— Только интуиция. Что-то они все ходят вместе, перешептываются. Похоже, и Конно готов к ним переметнуться.

Кодзима ничего не ответил, но в глубине души он знал, что подозрения Асаямы не беспочвенны. Те члены руководства фирмы, которых он упомянул, в последнее время заметно изменились и стали подчеркнуто холодны с Кодзимой.

— Они и двойную бухгалтерию, и аварию в Симо-Синдэне хотят на вас свалить. Говорят, что, мол, если Кодзима примет на себя ответственность и подаст в отставку, то все сразу и уладится.

— Может быть, так оно и есть.

— Да ничего подобного! Чепуха! Об этом и речи быть не может! Разве не вы, шеф, спасли нашу фирму?!

— Я, конечно, старался. Но и вы, дражайший Асаяма, помогали не жалея сил — даже ваш любимый гольф почти забросили. И Одагири, и Мацуо, и Конно, и управляющий Итимура делали все, что могли. Да и не только руководство: все сотрудники компании трудились засучив рукава. Потому фирма и сумела выправиться. Каждый делал свое дело хорошо — вот мы и пришли к тому, что имеем сейчас. Успехами фирма обязана не кому-то одному, а усилиям всего коллектива.

— Может быть. Но только и за двойную бухгалтерию, и за рухнувшую крышу тоже одному отвечать негоже. Так ведь?

Сейчас перед мысленным взором Кодзимы возникла худощавая фигура Асаямы и в ушах прозвучали его слова.

Да, почти пять лет, уйдя из банка в сферу коммерции, он, Кодзима, работал не щадя себя, работал на износ, и в результате — отставка. Но все равно сделанное им за эти пять лет было не напрасно. «Исиэй-стор» встала на ноги. Пусть все сплотятся сейчас вокруг управляющего Итимуры, если при этом условии фирма сумеет и дальше удержаться в числе крепких компаний среднего масштаба, имеющих дело с супермаркетами.

А что будет с ним самим?

Значит, пять лет вычеркнуть из жизни?

Нет, это не так! Опыт, полученный им за минувшие годы, не сравнить с тем, что он приобрел бы, работая по-прежнему в своем банке «Сэйва». Разница между этой, новой, жизнью и той, что он влачил раньше в огромной банковской корпорации, не зная и не видя ничего вокруг, была как между небом и землей. Ведь есть же люди, которые его понимают, его единомышленники. Не может быть, чтобы он не нашел себе места в мире бизнеса.

Люди, которые его понимают?

Ему припомнилось лицо Камэямы, владельца сети супермаркетов «Банрай-стор». Вот и Асаяма, и Кацумура, и Хоригути, и Кода, и Отака с женой, и покойный Манабэ, и Ёсико… А в известном смысле, при определенных обстоятельствах, и Итимуру, и Мацуо, и Конно тоже, наверное, можно считать его единомышленниками.

Чего же тогда бояться?

Если Эйтаро не захочет его понять, придется стоять на своем, пока не появятся те, кто его понимает, — только так и надо жить, не поступаясь принципами. Среди ста с лишним миллионов японцев, конечно же, должны быть люди, которые его поймут.

Кодзима остановился перед особняком в конце тихой улочки.

Пройдя под арку ворот из зеленоватого туфа, он поднялся на крыльцо, обрамленное декоративной балюстрадой, и нажал кнопку звонка. Почти сразу же массивная дверь распахнулась и в проеме показалась хозяйка, госпожа Исикари — полная дама с округлым лицом.

— Добро пожаловать, господин Кодзима! — приветствовала она гостя. — Все вас уже ждут.

— Извините за беспокойство, — сказал Кодзима, входя в дом и с подозрением раздумывая, кого имеет в виду хозяйка.

Кто это «все»? Разве они не условились, что в беседе будут участвовать только трое — братья Исикари и он сам?

Снимая туфли в прихожей, Кодзима обратил внимание на то, что рядом стояла еще обувь, явно принадлежащая нескольким гостям. Он хотел было осведомиться о них у госпожи Исикари, но та уже направилась в гостиную, и Кодзиме волей-неволей пришлось следовать за ней. В комнате сидели люди, которые и были обозначены понятием «все». Здесь были Кавано из администрации фирмы, Ёсии, директор магазина в городке Китамото, заведующий поставками белья в секторе одежды Тода, а также принятый в компанию всего год назад Такамура. Всех их Кодзима достаточно хорошо знал, но ни с кем из них не был близок. Все гости оказались либо кровными родственниками Эйтаро, либо супругами таковых. Когда до Кодзимы это дошло, он почувствовал, как в душе у него закипает смутное недовольство, которое, разумеется, сейчас ни в коем случае нельзя было обнаружить.

— Ну что стоишь с такой постной физиономией? Не стесняйся, проходи, садись! — ободрил его Эйтаро с радушной улыбкой на румяном лице.

Этой улыбки Кодзима не видел с того самого дня, как вскрылось дело с двойной бухгалтерией. Одет Эйтаро был в красную с черным трикотажную рубашку, подходящую только для отдыха в выходной, которая еще больше, чем обычно, обрисовывала его объемистое брюшко. Рядом на диване чинно сидел кузен Сэйдзиро с неизменной благостной улыбкой на губах.

Кодзима испытующе посмотрел на Сэйдзиро, и тот, будто уловив немой вопрос, с виноватой усмешкой пояснил:

— Видишь ли, Рёсукэ, брат решил, что так оно будет лучше.

— Вообще-то, я рассчитывал, что мы здесь будем только втроем: президент, директор и я, — промямлил Кодзима.

— Да что уж там, Рёсукэ, а чем так плохо?! — возразил Эйтаро. — Ты давай садись. И брось эти свои церемонии: президент, директор… Видишь, мы здесь сегодня по-домашнему, все свои собрались!

Делать было нечего, и Кодзима опустился на указанный ему стул. После того как подали чай и сласти, темы для светской беседы были исчерпаны, и, когда все настроились на серьезный лад, Эйтаро взял слово:

— Как вы знаете, я основал фирму «Исиэй-стор» и впервые вошел в бизнес, связанный с супермаркетами, пятнадцать лет назад, в 1959 году. С той поры было много всякого, но общими усилиями, несмотря на жестокую конкуренцию в мире торговли, компания сумела выжить и благополучно дожила до настоящего времени. Бывали и неприятные периоды, но, если поглядеть внимательно, видно, что фирма изрядно выросла и окрепла.

Кодзима напряженно вслушивался в речь Эйтаро, пытаясь понять, к чему он клонит. Сверля босса взглядом, он инстинктивно почувствовал, что может показаться чересчур озабоченным, и даже слегка прикрыл глаза, но слух его при этом был обострен до предела, и Кодзима ловил каждое слово.

— Все, безусловно, работали хорошо, но, если посмотреть, что творится в стране, мы поймем: положение весьма нелегкое. Те сети супермаркетов, что первыми заняли рынок, постепенно разрастаются и укрупняются, получая баснословные прибыли, причем компаний, которые выбрасывают свои акции на рынок, все прибавляется и прибавляется. А тут еще этот нефтяной кризис… Чуть попробовали цены сдержать — и пожалуйста, в потреблении застой. В «Исиэй-стор» тоже товарный поток застопорился, и связанные с фирмой предприятия, которым мы должны платить, не могут скрыть своего беспокойства. Ситуация такова, что едва ли можно предугадать, уцелеют ли через несколько лет даже очень крупные фирмы — владельцы супермаркетов. При такой объективной картине я давно уже, можно сказать, ночи не сплю — беспокоюсь, выживет ли «Исиэй-стор». Шансы у нее то ли пятьдесят на пятьдесят, то ли сорок к шестидесяти, то ли и того меньше.

Кодзима слушал, едва удерживаясь, чтобы не крикнуть во весь голос: «Да нет же, все сто!»

«Пока что в речи Эйтаро не было никакого позитива», — удрученно отметил он про себя. Сердце билось все сильнее, будто стремясь вырваться из груди.

— При таком раскладе надо хорошенько подумать на трезвую голову, что делать дальше. Поняв это, я решил еще раз, как говорится, вернуться к основам, то есть разобраться, что такое супермаркет. Выслушал разные мнения на этот счет. И вот к какому выводу я пришел.

Эйтаро обвел взором всех присутствующих, словно желая посмотреть, какую реакцию вызовут его слова.

— Ну так вот. Для супермаркета главное — дешевизна, скидки при продаже. И больше ничего!

Кодзима почти бессознательно попытался что-то сказать. В голове у него вертелись сотни аргументов, всевозможные возражения, которые он хотел привести. Правда, толком он и сам не знал, о чем хочет говорить. Заметив этот стихийный порыв, Эйтаро повернулся к нему и строго заметил: