когда наши пошли? – поинтересовался он, перелезая через огромный ржавый вентиль, по которому сочилась вода.

– Да ничего особенного. Сейчас мы выйдем и увидишь. Они же силу применяли, а сила силу ломит.

– Ага… то есть вы хотите сказать, что сила Зоны сильнее.

– Конечно, – очень убедительно высказался Захарыч. – Только сила непонятная. Невидимая. Я ее только один раз видел.

– Расскажите, – попросил Костя, и у него по спине пробежали мурашки.

Но Захарычу и без его просьбы не терпелось выложить все, что он знал. Он только для пущего эффекта выдержал паузу. Они как раз миновали подвал и стояли перед низким выходом.

– Вот здесь… – таинственно произнес Захарыч и, открыв дверь, показал пальцем наружу.

Не устояв перед его жестом, Костя выглянул во двор и сразу увидел танк. Его черная скособоченная тень застыла как раз напротив подъезда. Видать, танкисты, захваченные врасплох, пытались вернуться назад, в центр, потому что танк смотрел в противоположную от Кремля сторону. У этого танка тоже не было части катков, да и гусеницы отсутствовали.

– Катки-то у него потом пропали, видно, кому-то понадобились, только я ума не приложу, кому такие тяжеленные нужны. А на танк напало облако.

– В смысле? – спросил Костя.

– Облако, только прозрачное. Небольшое, но, я тебе скажу, штуковина страшная. Я его увидел-то в тот момент, когда оно перед деревьями проходило. Так вот что интересно – эти самые деревья за ним смотрелись, как через увеличительное стекло. Я тогда у себя на третьем этаже сидел. Облако упало сверху прямо на танк. Но вначале гудело, словно заводской гудок, только раз в сто сильнее.

– «Линза»! – определил Костя. – Я уже с ней сталкивался. «Линзу» всегда сопровождает «гул».

– Точно, «гул» и «линза»! – обрадовался Захарыч.

– А что дальше?

– Ну и все, танк еще проехал по инерции, развернулся и заглох.

– А экипаж?

– А экипажа я не видел. Ты куда?

– Хочу одну версию проверить.

Костя вскарабкался на танк. Снаружи он выглядел так, словно был целым: ни тебе окалины, ни запаха гари. Целехонький танк, обложенный прямоугольниками динамической брони. Целой и невредимой, хоть бери и кати на нем в Зону. Только катков нет, вспомнил Костя.