Происшествие с лифтом, видимо, не единственная опасность, подстерегавшая Майка. И к Эбби снова вернулись предчувствия дурного.

На самом верху холма дорога закончилась, и Эбби подумала, уж не помчатся ли они сейчас прямиком в голубое, безоблачное небо. Остановившись перед воротами из кованого железа, Майк нажал на кнопку на той откидной доске, которую опускал в пустыне, когда солнце било ему прямо в лицо. Эбби обрадовалась, что он живет за запирающимися воротами: может, высокая изгородь сдержит угрозу, которую она ощущала.

Дом Майка сразу очаровал Эбби. Расположенный на крутом подъеме холма, он был похож на испанские гасиенды, которые доводилось видеть Эбби на картинах: перекрытые сводами кирпичные стены, изысканно украшенная красная крыша, декоративные плитки вокруг больших окон, имелась даже колокольня. Дом был огромным, в два этажа, а с двух сторон от него — пристройка.

Майк заехал за дом, нажал какую-то кнопку — и открылась дверь в одной из пристроек. Он въехал на «бронко» внутрь, пристроив его у крошечной машины без крыши, вроде открытого фаэтона. Эбби лишь теперь начинала понимать, что хижина Майка в пустыне со всеми необыкновенными, самыми наисоврсменными удобствами, должно быть, выглядела примитивной.

Как только «бронко» остановился, Майк повернулся к Эбби.

— Поговорим после обеда, — холодно сказал он.

Эбби попыталась улыбнуться, но у нее от страха неизвестности свело живот. О чем же они будут говорить?

Она немного успокоилась, когда Майк провел ее в дом. Тишина, царившая в холле, нарушалась лишь тиканьем высоких напольных часов. К ее удивлению, в доме стоял необыкновенный сосновый запах.

Майк быстро провел Эбби по дому. Внутри него могли бы уместиться три фермерских дома, таких, какие ее семья оставила в Пенсильвании. В передней части первого этажа находились небольшая гостиная, столовая и отделанный темными панелями кабинет — и все помещения были освещены люстрами из кованого железа и стенными канделябрами. На кафельном полу, устланном яркими коврами, стояла мебель из резного дерева, и Майк с гордостью признался, что многое из этого он смастерил своими руками. В каждой комнате находились большие окна с видом на живописную долину.

Майк показал Эбби просторную кухню и свою столярную мастерскую позади дома. И в кухне, и в мастерской было полно мудреных устройств, назначения которых она совершенно не могла понять.

Затем он провел ее в спальню на втором этаже.

— Ты будешь жить здесь, — сообщил Майк.

В просторной спальне, выдержанной в испанском стиле, Эбби была восхищена деревянным балдахином над кроватью с тонкими, как паутинка, кружевами и покрывалом, гармонировавшим с занавесями. Выглянув в окно высотой почти с нее, она увидела пышную растительность большого внутреннего двора, окруженного домом и его пристройками.

Эбби подумала: если ее комната как гостевая была столь роскошной, то какими же шикарными должны быть покои, в которых спит Майк? И где они находятся? Возможно, в одной из пристроек.

Раздавшийся громкий звук гонга напугал ее.

— Это дверной звонок, — нахмурившись, пояснил Майк.

Эбби стояла на балконе над входом, когда Майк открыл дверь. Невысокая полная женщина в ярко-оранжевом платье и крошечной белой шляпке бросилась в объятия Майка.

— Добро пожаловать домой, дорогой Майк! — выпалила она, от души чмокая его в щеку.

Эбби перевела дыхание. «Это еще кто такая?» — ревниво подумала Эбби и спустилась по лестнице вниз.

Незнакомка внимательно посмотрела на Эбби. Эбби в свою очередь тоже разглядывала женщину. Лицо ее было округлым, щеки — полными, рот — широким и настолько изобильно накрашенным красной помадой, что часть ее осталась у Майка на щеке. На ней был аккуратный передник и крепкие туфли, как у служанки, но с каких это пор слуги тискают в объятиях и целуют своих хозяев?

— А ты кто? — Женщина мелкими шажками подошла к Эбби так близко, что они могли коснуться друг друга. От нее пахло чем-то безумно экзотическим, перекрывавшим сосновый аромат дома. — О, милая моя, я чувствую, что ты — из созвездия Рыб и плаваешь в двух направлениях. Может быть, мы сумеем помочь тебе найти свой путь. Или, может, ты из созвездия Близнецов?

