— Синьор, а как же облачение? Ты посмотришь вещи?

Мастер Толланд развернул их, и Оливия, внимательно следившая за реакцией капитана, увидела, как тот с восхищением на лице взял в руки митру, поворачивая ее в руках, чтобы золотая вышивка заиграла в мягком свете фонаря.

— Прекрасно, — бормотал он себе в бороду. — Да, восхитительно! — Наконец он заглянул в глаза Толланду и кивнул ему с удовлетворенным видом: — Да. Они хороши. Значит, мы договорились.

Лицо Толланда собралось в складки.

— Да, синьор. А как насчет этой девушки?

Капитан повернулся к Оливии с таким выражением лица, словно приглашал разделить с ним тайную шутку, в его взгляде явственно читалось такое же, как у нее, презрение к этому свиноподобному человечку.

— Этой дамы, сэр, если позволишь!

— Ну конечно. Дамы. — Толланд насупился, уязвленный замечанием капитана. — Это искусная мастерица, синьор. Я уверен, она тебе пригодится.

Капитан ничего не ответил, но снова посмотрел на Оливию, на ее смятое фиолетовое блио, ссадину на лбу, волосы цвета светлой меди и огромные золотисто-карие глаза на личике эльфа. Да, она ему пригодится. Ее искусство золотошвейки и эти чудесные волосы стоят хороших денег, намного больше тех, что будут заплачены этой свинье. Он не станет спрашивать, откуда она. В таких случаях лучше этого не знать.

В свою очередь, Толланд прекрасно понимал, что ему следует как можно быстрее избавиться от Оливии. Но хотя ее и было опасно держать в городе, он все же не собирался упускать возможность выручить за нее деньги и вдобавок вонзить поглубже кинжал в рану, нанесенную злейшему врагу.

— Ты сегодня отплываешь, синьор? — спросил он, угодливо улыбаясь, и подал знак своему второму помощнику, чтобы тот завернул облачение.

— Да, с отливом. А теперь, сэр, позволь мне взять твой плащ для леди.

Сердце Оливии заколотилось от волнения. Вот ее шанс! Но перед ней стоял крупный и явно очень сильный мужчина. Как же убежать от него? А если ее будут тщательно охранять? Пойдет ли с нею Джордж? Если на улицах все еще много народа, даже в этот поздний час можно затеряться в толпе. Судя по тому, что было видно из окошка, пройдет еще некоторое время, прежде чем последняя повозка с актерами доберется до конечного места назначения на Даун-стрит. Да, это шанс. «Держись!» — сказал ей тогда Джордж.

Когда мастер Толланд передавал капитану свой старый серый плащ, она успела украдкой взглянуть на Джорджа и увидела, как он едва заметно подмигнул ей. Ее закутали в этот дурно пахнущий плащ, накинув на голову капюшон. На стол легли два тяжелых кошелька и были немедленно схвачены жадными маленькими ручками. Глаза мастера Толланда чуть не вылезли из орбит от радости, когда он взвесил кошельки в руках. Оливия быстро взглянула на капитана, и увидела, как он смотрит на Толланда с насмешкой и презрением.

— Так как, сэр, одолжишь ли ты мне кого-нибудь из твоих молодых помощников? Или мне самому придется тащить и вещи, и леди?

Толланд с трудом отвлекся от созерцания своего новообретенного богатства.

— О! Конечно, синьор, я как раз собирался тебе это предложить. Джордж, ты пойдешь с ними.

Выйдя на улицу, Оливия с жадностью вдохнула холодный свежий воздух, который показался ей слаще меда после душной, наполненной отвратительными запахами комнаты. Ей пришлось сдерживаться изо всех сил, чтобы немедленно не броситься вверх по улице, но она понимала, что сейчас ее легко догонят и вернут. Кроме того, Джордж крепко обнимал ее за талию, а с другой стороны шел капитан, прятавший под плащом драгоценный сверток. На голову его был натянут капюшон, почти закрывавший лицо. Он боялся, что его заметят, тем более с красивой женщиной.

Они уже почти дошли до угла, где улица сворачивала к Гринлайн, а потом к мосту, но тут им пришлось остановиться из-за толпы, суетившейся около громоздкой повозки, которая при слишком резком повороте воткнулась в стену. И актеры, и зеваки не очень-то усердно пытались ее развернуть, потому что позади был длинный день и им хотелось отдохнуть, посмеяться и почесать языки.

