– Закрой глаза и сконцентрируйся на межбровье. Дыши медленно, вдох, выдох. Прислушивайся к звуку своего сердца. А теперь направь сознание по всему телу. Начни с мизинца правой руки, затем безымянный палец, средний, указательный и большой. Сознание постепенно распределяется по ладони. А теперь – от кисти к локтю. От локтя – к плечу. Ну как? Не чувствуешь, как растет твоя правая рука? Становится похожей на клешню краба. А теперь для баланса так же направь свое сознание от пальцев до плеча левой руки. Закончишь с руками – переходи к ногам. Поднимись от пальцев к ступням, лодыжкам, икрам, почувствуй колени, бедра, округлости ягодиц. Направь сознание к кончикам сосков. Где твое солнечное сплетение? Где пупок? Теперь направь сознание от нижней части живота вниз, доходишь до начала ног. Чувствуешь кости таза? А теперь попробуй направить сознание во влагалище.

Майко почувствовала, как будто ее насилуют взглядом, и открыла глаза. Почему-то ее тело горело.

– Итак, мы начинаем с того, что рисуем контур своего тела. А теперь вообрази себя бредущей по пустыне во время бури, когда вокруг ни зги не видно, или взбирающейся на соседнюю гору по мосту из облаков, или горящей красным пламенем, или летящей с дикой скоростью по черному космосу. Тем временем сознание начнет отделяться от тела, дух-хранитель станет возникать перед твоими глазами, появляясь у тебя из-за спины. Микаинайт Мэтью тоже родился в результате подобных занятий. В детстве он трижды шмыгал носом, подзывая Микаинайта. Пенелопа звала своего духа-хранителя, нажимая на сосок, как на кнопку звонка. Иен Иен говорила, что, когда зевает, дух-хранитель вылезает у нее изо рта. У каждого был свой способ подружиться со своим двойником.

Катагири намеренно воспитывал в детях раздвоение личности. Но он был уверен в себе. Врачей и ученых, которые считали, что раздвоение личности нужно лечить психоанализом, называл «идиотами-монотеистами». Сколько бы ни было личностей: две, три, десять или сто, они не будут мешать друг другу. Важно правильно их использовать. Для детей напрокат потерять своего двойника вследствие психоанализа было бы кошмарным сном. Избавиться от раздвоения личности означало бы обречь себя на не поддающееся лечению одиночество. Убить друга, с которым ты делил пищу и постель, болезни, боль и страдания, который помогал тебе, а ты помогал ему, с которым ты спорил, шутил, валял дурака.

Вместе с тем двойник был совершенно иным человеком. Хотя он жил с тобой в одном теле, вы искали разных любимых, друзей и учителей. Таким образом, раздвоение превращалось в расчетверение, делилось на 8,16 и 124 части. Два в десятой степени – 1024, а единица в десятой степени – все та же единица.

Что хорошего в том, чтобы быть одному? Одиночество вредно для здоровья. Двойник не какая-то несусветная тяжесть, таскай его с собой – мешать не будет. Большинство религий, используя слабость человека, утверждают, будто бог – гарант вашей личности. В таком случае лучше с самого начала посадить к себе на спину собственного бога. Что такое бог? Друг, не более того.

Первых граждан республики можно было бы назвать подопытными кроликами Катагири. Не следует считать детей, которые у тебя появились, неполноценными и закомплексованными. У них есть талант: читать мысли взрослых по лицу. «Это не мой ребенок», – если родители так думают, то отношения не будут складываться. Ребенок не может не реагировать на это.

– Сложнее приходилось не тому, кто становился ребенком напрокат, а тому, кто становился родителем. Казалось, детям не терпелось поскорее заставить родителей проявить свои недостатки. Но я строго воспитывал их, прежде чем в них просыпался никчемный Complex брошенного ребенка. Правда, сначала было тяжело. Barbara даже слегла в больницу с Neurosis. Матери необходимо обладать долей наглости: какая разница, кем вырастут дети. А Барбара была слишком naïve.

Первые граждане республики должны были стать образцом для будущих детей напрокат. Естественно, господин Катагири возлагал на них великие надежды. Он не успевал проследить за мельчайшими движениями души каждого, так как думал только о том, как скорее приучить детей к жизни ребенка напрокат. Короче говоря, пытался учить их методом кнута и пряника, как будто дрессировал животных в цирке.

Барбара всегда утешала и подбадривала детей, пытаясь благодаря этому забыть о своем прошлом. До того как стать парой господину Катагири, она три года была замужем, забеременела и родила мальчика. Ей было 23 года. Когда мальчик стал называть мир вокруг себя словом: «мамма», он умер, оставив в завещание: «Агу-агу». Барбара винила себя за то, что не заметила у ребенка воспаления легких, ненавидела тех, кто рожает детей, и стала отказывать мужу в сексе. Неизвестно, это ли послужило причиной, но они перестали жить вместе, и с тех пор у Барбары не было своих детей. Она считала, что не имеет права быть матерью. Решила, что может общаться с детьми в лучшем случае как психолог. В тот момент она встретилась с господином Катагири, и судьба сделала ее матерью сирот. Майко подумала: наверное, это совсем не похоже на работу воспитательницы в детском саду, но она даже представить себе не могла, насколько это трудно. Поблажек в виде кровной связи не существует. Нужно с нуля создавать доверительные отношения между абсолютно чужими людьми.

– Мы стали серьезнее относиться к воспитанию первых граждан республики, и примерно месяцев через семь упорного обучения, когда у них не оставалось даже времени на игры, мы начали сдавать их напрокат в чужие семьи. Сначала всего на несколько дней. Постепенно мы увеличивали срок. На неделю. На десять дней. Дети были разные: кто-то возвращался домой в слезах, проведя два дня в незнакомом доме. Бывало, что у клиентов не получалось поладить с детьми. Именно в этих случаях Барбара была нужнее всего. Она ложилась спать вместе с ребенком, купала его, водила на аттракционы и всячески убеждала его. Так, чтобы он почувствовал радость от работы Rental Child. Множество раз показывала ему фильмы «The Kid» и «The Paper Moon», говорила: вот каким ты станешь. Или же рассказывала ему кучу историй, где главный герой отправлялся искать сокровища, преодолевал разнообразные испытания и становился взрослым. Республика сирот – база для героев, здесь они восстанавливают силы, перед тем как отправиться в путь навстречу новым приключениям. Разве герои хнычут и жалуются? Вот таким образом она их убеждала.

– Наверное, Барбаре приходилось нелегко.

– Когда дети плакали, ей становилось так тяжело, что она тоже не могла сдержать слез. Они ласково называли ее: Mammy, и она тут же начинала играть роль матери. Ей же нужно было оставаться Ma'am. На самом деле она выбрала нечто среднее, став матерью-другом, одновременно являясь и учителем. Ей нужно было играть несколько ролей. У меня же была только одна роль.

Хотя их объединяло общее занятие – дети напрокат, это были разные личности – каждый со своим характером, выражением лица, особенностями, пристрастиями и генами – которые случайно оказались под одной крышей. Не всегда выбор Катагири оказывался правильным, у детей развивались внезапные болезни, возникали душевные травмы.

Старший ребенок Сэм был умненький мальчик, но в десять лет он совсем перестал разговаривать. Ни босс, ни мадам не могли и предположить, от чего это случилось. Они забеспокоились, но сколько ни пытались заговорить с Сэмом, он произносил только три фразы: Yes, No, I don't know. [121]Они даже показали его психоаналитику, но от этого прибавились только две фразы: I'm OK. Leave me alone! [122]В таком состоянии его никоим образом нельзя было отдавать напрокат в чужую семью. Мальчик, который говорит только пять фраз, превратит и без того печальный дом осиротевших родителей в замок с привидениями. Поломав голову, господин Катагири, решил попробовать загипнотизировать Сэма. Даже наспех проведенный сеанс гипноза дал непредсказуемый результат: число фраз увеличилось до десяти. Сэм был послушным ребенком, и, может быть, поэтому простое внушение избавило его от груза на душе.