Слыхом не слыхивал имени Тэцуя Нисикадзэ. Он ни бельмеса не смыслил в английском, да и на рок-певца не был похож. Что толку петь на иностранном языке, если это звучит как заклинания. Я появился как раз в тот момент, когда его менеджер терзался подобными мыслями. Приятель моего приятеля приходился Тэцуя другом детства. А приятель мой работал дилером в брокерской компании, и однажды, когда мы вместе с ним перекусывали в баре, зашел разговор о том, какие акции сейчас выгодно продавать, а какие покупать. Это был один из нелегких способов, которым я зарабатывал себе на жизнь. Меня трясло даже от самого слова «акция», я мечтал об обвальном дефолте и как можно скорее. Но речь не об этом. Когда мы уже изрядно напились, в бар зашел приятель приятеля – он работал инструктором по дайвингу. Они вместе учились в университете и не виделись три года.

Вот тогда-то и зашел разговор о рок-музыканте. Приятель дилера из брокерской компании рассказал о том, что слышал от друга детства Тэцуя. Мало того, что эта супер-пупер рок-звезда страдает радикулитом, так еще и член у него направо повернут. Он развлекается с бабами сколько ему заблагорассудится и раз в неделю устраивает вечеринки с групповухой. Говорят, что в последнее время он и парнями стал интересоваться. Хочу, говорит, сам перепробовать всё, что рок-звезды делают. Того гляди, еще замочит свою любовницу, как это панковское отродье Сид Вишез, а сам от передоза сдохнет.

В неожиданных встречах сразу хочется найти невидимую глазу связь, но заведи побольше знакомых – так и инопланетян начнешь встречать. Случайность – подруга закономерности, и в тени того, кто тебе приятен, с заискивающей улыбкой прячется такой экземпляр, которого и в гробу-то видеть не захочется. Те, с кем не желаешь встречаться, – на самом деле точная твоя копия, объяснял мне Катагири, но я заявляю: всё это сказки. Разве можно принять свиную морду за ангельский лик? По моей теории: чужие люди не связаны друг с другом, они разделены стеной. Что такое друзья? Это те, кто, расковыряв дырку в стене, любит подглядывать за внешностью и привычками друг друга. Надоело подглядывать – замазал дырку, и порядок.

Но из разных дырок и видится разное. Только заделаешь стену в одном месте, как тут же хочется расковырять в другом. И твой партнер с другой стороны делает то же самое. Я смотрю на его коленки, а он пялится на мою спину. Из-за этого начинаешь по ошибке считать, что твой умерший приятель переродился во что-нибудь. Но, кто знает, может, на самом деле эта иллюзия лучше отражает реальный образ. Тогда переходишь к более тесным, эротическим отношениям, понимая друг друга на телесном уровне. Приятель умирает и воскресает как друг.

Вот еще немного моей теории. Связи не существует, ее создают. В друзьях-приятелях нет связи, только смысл. Когда создаешь связь, смысл исчезает, и рождается друг. Друг похож на меня больше, чем любимый человек, родители, братья или сестры. Я нахожу в нем свою низость и благородство. С другом можно запросто поменяться местами.

Мы с Тэцуя пока не были друзьями. Его крепкая дружба со старыми товарищами постепенно подменялась прагматическими отношениями, и перед Тэцуя маячила угроза одиночества. Излечить его от одиночества мог только один человек, появившийся с обратной стороны Земного шара. Тэцуя хотелось привязать к себе этого внезапно появившегося чужака и превратить его в своего верного помощника, который никогда не предаст его.

– Есть работа – научить английскому одного безумно популярного рок-певца. Но он звезда и поэтому ужасно капризный. Говорят, если кто-то приходится ему не по душе, он его безжалостно расстреливает из огнетушителя. Уже четыре репетитора пострадали. Не хочешь попробовать? Платят очень много. Но нужно не только учить английскому, но и выполнять различные поручения звезды.

Так я узнал о нем. В то время у меня как раз не было работы, к тому же за просмотр денег не берут, почему бы и не встретиться ради интереса. Тогда я впервые услышал звучавшее как фальшивая монета имя Тэцуя Нисикадзэ.

