«Очумелый дурак! – подумал зло. – Нашел, кому мстить. Даже уйти достойно не можешь».

Злая радость от испуга фрейлины рассосалась, стыд жег хуже чумного жара.

«Она же хрупкая, беззащитная».

Душевные волнения убрали последние барьеры беспамятству. Рыцарь долго сопротивлялся, жадно вбирал взглядом свет костра, глотал воздух, обоснованно считая, что не очнется.

«Да провались все к дьяволу!» – подумал устало. Сознание погасло с легким шипением, будто горящий фитиль, сжатый мокрыми пальцами.

Хелия прислонилась к толстым корням, обняв коленки.

– Проклятый мужлан! – выдохнула с ненавистью. – Господи, как я буду без него?

Рыдания захлестнули ее, девушка уткнула лицо в колени. Рыдания приносили облегчение, будто слезы размывали в душе черные кляксы страха.

Плач закончился короткими всхлипами, дрожь утихла. Фрейлина вздохнула, с удивлением оглядела посветлевшее небо, четкие очертания стволов и сучьев.

Молния ожгла мозг, пустила сердце галопом.

– Господи, я проплакала всю ночь! Как там Инконню?

Подобрав юбку, легко вскочила на ноги, мысль застать на стоянке хладный труп привела в ужас.

– Прошу, Господь, не допусти!

Сзади треснула ветка, и фрейлина пискнула, оборачиваясь. Белый олень задумчиво посмотрел на девушку, повел ноздрями. Хелия с любопытством рассматривала статного красавца с ветвистой кроной рогов.

Животное показалось столь прекрасным, что тяжкие думы и страхи улетучились. Белый олень подошел к фрейлине, девушка погладила шелковистую шерсть.

«Какая мягкая и как очаровательно пахнет».

Олень шумно всхрапнул, повернулся. Девушка на него зачарованно смотрела. Животное остановилось, глянув с укором, нетерпеливо качнуло ветвистыми рогами.

Фрейлина пошла вслед за сказочным животным. Образ умирающего рыцаря стерся, шла с легким сердцем, забыв про все на свете.

Казалось, рядом с таким прекрасным созданием и деревья преображаются, ветви зеленеют, раздаются голоса певчих птиц, холод осени отступил и воздух наполнился теплыми лучами солнца. Хелия удивленно рассматривала цветущую поляну, в глубине души шевельнулся червячок беспокойства, но звуки музыки окончательно пленили сознание.

За деревьями показались сверкающие броней рыцари.

Небо почти прояснилось. Инконню с трудом приподнялся на локте. Фрейлины не было видно.

«Наверное, укрылась за деревьями, – подумал, успокаивая себя. – Как хочется пить! Проклятый жар. Надо попросить воды. Хотя она и не даст спуску за вчерашнее, обязательно подковырнет. И как-то унизительно молить о воде».

Сознание затопил образ прохладного озера.

«Ладно, попрошу напиться. Надо позвать, поинтересоваться самочувствием, а потом…» – бред, похоже, забирал власть.

– Леди Хелия, – позвал беззвучно, слова, словно сухие листья, рассыпались прахом во рту. Собрался силами, прошептал: – Леди Хелия.

«Подожду, пока не вернется», – подумал утомленно. Лоб покрывала мерзкая холодная пленка.

Но девушка все не появлялась. Инконню не на шутку забеспокоился. Выпутался из-под одеял. Дрожащие ноги с трудом удержали вес тела в броне. С бровей лились струйки пота.

Поднял к лицу ладонь и криком ужаса напугал коней. Неверяще смотрел на кисть, бугристую от чумных волдырей, набухших гнилым соком.

«Это конец!»

С судорогой отвращения провел по лицу, натыкаясь на крупные волдыри.

– Господь мой, спаси и сохрани! – прошептал прыгающими губами.

Шатаясь, как пьяный, дошел до поклажи, осторожно вытащил шлем.

– Не надо ей видеть, испугается, – пробормотал в пустоту.

Жар затапливал густыми волнами, картину леса то и дело затмевал мрак. Натянув перчатки, рыцарь окончательно скрыл признаки чумы и бессмысленно оглядел стоянку. Хелии нигде не было.

Взгляд упал на меч: благородное оружие валялось в опавшей листве, как ненужная ветка. Охотно бы обменял его на эликсир здоровья.

