— До ужаса. — Он посмотрел на салат и подцепил с доски листик латука. — Это наш ужин?
— Еще будет омлет.
— Не разгуляешься, — он склонился над столом. — Мы постимся перед завтрашним приемом?
— Не напоминай мне о нем. Видел сегодня мистера Фэйрхерста?
— Нет, его весь день не было в офисе. А где дети?
— Иви повела их купаться. Ты разве не слышишь? Она задержалась у нас. Испекла пирог — он еще в духовке. Джек поехал на рынок.
Генри зевнул.
— Пойду скажу ей, чтобы не выливала воду. Мне не помешает принять ванну.
Элисон разгрузила посудомойку и тоже пошла наверх. По непонятной причине она чувствовала себя совсем обессиленной. К счастью, ей выдалась редкая возможность побыть в одиночестве у себя в спальне, никуда не торопясь. Она сняла одежду, в которой проходила весь день, открыла шкаф и достала оттуда бархатную домашнюю пижаму, которую Генри подарил ей на прошлое Рождество. Она надевала пижаму очень редко, потому что такой наряд мало соответствовал напряженному темпу ее жизни. Пижама была на шелковой подкладке, роскошная и очень элегантная. Элисон застегнула пуговицы, повязала широкий кушак, сунула ноги в золотые шлепанцы без каблуков, в которых ходила прошлым летом, и через лестничную площадку прошла в комнату детей — пожелать им спокойной ночи. Дженни, уже совсем сонная, лежала в кроватке. Иви сидела на краешке кровати Ларри и дочитывала книгу. Ларри засунул большой палец в рот; глаза его закрывались. Элисон присела на корточки и поцеловала сына.
— Увидимся утром, — сказала она ему. Он кивнул и снова перевел взгляд на Иви. Ему хотелось дослушать сказку. Элисон вышла из детской и спустилась вниз. Она взяла вечернюю газету, которую принес Генри, и пошла в гостиную посмотреть, что показывают по телевизору. В этот момент какая-то машина свернула с дороги и покатилась к их дому по подъездной аллее, а потом въехала в ворота. За задернутыми шторами сверкнули фары. Элисон опустила газету. Захрустел под колесами гравий, и машина остановилась у парадной двери. Прогремел дверной звонок. Элисон положила газету на диван и пошла открыть дверь.
Во дворе был припаркован громадный черный «даймлер». А на пороге, нарядные и улыбающиеся, стояли мистер и миссис Фэйрхерст.
Ей захотелось одного: немедленно захлопнуть дверь у них перед носом, досчитать до десяти, открыть ее снова и увидеть, что на крыльце никого нет.
Однако Фэйрхерсты все-таки стояли перед ней. Миссис Фэйрхерст улыбалась. Элисон улыбнулась в ответ: у нее было такое чувство, будто улыбку ей приколотили к щекам гвоздями.
— Боюсь, — сказала миссис Фэйрхерст, — что мы приехали немного раньше. Просто мы очень боялись заблудиться.
— О нет, вы точно вовремя. — Голос Элисон звучал по меньшей мере на две октавы выше, чем обычно. Она неправильно запомнила дату! Назвала миссис Фэйрхерст не тот день. Совершила ужасную, непоправимую ошибку. — Ничуть не рано. — Элисон отступила в прихожую, пошире распахнув дверь. — Прошу вас, проходите.
Гости вошли в прихожую и начали снимать пальто.
Я не могу сказать им! Пускай Генри говорит. Он угостит их напитками, а потом скажет, что ужина нет, потому что мы ждали их завтра вечером.
Автоматическим движением она приняла из рук миссис Фэйрхерст ее меховую горжетку.
— Вы легко нас нашли?
— Да-да, совсем легко, — ответил мистер Фэйрхерст. На нем был темный костюм с дорогим галстуком. — Генри мне все очень толково объяснил.
— Да и машин было совсем немного. — От миссис Фэйрхерст пахло «Шанелью № 5». Она поправила шелковый воротничок на платье, потом дотронулась до волос — только что уложенных, как и у Элисон. Волосы у нее были серебристо-седые, прическа очень элегантная, в ушах сверкали бриллиантовые серьги, а у ворота — изысканная брошь.
— Какой очаровательный дом! Вы с Генри большие молодцы, что смогли отыскать такой.
— Да, он нам очень понравился. — Гости уже разоблачились и стояли, улыбаясь ей. — Прошу, пойдемте в гостиную, к камину.
Она проводила Фэйрхерстов в свою натопленную гостиную — там горел камин, но не было цветов. По дороге Элисон торопливым жестом схватила с дивана газету и засунула ее под стопку журналов, а потом пододвинула кресло к огню.
— Миссис Фэйрхерст, пожалуйста, садитесь. Генри сегодня пришел с работы немного позднее обычного. Он сейчас спустится.
Пора было предложить им напитки, но спиртное хранилось в буфете на кухне, а она не могла оставить гостей, опасаясь показаться невежливой. И потом, что если они захотят сухой мартини? Коктейли всегда смешивал Генри, и Элисон понятия не имела, как готовят сухой мартини.
Миссис Фэйрхерст уселась поудобнее.
— Джок сегодня ездил в Бирмингем, — сказала она, — и, наверное, не виделся с Генри — я права, дорогой?
— Да, у меня не было времени заглянуть в офис. — Стоя спиной к камину, мистер Фэйрхерст благосклонно обозревал гостиную. — Какая чудесная комната!
— О, благодарю вас.
— А сад у вас есть?
— Да. Около акра. Очень большой. — Она в смятении посмотрела по сторонам и взглядом наткнулась на пачку сигарет. Элисон взяла ее и заглянула внутрь: сигарет оставалось всего четыре.
— Хотите закурить?
Миссис Фэйрхерст не курила, а мистер Фэйрхерст сказал, что предпочтет — если Элисон, конечно, не возражает — выкурить одну из своих сигар. Элисон не возражала. Сигареты она положила обратно на стол. В голове у нее царил полный сумбур. Генри все еще в ванной, на ужин только крошечная тарелочка салата, в столовой ледяной холод…
— Вы сами ухаживаете за садом?
— Да… да, сами. Пытаемся. Когда мы купили дом, сад был сильно запущен…
— А где же дети? Их у вас, кажется, двое? — миссис Фэйрхерст любезно подавала реплики, не давая прерваться разговору.
— Да, двое. Они ложатся спать. У меня есть подруга, Иви, сестра фермера. Она пришла помочь и сейчас укладывает их.
Элисон не знала, что еще сказать. Мистер Фэйрхерст закурил дорогую сигару и гостиную наполнил ее резкий аромат. Надо было как-то выкручиваться. Элисон глубоко вздохнула.
— Думаю, вы оба не откажетесь чего-нибудь выпить. Что я могу вам предложить?
— О, мы с удовольствием, — миссис Фэйрхерст обвела глазами гостиную, но не заметила ни бутылок, ни бокалов, однако из деликатности сделала вид, что это ее ничуть не удивило. — Мне, пожалуйста, немного шерри.
— А вам, мистер Фэйрхерст?
— То же самое.
Она про себя возблагодарила Фэйрхерстов за то, что они не попросили сухое мартини.
— У нас есть бутылка «Тио Пепе»…
— Прекрасно!
— К сожалению, мне придется на минутку вас покинуть — вы не против? Видите ли, у Генри не было времени собрать поднос с напитками.
— Не беспокойтесь о нас, — успокоила ее миссис Фэйрхерст. — Мы с удовольствием посидим тут, у огонька.
Элисон удалилась, аккуратно притворив за собой дверь. Ужасней ситуации она и вообразить не могла. То, что Фэйрхерсты оказались такими милыми, приветливыми людьми, все только усугубляло. Они вели себя так вежливо, просто идеально, а ей не хватило ума запомнить, на какой вечер она их пригласила.
Однако винить себя было поздно. Надо что-то делать. Крадучись, стараясь не стучать шлепанцами по ступеням, она бросилась наверх. Двери ванной и спальни были распахнуты настежь, в спальне на полу в беспорядке валялись полотенца, носки, рубашки и туфли, а посреди этого хаоса метался Генри, со сверхсветовой скоростью напяливая на себя одежду.
— Генри, они тут!
— Знаю. — Он через голову натянул чистую рубашку, засунул ее в брюки, застегнул молнию и схватил галстук. — Видел в окно ванной, как они подъехали.
— Но сегодня же другой день! Я, кажется, ошиблась.
— Это я уже понял. — Он немного присел, заглянув в зеркало, и стал торопливо причесывать волосы.
— Ты должен им сказать.
— Я не могу.
— То есть нам придется кормить их ужином?
— Ну, хоть чем-то их надо угостить.
— И чтоприкажешь мне делать?