В день собеседования, готовясь к атаке огнетушителя, я выбрал из двух своих костюмов тот, который выглядел подороже. Я гладил костюм в своей тринадцатиметровой комнате, которую снимал, чтобы было где переночевать, и не мог избавиться от мысли: разглажу еще одну складку – смогу содрать с рокера за ущерб на 500 иен больше.

Я прождал минут пять в комнате для посетителей продюсерской фирмы рок-певца, когда передо мной появился менеджер, а за ним и сам Тэцуя Нисикадзэ. Руки в карманах брюк, лицо прячет в воротник кожаной куртки, нарочито небрежно плюхается на диван. Сразу стало понятно, что он намеренно избегает встречаться со мной глазами.

– Меня зовут Мэтью Катагири, – я назвал имя, которое было написано у меня в правах и на кредитке. Обычно его считали настоящим.

– Мэтью? – переспросил Тэцуя, как будто ему не понравилось, как меня зовут. Он по-прежнему избегал моего взгляда.

– Ты полукровка? – спросил менеджер.

Непросто ответить на этот вопрос, но у меня было несколько вариантов наготове.

– Как вы сами видите, я японец. Долгое время жил в Нью-Йорке, вот и поменял свое имя, чтобы американцам было проще произносить его.

– А до того как поменял, как тебя звали?

– Матио. Матио Окамото, – весьма правдоподобное вранье. Никогда в жизни я не был никаким Матио. Правда, многие японцы называли меня так на японский манер.

– Матио? – менеджера это убедило, а Тэцуя, похоже, был недоволен по-прежнему. Он забился на диван, перебирая в кармане ключи или что-то вроде этого.

– Терпеть не могу английский, – тихо сказал он, смотря в пол. Он неестественно опускал подбородок, как будто не хотел, чтобы видели его кадык. Да, этот рокер из пугливых, догадался я. Возникла неловкая пауза. Казалось, что из нас троих Тэцуя боялся молчания больше всех.

– А где у вас огнетушитель? – спросил я, чтобы разрядить атмосферу. Я заметил, что он трясет ногами, и догадался, чего ждать в следующий момент. Чтобы прервать молчание, Тэцуя должен был неторопливо встать со своего места и принести огнетушитель. Он первый раз за все время смело посмотрел мне в лицо, показав свой кадык. Затем слегка улыбнулся уголками губ и сказал довольно высоким голосом:

– Меня прет от огнетушителей. Часто на концерты их беру. Когда достанет всё вокруг, штуки три могу враз забабахать.

– Наверное, приятное ощущение.

– Да не особо.

Лицо – как у невыспавшегося баку. Но я понял, что теперь Тэцуя старается смотреть прямо на меня.

– Имей в виду, я конченый кретин, – сказал он. Скорей всего, так оно и есть. Но наверняка ты постарался, чтобы в него превратиться. Люди просто видят в тебе кретина, а на самом деле это результат. Но нужно обладать пониманием процесса. В этом и состоит работа друга-профессионала.

– А в чем выражается твой кретинизм?

– Кретин, он и есть кретин. Я смотрю, ты тоже умом не блещешь. Требуется время, чтобы объяснить, что ты за кретин.

Со следующего дня я стал приходить к нему выслушивать его объяснения.

В Ниси-асабу [147]есть храм Хасэдэра дзэнской секты Сото, где каждый день молодые монахи усердно занимаются медитацией дзадзэн. На территории храма – здание, в котором томится белая статуя богини Каннон со слабоумным выражением лица; ее вырезали в течение десяти лет из огромного камфорного дерева. За темницей, где отбывает заключение статуя, расположен высокий и узкий замок. Может, чтобы отгородиться от посторонних глаз, все стены его зеркальные. Покрытые тонким слоем грязи мосты через столичные скоростные шоссе, скопища зданий, стоящих в прострации по другую сторону мостов, облака, которые на вечность зависли над Токио, Токийская башня, тоскующая по былой славе, вороны, отправившиеся из императорского дворца в дальние края, мрак и тьма, поровну раздающие всем токийцам их порцию ночных кошмаров, ветер, раздувающий мрак и тьму, – всё оказывалось заключенным внутри зеркал-призраков.