— Так ты идешь с нами или нет? — спрашивает Маруша.

— Дурацкий вопрос! — ворчит он. — Но сначала надо дать Освальду чего-нибудь поесть.

Он хватает открытую пачку чипсов, лежащую на письменном столе, и сыплет их на пол. Маруша опускает меня на ковер, и я уплетаю их за обе щеки. Пара чипсин залетает под кровать, но я не собираюсь их там оставлять. Я заползаю под кровать и уминаю все съедобное, что мне попадается на пути.

И вдруг в ноздри мне бьет знакомый запах. Я принюхиваюсь. Точно — здесь, под кроватью, однозначно пахнет Тимом. И этот запах исходит из полиэтиленового пакета. Что же там внутри?

— Освальд! Давай быстрее! — торопит меня Маруша. — Нам пора идти!

Несмотря на спешку, я не могу не заглянуть в пакет.

Нет!.. Этого не может быть! В пакете два велосипедных седла. Одно Тима, другое Маруши. С ума сойти! Свен — похититель седел!

— Освальд!..

Я вылезаю из-под кровати.

— Чего ты там долго копался? — спрашивает Юсуф.

Я бросаю взгляд на Свена. Эта каланча смотрит на свои огромные копыта и становится белее снеговика, которого мы с Тимом слепили прошлой зимой.

Мы выходим из дома. Маруша что-то говорит мне, но я настолько ошарашен своим открытием, что не понимаю ни слова. Я до сих пор не могу поверить в то, что мне все это не приснилось. Свен! Не кто-нибудь, а Свен, который всегда так хорошо ко мне относился, — вор, укравший седла?

Маруша легонько щиплет меня за брюхо:

— Эй, Освальд! Проснись! Веди нас к Тиму!

Ах да, мой хозяин! Я ускоряю шаги и принимаюсь за поиски дороги, по которой только что примчался сюда в спортивной машине. Изабель опять начинает плакать.

— Если с Тимом что-нибудь случится, это я виновата! — всхлипывает она. — Это я не предупредила вас, когда появился Прольберг. И все потому, что дура набитая, которая даже не умеет обращаться с мобильным телефоном…

— Ты опять за свое! — ворчит Юсуф. — Я еще больше виноват, чем ты!

— Почему это?

— Я должен был объяснить тебе, что мой телефон работает по-другому, не так, как ваш.

— Откуда же ты мог это знать? — спрашивает Изабель и достает носовой платок.

Маруша со стоном закатывает глаза:

— Вы бы еще подрались из-за того, кто из вас больше виноват! Нам сейчас всем надо заткнуться, чтобы Освальд мог сосредоточиться.

Я еще какое-то время мотаюсь по микрорайону, пока наконец за последними домами не выхожу на дорогу, ведущую через поля прямо за горизонт. Я останавливаюсь и два раза гавкаю.

Юсуф раскрывает рот:

— Что? И по этой дороге мы потащимся пешком?..

— Почему пешком? — говорит Маруша. — Ты что, забыл, что у нас есть роликовые коньки?

Все садятся в траву и надевают свои коньки. А мне что делать?.. Я не понимаю этих людей — месяцами торчат в космосе, а на то, чтобы придумать роликовые коньки для собак, у них ума не хватает! Что же мне, всю дорогу бежать?

Но меня ждет приятный сюрприз: Маруша, управившись со своими коньками, берет меня на руки и сажает в рюкзак.

— Только смотри мне, гляди в оба, понял? — говорит она, надевая рюкзак. — И как только мы окажемся где-нибудь поблизости от Тима, гавкнешь пару раз, да погромче, не стесняйся!

Сыщики трогаются в путь. Через несколько минут они набирают такой темп, что только ветер свистит в ушах. Я то и дело поглядываю на Свена. С той минуты, как мы вышли из его дома, эта каланча ни разу даже не взглянул в мою сторону. И не сказал ни слова. Он, конечно, догадывается, что я увидел у него под кроватью. Теперь его поедом едят угрызения совести. То-то удивятся наши сыщики, когда я продемонстрирую им украденные седла! Свен, конечно, вылетит из Клуба сыщиков, как пробка. А старшего суперсыщика произведут в «самые старшие суперсыщики», потому что он один, без посторонней помощи вывел на чистую воду похитителя седел.