Эбби оказалась в замешательстве. Дома она однажды уже слышала подобные слова от одной цыганки-гадалки, которая и нагадала им переезд. Здесь же эти слова, безусловно, выглядели неуместными.

Незнакомка как-то по-театральному приложила тыльную сторону ладони к своему слегка морщинистому лбу и опустила веки, густая голубая раскраска которых приобрела фиолетовый оттенок из-за се густых черных волос.

— Дай-ка мне посмотреть, о чем ты думаешь. Ах, бедняжка ты моя. Ты что-то ищешь.

Глаза Эбби от удивления широко раскрылись. Да неужто эта женщина тоже может видеть вещи, находящиеся за пределами обычного человеческого зрения? И не подвергает ли она себя опасности ради Эбби: ведь она говорит так открыто?

Прикусив губу, Эбби удивленно взглянула на Майка, ожидая, что тот обрушится на эту женщину с обычными обвинениями, уже испытанными Эбби, когда люди узнавали о ее необыкновенных способностях. Он улыбнулся.

— Да хватит тебе, Ханна. Я же рассказал тебе, когда звонил из конторы, что везу Эбби домой и что она потеряла в пустыне свою семью.

Ханна, взяв Эбби за руку и привстав на цыпочки, громко сказала ей прямо в ухо:

— Не обращай на него внимания, дорогая. У бедного Майка совершенно нет воображения. Он видит только черные и белые оттенки — даже серого почти не видит, бедный мальчик. Но мы-то с тобой ведь различаем все цвета, не так ли? Изумительные цвета, — она выразительно подмигнула Эбби карим глазом и снова повернулась к Майку. — Все проветрено, а обед я сделаю в один миг. Она опять подмигнула Эбби. — Мужчины, дорогая моя, покладистые, когда они сытые.

Развернувшись на кафельном полу, она плавно направилась в заднюю часть дома. Длинный подол ее оранжевого платья порхал из стороны в сторону. Прежде чем исчезнуть, она обернулась.

Эбби, дорогая, не все так мрачно, как кажется. Но хоть ты и слишком умна, чтобы не терять осмотрительности, я надеюсь, что твои страхи окажутся необоснованными.

С этим она и удалилась.

Эбби вопросительно взглянула на Майка. Тот пожал плечами.

— Ханна на редкость эксцентрична, но ничего плохого она не имеет в виду.

— А она в самом деле знает, что у людей на уме?

Ведь она все-таки почувствовала тревогу Эбби.

— Во всяком случае, она заставила тебя поверить в это… А теперь я хочу пойти освежиться.

Желая проделать то же самое, Эбби, прихватив часть одежды, купленной в Барстоу, снова поднялась по лестнице. В отдельной ванной при своей спальне она умылась. Ванная была просто восхитительной — сплошной яркий кафель! Встреча с Ханной озадачила ее. Майк, может быть, и не верил, что у говорливой Ханны бывали настоящие видения, однако, несмотря на подобные заявления Ханны, он был к ней терпим и даже любил ее.

А может, он в конце концов будет терпим и к Эбби, если узнает правду?

Эбби надела свежую белую блузку и темную юбку, а потом внимательно изучила в зеркале свое лицо. Возможно, когда-нибудь и она сможет использовать этот… макияж. Но только если научится не накладывать его так кричаще, как Ханна.

Позже Эбби ожидала, что служанка, достаточно дерзкая, чтобы целовать своего хозяина, присоединится к ним за ужином, однако Ханна этого не сделала. Она порхала туда-сюда в полной воздуха столовой, обслуживая их, расположившихся в конце узкого стола.

— Тебе нравится жить в Эл-Эй, Майк? — спросила Эбби, решив разговорить его и кое-что узнать для себя.

— Конечно, — он передал ей корзиночку с хлебом. — Правда, город потерял массу очарования после того, как умерла тетушка Майра.

— Извини, — Эбби отломила немного хлеба. — Похоже, она была замечательным человеком.

— Да, — ответил Майк. — Она изменила мою жизнь.

— Потому что убедила тебя остаться здесь после того, как ты пошел в УКЛА? — Эбби испытала гордость, что припомнила это сокращение. — Или дело в ее рассказах, о которых ты упоминал?