Имел этот анекдот историческую основу или нет, ясно одно: Идигу решительно свернул переговоры и продемонстрировал свои намерение сражаться. В битве, состоявшейся 12 августа 1399 г., литовское войско понесло сокрушительное поражение, а его остатки бежали, причем сами Токтамыш и Витовт отступили одними из первых. Разгром вооруженных сил Литовского княжества открыл для ордынцев путь в земли Подолии, которые со времени захвата их Ольгердом в 1362 г. являлись яблоком раздора между Золотой Ордой и Литвой. Тимур-Кутлуг подошел к Киеву и взял с него 3000 руб. в качестве откупа от разорения. Некоторые подольские города также сумели откупиться от хана, тогда как другие области вплоть до Луцка подверглись разорению и уничтожению. {549}
Поражение на Ворскле заставило Витовта отказаться от планов дальнейших завоеваний на востоке: еще около 15 лет он не вмешивался в золотоордынские дела. Кроме того, был поставлен крест на его союзе с Токтамышем, которого литовский князь посчитал главным виновником поражения.
Между тем, сам Токтамыш по-прежнему, не собирался опускать руки и отказываться от борьбы за ханский троп. Он проявил чудеса изворотливости и удивительные организаторские способности, сумев пробраться сквозь владения Идигу на восток Около 1400 г. ему удалось создать в Чинги-Туре (Тюмени) небольшое, но независимое государство, позднее известное под названием Тюменского юрта (ставшего основой для создания впоследствии Сибирского ханства). Как мы помним, в течение ряда лет Токтамышу удавалось не без успеха отражать нападения Идигу.
До бекляри-бека стали доходить тревожные слухи о том, что бывший хан вновь ищет сближения с Амиром Тимуром, с которым у самого Идигу в последнее время были сильные нелады. Мангытский эмир решил предупредить намерения Токтамыша и восстановить отношения с властелином Мавераннахра: он несколько раз отправлял к нему богатые дары и вежливые послания, в которых именовал себя сыном Железного Хромца. {550} Поскольку Идигу являлся всего лишь эмиром, а не монархом, подобное признание «сыновнего статуса» нисколько не удаляло ни его достоинства, ни престижа Золотой Орды.
Впрочем, выражаемая на словах лояльность к Тимуру нисколько не помешала Идигу сразу после его смерти в начале 1405 г. развязать военные действия против его наследников и добиться значительных успехов. В 1406 г. Идигу выбил тимуридских наместников из Хорезма, давнего владения Золотой Орды, и назначил его правителем сначала своего эмира Анка, а в 1409 г. – своего собственного сына Мубарак-шаха. {551}
V
На рубеже 1399-1400 гг. в Золотой Орде произошла очередная смена монарха: при довольно таинственных обстоятельствах скончался молодой еще хан Тимур-Кутлуг. По официальной версии Тимур-Кутлуг умер от пьянства, {552} однако есть все основания полагать, что Идигу решил избавиться от племянника, который в последнее время демонстрировал явное стремление к самостоятельности и не желал более мириться с опекой своего дядюшки и первого министра. {553} На трон был возведен Шадибек (Шади-оглан) б. Кутлуг-бек, юный двоюродный брат Тимур-Кутлуга: слишком молодой для того, чтобы проводить самостоятельную политику, он был самой подходящей кандидатурой с точки зрения Идигу, который и при нем сохранил пост бекляри-бека. Его власть была настолько сильной, а авторитет настолько непоколебимым, что в иностранных государствах даже считали, что в Золотой Орде ханствует именно он, Идигу. {554}
Решив внутренние проблемы, мангытский эмир позволил себе полностью сосредоточиться на борьбе с Токтамышем, которая продолжалась с переменным успехом в течение 1400-1406 гг., т. е. почти все правление Шадибека. В конце концов, зимой 1406- 1407 гг. войска Идигу неожиданно напали на лагерь Токтамыша в низовьях Тобола, и во время этого нападения свергнутый хан был убит. {555} Шадибек-хан, успевший за эти годы повзрослеть, решил приписать победу над Токтамышем исключительно собственным заслугам. Кроме того, и этот хан, в свою очередь, начал тяготиться зависимостью от всесильного бекляри-бека. В результате сложилась парадоксальная ситуация: законный монарх начал готовить заговор с целью свержения власти своего же первого министра! {556}
Однако Идигу был гораздо могущественнее хана, и ему не составило труда раскрыть и подавить этот заговор. Шадибеку пришлось подумать о спасении жизни, и он бежал – сначала в Хаджи-Тархан, а когда люди Идигу настигли его и здесь, то в Ширван, правитель которого, ширваншах Ибрахим, признавал его ханом и до 1408-1409 гг. чеканил монету с его именем. {557} На требования Идигу выдать хана ширваншах отвечал отказом. Лишь в 1409 г. Идигу удалось покончить с ханом, бросившим вызов его могуществу: Шадибек-хан был умерщвлен в Шемахе агентами мангытского эмира. {558}
На опустевший ханский трон Идигу решил возвести одного из сыновей Тимур-Кутлуга, приходившихся бекляри-беку внучатыми племянниками. Старший, Тимур-оглан, к этому времени уже достиг совершеннолетия и отличался строптивым нравом, поэтому выбор Идигу пал на его младшего брата Пулад-бека, который и был провозглашен ханом на рубеже 1407-1408 гг.
Однако позиции самого Идигу несколько поколебались, поскольку он открыто выступил против законного хана Шадибека (им же самим возведенного на трон!) и сверг его. Глухое недовольство знати и народа заставили бекляри-бека подумать о восстановлении пошатнувшегося престижа. Для этого Идигу решил предпринять военную кампанию, которая бы завершилась успехом и принесла большую добычу ему самому и его приверженцам Выбор бекляри-бека, как и многих его предшественников, пал на Русь, правители которой в результате междоусобиц в Золотой Орде фактически перестали признавать сюзеренитет ханов. Великий князь Василий Московский, сын и наследник Дмитрия Донского, не только не платил «выход» и не совершал поездок в ханскую ставку, но еще и осмелился принять при своем дворе нескольких сыновей Токтамыша, которые не делали тайны из намерений вернуть себе трон Золотой Орды – наследие отца.
Впрочем, некоторое время Идигу поддерживал с великим князем дружественные отношения. Так, в 1406 г. ордынские войска по приказу Шадибек-хана и Идигу выступили на стороне Москвы в военном противостоянии с Литвой И позднее Идигу всячески демонстрировал поддержку Василию Московскому, полагая, что усиление одного союзника будет способствовать и усилению второго. {559}
Однако в ноябре 1408 г. Идигу счел Русь достаточно легкой добычей и двинулся против своего московского вассала-союзника с крупными силами. Василий Московский, как и его отец в 1382 г., срочно отъехал на Кострому для сбора войск, а оборону Москвы поручил своему двоюродному дяде Владимиру Андреевичу Серпуховскому, герою Куликовской битвы. Войска Идигу практически без сопротивления взяли Коломну, Переяславль, Ростов, Дмитров, Серпухов, Нижний Новгород и Городец. Затем ордынские отряды, рассыпавшиеся по русским волостям, вновь соединились под стенами Москвы и приступили к осаде.
Однако Идигу не удалось достичь поставленной цели: вскоре он был вынужден снять осаду, поскольку в это время в Сарае произошел новый государственный переворот, и Пулад-хан слал своему бекляри-беку отчаянные призывы о помощи. Так и не взяв Москвы, удовлетворившись лишь символическим «откупом» в 3 000 руб. с ее жителей, бекляри-бек поспешил в столицу Золотой Орды. {560}
