Теперь плохо работает и хваленая американская инновационная система. Зато – можно побиться об заклад – она все лучше и лучше действует в промышленном Китае. А дальше все отчетливей проступает перспектива, когда западной науке перестанет хватать просто нормальных выпускников вузов – из-за скверного качества обучения и массового производства нечитающих полудурков, лишенных систематических знаний и познавательных способностей, – новых варваров. Порода новых варваров становится серьезнейшей проблемой некогда развитого и передового «белого мира».

Вот и вся разгадка того, что сегодня Максим Калашников, знакомясь с «эпохальными» научно-техническими проектами и планами образца второго десятилетия нового века, видит не что иное, как бледные тени планов и проектов образца 1976 года.

Всегда люблю приводить такой пример: железные дороги – прорывная инновация в свое время, и она буквально до неузнаваемости изменила реальность. Кто продавил их развитие, несмотря на сопротивление старого транспорта – «гужевиков» и «барже-канальщиков»? Мощный фабрично-заводской капитал Англии. Ибо реальному производству потребовался новый, надежный и дешевый транспорт. Ибо было кому его «продавливать». Реальные потребности реального сектора – вот двигатель развития.

А каким, к черту, «двигателем» могут выступить финансовые спекулянты, бордели, тату-салоны, киностудии, центры развлечений, пиар-фирмы и торговые моллы? Да, дороговато обошлось Западу превращение заводов в картинные галереи, дискотеки и шабаши «современного искусства». Как и русским дуракам, все это копирующим. Если что-то и развивается в этой «цивилизации» гламура, вечной «развлекухи» и погони за быстрыми спекуляциями, так только виртуальщина и производство иллюзий.

У Линкольна Чайлда есть умный детектив – «Утопия». Действие его развертывается в грандиозном развлекательном парке Утопия, созданным великим фокусником Найтингейлом. Вернее, созданном уже после его смерти, но по его желанию. При этом в образе Найтингейла легко угадываются четы Уолта Диснея, а в Утопии – Диснейленд. Преемники извратили замысел великого артиста-визионера. Он-то хотел сделать свой парк развлечений зародышем будущей цивилизации, но Утопию превратили в ряд развлекательно-иллюзорных миров.

«…Средства, данные на роботов, направили на другие нужды – обработку изображений, акустику. А пару месяцев назад программу начали сворачивать.

– Сворачивать?

– Отключать второстепенных роботов, заменяя их людьми или просто отказываясь от их услуг. Собственно, те единственные роботы, которых мы все-таки добавили, – вовсе не настоящие, не автономные. Это просто анимированные машины вроде драконов или мандрагор в Камелоте. И ими занимаются непосредственные руководители Миров, а не я.

Уорн потер лоб.

– Но почему?

– Разве вы не понимаете? Это все шишки из высшего руководства. Роботы не слишком привлекательны. Они чересчур технологичны и оторваны от реальности. Конечно, неплохо иметь нескольких для забавы, чтобы приводить в восторг туристов в Каллисто. И пиарщикам будет о чем писать. Но они не продают билеты. Высшее руководство считает, что роботы уже несовременны…На них возлагались немалые надежды, как и на искусственный интеллект, но надежды эти не сбылись. Сегодня у каждого ребенка есть игрушка-робот – маленькие безмозглые штучки, которые лишь портят репутацию подлинных научных достижений. И никого не волнует, кто моет полы на уровне «С» – машины или живые люди.

– Эрика Найтингейла волновало. Он сам мне об этом говорил.

Тереза откинулась на спинку стула.

– Найтингейл был мечтателем. Он считал Утопию чем-то большим, нежели просто парком развлечений, построенным по последнему слову техники. Он называл ее горнилом новых технологий.