Вопрос только в том, радоваться мне этому или нет. Ведь Свен не только жутко длинный, но и жутко симпатичный парень. Я бы никогда в жизни не подумал, что он способен на такое свинство. Я был на сто пудов уверен, что это новый дружок Тима — Аксель.

Да, друзья мои, от ошибок никто не застрахован…

Однако пора перестать ломать себе голову над этой проблемой, потому что мы как раз пролетаем мимо автостоянки дачного поселка.

— Гав! Гав!

Маруша резко тормозит, и я бьюсь затылком о ее спину. Остальные сыщики тормозят более элегантно. Все они здорово запыхались.

— Это же дачный поселок, — говорит Юсуф, тяжело дыша. — Вы что, думаете, что этот Прольберг спрятал Тима где-то здесь?

— А ты думаешь, что Освальд привел бы нас сюда, если бы Тим был спрятан где-то в другом месте? — ядовито отвечает Маруша.

— Твой Освальд может и ошибаться! — обиженно заявляет Юсуф.

— Хватит болтать, снимайте ролики! — командует Изабель. — Посмотрим, что делается в поселке.

Сыщики спешиваются и входят в поселок. К сожалению, все эти дачно-садоводческие участки так же похожи друг на друга, как бетонные коробки в микрорайоне, где живет Свен. Мы таскаемся по поселку из конца в конец, но хибара, в которой уже пару часов томится под замком Тим, нам не попадается.

— Освальд водит нас по кругу!.. — ноет Юсуф. — Может, Тим все еще в квартире Прольберга?

— О’кей, — вздыхает Маруша. — Ищем еще пять минут и уходим.

Я усердно смотрю, слушаю и нюхаю, но при всем желании не могу отыскать домик Прольберга. Я все время представляю себе, как Тим, прикованный наручниками к спинке кровати, проливает целые ведра слез и ждет, когда же я вырву его из лап похитителя… Ах, друзья мои, если бы собаки могли плакать, я бы сейчас бросился на дорогу и ревел, пока не…

Стоп! Краска! Я, одновременно увидев ведро и почувствовав его запах, останавливаюсь как вкопанный. Это же тот самый забор, который красил тощий старикан! Ну конечно! Вон и две бумажки прицеплены, на которых, без всякого сомнения, написано: «Осторожно! Окрашено!» Но где старик? Я прислушиваюсь и слышу тихий храп. Ага, понятно: наш доблестный маляр решил прикорнуть.

Изабель спрашивает:

— Ну что, здесь, Освальд?

— Нет, рядом, — хочу я ответить, но вовремя вспоминаю, что не могу говорить. И вот я веду сыщиков к следующей калитке, сажусь перед ней и показываю на нее правой лапой.

Они переглядываются и садятся на корточки.

— Тим заперт там, внутри, — шепчет взволнованно Маруша.

— Во всяком случае так считает Освальд, — прибавляет Юсуф.

Изабель бросает на него сердитый взгляд.

— А я уверена, что Освальд не ошибается. Что же нам теперь делать?

— Надо разработать план действий, — говорит Маруша.

Сыщики несколько минут молча ломают себе голову, как освободить Тима. И тут вдруг неожиданно берет слово Свен, который уже целый час не раскрывает рта. Он встает, упирает руки в бока и произносит решительным тоном:

— Нам нужен не план, нам нужен Тим! И поэтому мы сейчас все вместе пойдем и вытащим Тима из этого дерьма!

Хотя по лицам сыщиков видно, что у них поджилки трясутся, никто не возражает против предложения Свена.

— Свен прав! — говорит Юсуф. — Если Тим и в самом деле здесь, мы должны его освободить. Плевать на Прольберга! Нас как-никак четверо. Даже если он скрутит троих из нас, четвертый всегда успеет вызвать полицию.

— А почему бы нам сразу не вызвать полицию? — подает голос Изабель.

— Потому что мы клуб сыщиков, а не трусливых зайцев! — заявляет Юсуф.

Он открывает калитку и входит в сад. Остальные идут вслед за ним. Я тоже хочу последовать за ними, но что-то меня удерживает — мой инстинкт. Он настоятельно советует мне остаться у калитки.

Юсуф первым оказывается у домика. Почему же он не нажимает на дверную ручку, а всей пятерней, как гребешком, зачесывает свои черные волнистые джунгли назад? Что ты там только что говорил про клуб трусливых зайцев, Юсуф?