— Это же повозка гильдии торговцев шелками и бархатом, — сказал Джордж. — Они представляют Страшный Суд. Их пьеса — последняя и самая длинная. Смотри — вон Черный Дьявол!

Толпа перед ними расступилась, смеясь, визжа и в притворном страхе увертываясь от развеселившихся актеров, которым пришлось сойти с накренившегося помоста, возведенного на повозке. Некоторые из актеров изображали Скелеты — на их туниках были нарисованы кости. Со всех сторон повозки висел длинный занавес, закрывавший колеса. Занавес приоткрылся, и из-под помоста выскочил ярко-красный Дьявол, хохоча и выкрикивая непристойности в вопящую от восторга толпу.

Оливия почувствовала, как рука Джорджа напряглась на ее талии, и украдкой взглянула на него. Он едва заметно кивнул на раздвинутый занавес. Двое Дьяволов начали бороться друг с другом к полному восторгу зрителей, но капитан заторопился к мосту и сделал знак Джорджу, чтобы тот скорее провел Оливию мимо толпы зрителей. Однако в этот момент Дьяволы заметили высокую, закутанную в черное фигуру капитана и с радостными воплями ухватились за него. Он попытался сопротивляться, капюшон соскользнул с головы, открыв на всеобщее обозрение черные волосы, загнутый как клюв нос и остроконечную черную бороду. Это было как раз то, что нужно! Еще один Дьявол! Вопя, они подхватили его и потащили к толпе, в этот момент его плащ распахнулся и под ним показался сверток. Джордж мгновенно подскочил и выхватил его.

— Он у меня, сэр. Я его сохраню!

Незадачливый капитан был теперь со всех сторон зажат толпой и, несмотря на немалую силу, вынужден был выпустить из рук драгоценный сверток, чтобы его содержимое не повредили во всеобщей суматохе. Джордж повернулся к Оливии.

— Скорее, миледи!

Она едва могла расслышать его из-за визга и смеха, царивших вокруг нее, но поняла, что от нее требуется. В одно мгновение Джордж и Оливия, никем не замеченные, оказались на повозке за занавесом. Внутри было очень темно, но Джордж уже сообразил, что им делать.

— Послушай, миледи. Здесь у них ящик для костюмов, закрепленный под осью. Туда я засовываю сверток… все, — прошептал он. — Теперь ты выходи с другой стороны повозки и беги через мост так быстро, как только сможешь. Беги! Нет, подожди… — Он схватил ее в объятия и крепко поцеловал в губы. — А теперь — беги!

— Джордж, я никогда не забуду тебя!

— О, миледи! Я буду помнить эти слова и тебя всю жизнь!

Она приподняла занавес с задней стороны повозки и выглянула наружу. Потом выскочила и побежала, как сумасшедшая, не разбирая дороги. Ее охватила паника. Она боялась, что сейчас ноги перестанут ее слушаться. Но все же она была наконец свободна. По одну сторону улицы, по которой бежала Оливия, протекала река, а с другой — на фоне темно-синего неба чернел шпиль церкви. Церковь! Ни о чем больше не думая, она подобрала юбки и побежала туда. В темноте она с трудом нашла низкую дверь и трясущимися руками толкнула ее. Дверь подалась, и Оливия проскользнула внутрь, осторожно закрыла за собой дверь и, чуть не упав на трех каменных ступеньках, устремилась в безопасную темноту.

Молодой грум, одетый в ливрею цветов Миддлвеев, едва мог поверить своим глазам. Как только ОН подъехал на своем коне к толпе около застрявшей повозки, чтобы посмотреть, что случилось, перед ним мелькнуло испуганное лицо, выглянувшее из-за занавески с задней стороны фургона. В следующее мгновение закутанная в плащ фигурка выскочила на дорогу и исчезла в темноте. Не приснилось ли ему все? Он мог поклясться, что это была леди Оливия. Но прежде чем он смог как-то отреагировать на это видение, из-за занавеса появилась вторая фигура. Но на этот раз грум пришпорил свою лошадь и быстро догнал Джорджа, прежде чем тот успел скрыться.

— Джордж! Джордж Элвуд! Подожди!

Тот остановился и, увидев знакомого ему молодого грума, подозвал его жестом в тень дома.