Он с трудом поднял меч и прицепил его к поясу, от тяжести пригнувшись к земле. Стиснув зубы, выпрямился, нетвердой походкой направился вглубь леса. Красивая дуреха опять вляпалась в неприятности, придется помочь в последний раз.

«Вот будет штука, если всего лишь отлучилась», – подумал с истерическим смешком. Представил лицо девушки при виде смятых одеял – невольно развеселился.

Брел наугад: деревья грубо толкали в плечо, корни ставили подножки. Тихо свирепея, продолжал брести.

– Леди Хелия! – сипел изредка. Ответа не слышал.

Под ногами хрустел подлесок. Впереди, из-за плотной стены деревьев, раздались странные звуки, и рыцарь насторожился.

Вытащил меч, волочил его по земле – поднять оружие был не в силах. Стена деревьев приблизилась, громыхание усилилось.

Перед глазами стоял туман, ватный кокон на голове глушил звуки.

Вышел на поляну, заваленную трупами коней и людей. Нет, не людей…

Прекрасные воины смотрели в серое небо, дивные глаза остекленели. Драгоценные доспехи искорежены, заляпаны кровью, в латных рукавицах – обломки мечей. При виде красивых, одухотворенных лиц сердце рыцаря сжалось, по изуродованным щекам покатились слезы.

Глухота спала. Инконню вздрогнул от тяжкого лязганья железа, хриплого дыхания и отчаянного визга лошадей. Застыл, пораженный зрелищем кипящего боя.

Трое конных рыцарей с трудом отбивались от статного мужа с зубчатой короной. Лицо противника было бледным, озера глаз полны печали. Бездоспешный, в темных одеждах, в руках он сжимал меч и черную змею. За спиной свисали грязно-серые… крылья.

«Демон!» – ужаснулся рыцарь.

«Конем» демону служила отвратительная четырехлапая тварь: огромное тело покрывала чешуя и шерсть, уродливая голова сочетала черты собаки и летучей мыши, а еще у него имелся хвост, длинный и толстый, голый, как у крысы.

Демон изящно отбил выпады двух мечей, по его указу «конь» скользнул вперед, в глазах падшего ангела сверкнул жестокий огонек. В воздухе мелькнул клинок: всадник на раненом коне со скрежетом распался на половины, а животное с диким ором рухнуло.

Рыцари закричали, в голосах слышались скорбь и гнев. Демон улыбнулся, кистевым броском отправил черное кольцо в лицо одному из противников. Гибкий шнур расплелся, блеснули кинжалы зубов, и змея прилепилась к шее пониже уха. Рыцарь вскрикнул, выронил меч.

Демон парировал удар последнего боеспособного противника, бледной ладонью накрыл прекрасное лицо – противник обмяк, его меч воткнулся в землю. Демоноконь с рыком впился в белого коня, и ржание захлебнулось в багровом буруне. Острыми зубами зверь торопливо прожевал кусок лошадиного горла. Седока придавило к земле окровавленной тушей.

Укушенный змеей выл, его конь от страха обезумел, выкидывая немыслимые коленца. Седло опустело – всадник кулем свалился, и серебряная подкова раздробила ему бедро. Конь рывком оказался у спасительной стены деревьев, но на спине у него появилась коренастая фигура, когтистыми руками скрутила лошадиную шею, будто головку ромашки.

Существо с мерзким смешком спрыгнуло с мертвой туши, виляя раздвоенным хвостом, похожим на львиный. Инконню с отвращением уставился на массивную голову с мясистым курносым носом и толстыми губами. Уши огромные, словно лопухи, средь курчавых мелким бесом черных волос виднелись рожки, похожие на речную гальку. Руки – до пят, а ноги короткие, худосочные. Небольшое брюшко, с развилки ног свисает мерзкий комок мужского естества.

Бес подскочил к ужаленному, пнул в живот, привечая захлебнувшийся вопль мерзким смешком:

– Сир, мы разбили нечестивых тварей!

Демон взглянул холодно, бесстрастное лицо исказила усмешка. Бес оторвал змею от шеи поверженного рыцаря и танцующей походкой приблизился к демону, с поклоном передал черную ленту.

– Благодарю, Ронве, – сказал демон бесстрастно. – Где твои трусливые приятели?

Стенания ужаленного перекрыл возмущенный вопль. Из-за кустов выскочили два беса, одним прыжком оказались подле господина. Демоноконь брезгливо переступил лапами, нависая зубастой пастью над загривком беса. Бледный демон придержал его за холку, спросил холодно: