Похоже, ханская суровость ничему не научила итальянцев: в 1349 г. Джанибек снова отправил войска – на этот раз непосредственно на Азов, в очередной раз разграбив имущество венецианцев, генуэзцев и пизанцев. Но и на этот раз судьба оказалась неблагосклонной к сыну Узбека: генуэзский флот из Кафы вошел в Азовское море и начал настоящую бомбардировку ханских войск, что заставило хана снять осаду и заключить мирный договор с итальянцами. ^{289}

В 1353 г. произошел еще один венециано-ордынский конфликт – на этот раз уже не во владениях Джанибек-хана. В Средиземном море, где шла очередная венециано-генуэзская война, венецианцы взяли на абордаж генуэзскую галеру и захватили в плен ее пассажиров и их имущество. На свою беду, среди пленников оказалось несколько купцов – подданных золотоордынского хана, причем один из них был убит, а остальные раздеты едва ли не догола и брошены в темницу. На счастье венецианцев, Джанибек в это время улаживал какие-то внутренние проблемы и не мог уделить достаточно внимания очередному посягательству на жизнь и имущество своих подданных. ^{290} В результате начался длительный судебный спор, который перешел «по наследству» к его сыну Бердибеку, который имел ряд более важных проблем и поэтому предпочел не вмешиваться в эту тяжбу, поручив ее разбор своей бабке Тайдуле и крымскому даруге Кутлуг-Тимуру. Ханша и сановник удовлетворились денежной компенсацией пострадавшим и их семьям (не забыв выговорить и себе вознаграждение «за труды»), так что обидчики отделались «малой кровью». ^{291}

Ближе к концу правления Джанибека, в 1356 г., венецианцы все же сумели поладить с ханом: крымский даруга Рамадан выделил им в качестве дополнительной фактории крымский городок Янгишехр (венецианцы называли его Провато), в котором действовал прежний 3%-ный налог! ^{292} Несомненно, такая «щедрость» хана к былым противникам объяснялась исключительно тем, что в это время он отправлялся на завоевание Азербайджана, а потому нуждался в деньгах и совершенно не желал каких бы то ни было конфликтов в собственных владениях.

Даже слабеющая Золотая Орда при Джанибеке еще сохраняла могущество и военные силы – особенно по сравнению с другими улусами Чингизидов, которые к этому времени уже десятилетия сотрясали смуты. Джанибек прекрасно сознавал свое преимущество перед ними и решил, наконец, поставить точку в вековом споре с Хулагуидским государством за Азербайджан.

К середине 1350-х гг. Иран распался на ряд владений. В Хорасане правили Музаффариды – династия персидских эмиров арабского происхождения, успевшая, к тому же, породниться с Хулагуидами. Средний Иран попал под власть членов тюркизированного монгольского рода Джелаиров, также имевших родственные связи с домом Хулагу и поэтому даже претендовавших на ханский титул. Азербайджан же находился под властью Сулдузов – Шайх Хасана Кучака и его брата Малика Ашрафа, внуков эмира Чобана, которые, несмотря на то что были потомками ильханов по женской линии, в течение всего своего правления возводили на трон подставных монархов из дома Чингис-хана. Излишне говорить, что все три династии постоянно враждовали между собой. ^{293} В 1356 г. умер очередной марионеточный хан, возведенный на трон атабеком Азербайджана Маликом Ашрафом, находившимся у власти с 1344 г. Пока Ашраф не успел короновать нового монарха, Джанибек решил воспользоваться отсутствием у эмира «собственного» хана и во главе огромного золотоордынского войска лично выступил на завоевание спорной области. Его армия насчитывала, по разным сведениям, от 100 до 300 тысяч воинов, тогда как азербайджанскому владетелю удалось собрать всего 17-18 тысяч. ^{294}

Малик Ашраф, в отличие от своего покойного брата Хасана Кучака, оказался негодным полководцем. Он без боя уступил ордынцам горные перевалы, в которых горстка воинов могла бы сдерживать наступление целой армии. А когда войска Джанибек-хана оказались на территории Азербайджана, армия Ашрафа разбежалась, даже не вступив в бой с ордынцами. ^{295} Сам эмир попытался спасти свои сокровища, но, преследуемый ордынскими воинами, был вынужден бросить казну и спасать собственную жизнь. Ашраф укрылся в доме одного из своих приверженцев, Шайха Мухаммада Балигджи. «Верный» сподвижник предоставил Ашрафу убежище, а сам направил гонца к ордынскому хану с сообщением, что беглец находится у него. Эмиры Джанибека схватили Ашрафа и доставили к своему повелителю. Между Джанибеком и Ашрафом состоялся разговор, во время которого хан спросил: «Что побудило тебя к насилию, разрушению страны, грабежу народного имущества, причинению боли рабам Аллаха?» Ашраф ответил: «Так поступали все правители, предводители и султаны». Джанибек-хан приказал отрубить Ашрафу голову и выставить ее на городских воротах Тебриза. ^{296}

Так, после почти столетней войны за Азербайджан, золотоордынским ханам удалось взять верх над своими иранскими родичами. Весьма примечательно, что случилось это не при воинственных Берке или Узбеке, а при «добром» Джанибеке! ^{297} Однако торжество хана было недолгим: во время похода он опасно заболел. Скрыв болезнь хана от воинов, эмиры в строжайшей тайне отправили монарха в Сарай. Наместником в Азербайджане остался старший сын хана, царевич Бердибек, при котором в качестве военачальника находился эмир Ахиджук. ^{298}

Ордынские лекари не сумели вылечить Джанибека, и его встревоженная мать Тайдула послала на Русь за митрополитом Алексием, за которым даже в Орде закрепилась репутация целителя. Естественно, ханша не могла сообщить, что хан находится при смерти, и поэтому написала в своем послании, что больна она сама: якобы, что-то случилось с ее глазами. Такая версия впоследствии и вошла в русские летописи. ^{299}

Хану и его матери было не совсем ловко обращаться к главе русской церкви: ведь несколько лет назад Джанибек существенно урезал ее привилегии, обложив духовенство налогами в пользу Орды. Впрочем, Тайдула полагала, что митрополит не сможет отказать ей, поскольку не так давно, в 1354 г., она выдала ему грамоту, в очередной раз подтвердившую определенные льготы русского церкви, компенсировав ограничения, сделанные ханом (не упустив, правда, при этом возможности взять с иерарха определенную мзду в свою пользу!). ^{300} Как бы то ни было, другого выхода ханша не видела, и послание митрополиту было отправлено. Алексий, со своей стороны, не посмел отказаться от этого вызова-приглашения и поехал в Орду. Митрополит посетил хана, пытался оказать ему помощь, но безрезультатно: состояние больного продолжало ухудшаться.

Узнав, что Джанибек находится при смерти, один из его влиятельных эмиров, Тоглу-бай ₄немедленно отправил послание Бердибеку, в котором извещал царевича о состоянии отца и советовал как можно скорее прибыть в Сарай, если он желает стать ханом сам, а не уступить трон одному из своих многочисленных родичей. Бердибек внял совету и, оставив Азербайджан на попечение Ахиджука, помчался в столицу.