…Но Найтингейла больше нет в живых. И деятельность парка уже не основывается на его мечте. Она базируется на опросах посетителей и статистических отчетах. Все внимание – внешним эффектам. Пригласить специалистов по истории искусства, пусть сделают все более реалистичным. Добавить голограммы лучшего качества. Увеличить скорость аттракционов…

И никто не был готов к тому, какой доход принесут казино. Изменилось само отношение к парку…

А теперь поставьте себя на место главного бухгалтера Утопии, который созерцает потоки льющихся в казино денег и видит папаш, сражающихся за право отдать сто баксов за голографический портрет своего отпрыска. А потом он смотрит на Терри Бонифацио и ее робототехническую программу. Кому, по-вашему, урежут финансирование при подготовке бюджета на следующий квартал?..»

В книге главные деньги уходят на создание аппаратов для создания иллюзий – голограмм, совершенно неотличимых от реальности. Для этого в аппараты-голографы переносят микросхемы из разбираемых роботов.

Господи, в небольшой цитате – вся суть убогой реальности нынешнего капитализма! Вместо роботов – миражи, гастарбайтеры и китайские рабочие за океаном. Главное – деньги, побольше и побыстрее. И никакой мечты. Великий Дисней мечтал сделать из Диснейленда именно такие горнила будущих технологий и школы для воспитания грядущей расы творцов – особо одаренных детишек. Но он умер – и сегодня диснейленды стали только развлекаловкой. А роботов нет. Хотя еще в 1967 году проходил всесоюзный (СССР) конкурс человекоподобных роботов. У меня в журнале есть – могу показать. Теперь нет и этого.

Человечество превращается в коллективного сетевого идиота, пялящегося в экран на очередного «Аватара». В дебила, черкающего убогие мыслишки в «Твиттере». Такова реальность. Такова причина нынешнего застоя и убожества. И за все это еще придется заплатить страшную цену. Цену в виде невероятно затянувшегося глобального кризиса, могущего перейти в войну, тем более что для нее есть свои недочеловеки-кретины, воспитанные на сетевых играх, – новые варвары. (О них обещаю рассказать детальнее в следующей книге.)

Расплата неизбежна.

Тот, кто сможет создать альтернативу этому тупику (только не в виде Северной Кореи), – тот и победит всех. Скорее всего, альтернатива может быть национально-социалистической.

Но пока ее нет. И мир неуклонно входит в эпоху нового мракобесия.

Самое же страшное заключается в том, что разрушение современной технической цивилизации может быть таким же неожиданным и стремительным, как катастрофа Такомского моста: стоял-стоял, а потом начал быстро колебаться – и разлетелся на куски.

Цивилизация – феномен очень хрупкий. Невозможность найти новые технологические выходы из кризиса – угроза войн и социальных потрясений. Они – это новый виток жестокости и одичания. Плюс несколько техногенных катастроф, возникших из-за плохой подготовки персонала. Раз-два – и вот уже толпы варваров доламывают технические системы – как Зло.

Или еще чего проще: решит воспитанный на играх и Голливуде идиот, не представляющий последствий своих действий, поиграть в разрушение ядерного реактора. Просто потому, что не знает толком, что такое радиационное заражение. Просто потому, что подсознательно уверен, что у него – три жизни в запасе, и здоровье можно вновь обрести, отыскав на этом «игровом уровне» мешочек или пузыречек с баллами-бонусами.

Мы действительно подходим к грани, за которой – угроза крушения современной техноцивилизации. Нам в лицо зловонно дышит новое варварство…

Что убило научно-техническое развитие сегодня? Монетарный неолиберализм с его фетишем быстрого обогащения любой ценой, без вложений на долгие годы вперед – в завтрашний день. Оголтелое потребительство. Как мы с вами установили, мир покатился не только к большой войне, но и в пучину варварства-2, ко второму изданию Темных веков, к цивилизационной катастрофе.

Но где – глубинные, метафизические истоки этой катастрофы? Где – главный порок в душе людей и в их сознании, вызвавший все это? Настало пора заглянуть за адовы врата.